Денис Кашин, руководитель «Столярной артели»: «Образ жизни – предпринимательство»

Пермские СМИ уже окрестили Дениса Кашина «папой Карло для красных человечков». Между тем изготовление скандальных арт-объектов – не единственное, о чем может рассказать молодой предприниматель. Очень скоро он отправится в Нью-Йорк как победитель российского этапа конкурса на международную студенческую премию в области предпринимательства. Его мечта – наладить выпуск тренажеров для реабилитации детей, страдающих ДЦП. Обо всем этом и о многом другом руководитель пермской «Столярной артели» рассказал 59.ru.

– Вы не так давно в бизнесе, что это значит для вас – быть предпринимателем?

– Предприниматель в моем понимании, – это человек, который занимается всем понемногу. Если заниматься какой-то узкой сферой, это не предпринимательство. Если человек полностью посвящает себя коммерции, – он бизнесмен, если научным разработкам – ученый. В своей компании я занимаюсь и бухгалтерским учетом, и налогами, и продвижением сайта, и рекламой. На мне все, что связано с финансами и кадрами. При всем этом я не являюсь специалистом ни в одной из этих областей. Я знаю только то, что нужно мне для бизнеса, не более того. Важное отличие предпринимателя от бизнесмена: предприниматель в первую очередь получает удовольствие от того, что он делает. Только после этого, как следствие, он получат деньги.

– Вы четко разграничиваете понятия «бизнесмен» и «предприниматель»?

– Не только я. Эту идею я взял у своих более старших коллег, добавив в нее свои мысли.

– Как пришла идея поучаствовать в конкурсе на международную студенческую премию в области предпринимательства?

– Этот конкурс я нашел случайно, подал туда заявку. Я вообще стараюсь участвовать во всех конкурсах, которые попадаются мне на глаза. Где-то я прохожу, где-то нет, где-то получаю сертификат за участие. В этом же конкурсе я прошел отборочный этап, потом полуфинал, потом вышел в российский финал. Меня пригласили в Москву, одного из семи человек со всей России. Всего было более двухсот заявок.

– Что нужно было делать?

– Мы представляли свой бизнес на суд жюри, которое состояло из десяти экспертов – авторитетных людей из бизнес-кругов, – там также присутствовали чиновники, депутаты, ученые. Они посчитали мой проект лучшим из заявленных на конкурс.

– Какую цель вы преследовали, участвуя в конкурсе?

– В этом конкурсе не было заявлено призов. Была довольно туманная перспектива поехать в Нью-Йорк и представить свой бизнес на суд международного жюри. Я заявился в первую очередь, чтобы «засветиться», поучаствовать – это все равно здорово. Но я победил и скоро полечу в Нью-Йорк.

– Там будет заключительный этап?

– Да, можно сказать, что перед этим я победил в российском отборе.

– Никаких призов в США тоже не обещают?

– Нет, не обещают. Не корысти ради я туда еду, а представить Россию достойно. Мне оплачивают билеты, проживание. А все остальное – нет. Никакой заинтересованности, кстати, со стороны Пермского края в этом нет. Я обращался ко многим, рассылал пресс-релизы. Я предлагал представить на этом конкурсе Пермский край, чтобы он «засветился» на мировом уровне. Никто интереса не проявил.

– Свой проект вы будете презентовать на английском языке?

– Да, презентация будет на английском, язык я знаю.

– Насколько мне известно, вы так и не получили высшее образование?

– В моем уходе из политехнического университета был обоюдный интерес деканата и меня. (Смеется.) Когда я поступил, сразу с головой окунулся во внеучебную жизнь: студсоветы, студактивы, профсоюзы, студвесны и все подобное. Учеба проходила постольку поскольку. Зато в это время я понял, что физика и математика, инженерная графика, начертательная геометрия – это совершенно не для меня. Тогда я понял, что я гуманитарий. Когда я отчислился, у меня был год скитаний. Я работал, где только мог, чтобы хоть немного заработать. Я из обычной семьи, родители меня финансово почти не поддерживали. Я работал охранником, грузчиком, менеджером по продажам. В этот период я понюхал жизнь и понял, что не хочу работать «на дядю», хочу заниматься чем-то своим. Сверху спускают какие-то обязанности, получаешь за их выполнение фиксированную сумму раз в месяц – это не для меня.

Встал вопрос «Чем заниматься?». Я подумал, почему бы не заняться тем, что мне нравилось с детства, – деревообработка. Раньше я у папы брал какие-то инструменты и мастерил на даче мелочи для дома: полочки, шкафчики. Я подумал: «Почему бы не сделать из этого бизнес?». Написал бизнес-план, опыт проектного менеджмента уже был из вуза. Успешно защитил бизнес-план в службе занятости, мне выделили субсидию на открытие собственного дела и трудоустройство еще двоих работников.

– Вы начали с производства деревянных детских игрушек, почему сейчас этим не занимаетесь?

– Я понял, что для нас это малоперспективное направление. Чтобы заниматься этим и зарабатывать деньги, нужны очень большие объемы. Нужно работать на всю Россию. Пока я такое не потяну, меня Краснокамская фабрика с успехом обходит.

– А вообще деревянные игрушки – это перспективное направление?

– Да, если этим вплотную заниматься и серьезно подходить к вопросу, а не так, как мы.

– Современные дети, по вашему мнению, еще интересуются деревянными игрушками?

– Я думаю, да. Деревянные игрушки никогда у «взрослых» детей успехом не пользовались. Это же естественно, что такие игрушки предназначены для младшего возраста. Мне не нравится, что современные дети проводят все свободное время за компьютером. Лично я предпочитаю реальные дела и общение с людьми в реальной жизни. Делать реальные, а не виртуальные вещи.

– «Столярная артель» ассоциируется у многих теперь с «Красными человечками», как вы относитесь к такому имиджу?

– Я считаю, что это хорошо. К «Красным человечкам» я тоже отношусь хорошо. Совсем не потому, что они приносят конкретно моей фирме деньги. Когда мы их ставили, происходил самый первый монтаж напротив здания филармонии, люди ходили мимо и улыбались, когда на них смотрели. Я понял, что если это вызывает улыбку, это не может быть плохо. Злые языки утверждают, что был распил бюджета, откаты, на этом многие нажились, бюджет потерял миллионы денег – это все бред. Сумма была небольшая, никаких откатов не было, тендер был проведен абсолютно честно. Мы выиграли в силу того, что предложили меньшую сумму, потому что нужно было фирме выживать.

– Вы утверждаете, что в сфере госзаказа у нас все честно?

– Да, там все хорошо и честно. Мы часто участвуем, часто проигрываем. Это скорее исключение, если мы побеждаем где-то. Возможно, в таких отраслях, как строительство, дорожное хозяйство, не все так гладко. У нас не те суммы, чтобы с них давать откаты.

– На предпринимательском конкурсе вы представили свой проект производства тренажеров для реабилитации детей с ДЦП, кто автор идеи?

– Идея тренажеров пришла мне совершенно случайно. Я был у знакомых, у них ребенок больной ДЦП. У них есть тренажер зарубежного производства, он стоит около 50 тысяч рублей. Я посмотрел, ничего особенного в нем не увидел: металл, пластмасса, принцип работы элементарный. Мы сделали у нас в мастерской такой же тренажер из фанеры и дерева. Принцип, естественно, сохранили. Дали попробовать – родители в восторге. Они рассказали о нас на специализированном форуме. Несколько родителей заинтересовались, обратились к нам. Мы сказали, что можем сделать им тренажер только под их ответственность, потому что медицинских сертификатов у нас не было, а это все-таки медицинское оборудование. Они согласились и были очень довольны результатом. О нас снова рассказали на форуме, к нам обратились другие родители. Тренажеры мы не продавали, а отдавали по себестоимости, которая составляла пять тысяч рублей. В эту сумму входил материал и рабочая сила. Нам поступали все новые и новые заказы, мы поняли, что есть интерес к этой теме, надо делать сертификацию. Необходимо провести медицинские исследования, испытания. Возможно, медики нам подскажут, что сделать лучше, что добавить, убавить. Недавно мы нашли инвесторов, которые заинтересовались нашими разработками и готовы вкладывать деньги в сертификацию.

– Кто инвесторы?

– Это частная компания.

– Раскрывать имена вы не хотите?

– Могу сказать, что они кровно заинтересованы в том, чтобы у нас все получилось.

– Вы затрагиваете тему социальной ответственности, много ли в России компаний, готовых работать без прибыли?

– Их немного, но они есть. Приведу пример, совсем, правда, из другой сферы. В Москве есть французский театр, который держит пожилая супружеская пара. Они тоже вкладывают в цену билета только себестоимость аренды театра и зарплату актеров. Они ставят там спектакли, и все получают удовольствие – сама супружеская пара, артисты и зрители, которые приходят. Прибыли они не получают, только моральное удовлетворение.

– Есть мнение, что бизнесмены не занимаются благотворительностью, потому что у них зачастую нет возможности, так ли это?

– Было бы желание, а возможность всегда найдется. У меня тоже нет возможности.

– В названии вашего предприятия есть слово «артель». Оно ведь там не просто так?

– С самого начала название «Столярная артель» не несло какого-то смысла, оно было просто взято за красоту. Впоследствии мы действительно перешли на артельный принцип работы. Это означает, что все работники участвуют в процессе оформления заказа. На конкретном примере покажу: когда мне приходит заказ, я обсуждаю с работниками, насколько он сложный, сколько бы они хотели за него получить, и как долго мы будем его делать. Это позволяет трезво оценивать трудоемкость. Ребята мне говорят: «Это мы сделаем за три дня», «Это будет очень сложно, поэтому лучше бы взять за это побольше». Впоследствии их ожидания отражаются на зарплате. Это артельный принцип, мы его придерживаемся.

К этому принципу мы пришли через тернии. Нам поступил крупный заказ, если бы мы его выполнили в срок, нам была бы обеспечена стабильность. Этот заказ на три тысячи подставок под солонки приходил бы нам каждый месяц. Но мы его провалили. Я пригласил на работу студентов, ведь сам недавно еще был в этом статусе и знаю, как им нужны деньги. Я сказал им, что за каждое готовое изделие они получат определенную сумму. Они согласились. Мы договорились, что они будут приходить после учебы, в выходные. Мне было неважно, когда они будут работать, главное – чтобы работа была сделана. Первые две недели работа шла, все было хорошо. Потом студенты начали отлынивать: «У меня пары», «Я хочу погулять», «Я занят», «У меня пересдача», «Сессия». Мы опоздали с заказом на две недели. Деньги нам, конечно, заплатили, но больше мы заказ этот не получали. Я понял, что дешевая рабочая сила – это не всегда хорошо. С тех пор артельный принцип прочно вошел в нашу жизнь.

– Как в Перми с кадрами для вашего предприятия?

– Столяров много. Хороших столяров мало.

– Так, наверное, в любой профессии.

– Наверное. В принципе, особых умений и навыков у нас не требуется. Мы сами учимся в процессе работы. Заказы приходят все разные. Не делаем однотипные столы или стулья. Каждый заказ индивидуален, каждому нужно что-то свое. Приходится подстраиваться, что-то придумывать, разрабатывать новые способы деревообработки. Какие-то основные навыки, конечно, нужны. Нужно знать, к примеру, как работать с инструментом. Но технологию мы каждый раз разрабатываем сами.

– У вас не возникает сложностей из-за вашего возраста? Может быть, вас не воспринимают как руководителя?

– Это зависит от того, как себя поставишь с работниками. Несмотря на то что я придерживаюсь с ними дружеских отношений и применяю артельный принцип, они все равно знают, кто платит им зарплату и кто их начальник. Если что не так, то дверь – там.

– Довольно-таки строго.

– Конечно. Это как раз в силу моего возраста. Меня должны воспринимать серьезно. Пока, честно говоря, проблем не возникало.

– В будущем вы видите себя владельцем большого предприятия?

– Я не хотел бы быть владельцем большого корпоративного монстра, в котором бюрократия решает все, и директор приходит к бухгалтеру попросить денег, а бухгалтер ему отказывает, потому что все деньги расписаны. Какая тут может быть свобода творчества? Ты зависишь от своих подчиненных, от той бюрократии, которую сам и создал. У меня множество знакомых, которые работают в сетевом бизнесе. Они рассказывают, как их душат начальники, а их – другие начальники, и так по цепочке. Непонятно, на ком в конечном итоге это все останавливается. Там все заинтересованы в том, чтобы люди работали больше и получали меньше. У меня не так. Я не мешаю своим сотрудникам зарабатывать. Если человек хорошо работает, если ему нравится то, что он делает, если мне и заказчику тоже нравится то, что он делает, то почему бы не платить за это хорошие деньги? Я не враг себе и не враг людям.

– Сейчас популярно делать бизнес в Интернете, вас не затронула эта волна?

– Нет, меня это не затронуло. Более того, это вызывает у меня пренебрежение и нелюбовь. Я не люблю людей, которые целый день сидят за компьютером, виртуальное общение, виртуальный бизнес и все остальное виртуальное. Нет, не для меня.

– Сейчас, кажется, это уже неизбежно...

– Да, мне тоже так кажется. Мне приходится общаться в сети, искать новые контакты.

– Стараетесь свести к минимуму проведенное за компьютером время?

– Да, но у меня ничего не получается.

– Вы становитесь публичной персоной, как вам такая новая роль?

– К этому я всегда и стремился. В вузе я тоже участвовал в разнообразных конкурсах. Естественно, там были другие проекты, другой уровень, но там все тоже было достаточно серьезно. Я считаю, та практика во многом помогла мне достичь того, что я имею сейчас.

– У вас есть цель, к которой вы идете с помощью бизнеса?

– Для меня предпринимательство – это образ жизни. Пока это самоцель. На первом месте у меня стоит возможность заниматься любимым делом. На втором месте – прибыль, на третьем – все остальное.

– В политику не хотите пойти?

– Я пробовал как-то баллотироваться в молодежный парламент, когда они только начинали. С треском провалился. Сейчас, смотря на то, чем они занимаются, не в обиду им сказано, не вижу реальных дел. Как и от большинства политиков. Молодежный парламент какую-то поправку в закон принял, молодцы, здорово. Но на это ушло у них два года. Сколько они там сидят, сколько бюджетных денег на них тратят! Лучше бы мне тренажеры заказали и детям помогли. Все говорят, что «Красные человечки» – это деньги, потраченные зря. Почему зря? Мы сделали «Красных человечков» и пустили их на тренажеры в конечном итоге.

– Вы говорили, что у ваших родителей не было возможности вам помогать, сейчас они, наверное, вами очень гордятся?

– С самого начала они мне говорили: учись на одни пятерки в школе. Всем так говорят. Еще говорили мне, что в вуз у меня не получится поступить или «поступишь, но вылетишь». Так, впрочем, и получилось. Поступить-то я поступил, но вылетел потом. Последующий год после того, как я ушел из вуза, все было печально. Потом я стал жить отдельно, сам себя обеспечивать. Сейчас даже есть возможность помогать им.