Михаил Вишневский, директор клуба «Ветер»: «Для меня показатель успеха, помимо постоянно забитого заведения и большой выручки, – культурная составляющая»

Статус культурной столицы, к которому так стремится Пермь, подразумевает не только бурную театральную и музейную деятельность, но и возможность выбора самых разных вариантов проведения досуга, в том числе насыщенную ночную жизнь. В последние годы в Перми открывалось множество клубов, но большинства людей по-прежнему не считает их «культурными». Директор одного из самых модных пермских клубов планирует разрушить этот стереотип. О проблемах и перспективах клубного бизнеса он рассказал в беседе с корреспондентом 59.ru.

– После массовых проверок развлекательных заведений «Ветер» хотели на месяц закрыть. Тогда у вас были претензии к работе приставов. И вы собирались через суд требовать возмещения материального и морального ущерба. Удалось это сделать?

– Мы решили этого не делать. Нельзя обвинять ни судебную, ни правоохранительную, ни исполнительную систему, если кто-то где-то совершил сбой. Недочеты были и в нашей работе, и в работе прокуратуры, суда, приставов. Мы предпочли не играть на публику, а исправить все недочеты. У нас недавно прошел суд, по итогам которого мы можем работать дальше.

– Когда «Ветер» пытались закрыть, помещение тут же передали в аренду другому юридическому лицу – ООО «Ветер Плюс», и заведение продолжило работать. Как вы можете прокомментировать эти действия?

– Все по закону. Каждый выживает, как может. Я не говорю, что мы, имея за душой серьезные нарушения, пошли на тяжкий грех, обманули своих посетителей и судебную власть. Нет, ни в коем случае. Те обстоятельства, в которых было принято это решение, на наш взгляд, и на объективный взгляд юристов, позволяли принять такое решение. Мы его приняли. Но на самом деле об этом надо спросить директора «Ветер Плюс».

– На данный момент вы устранили все нарушения правил пожарной безопасности?

– Да, мы завершили все мероприятия. Установлена система дымоудаления, расширены дверные проемы в тех местах, где они были на сантиметр меньше, уменьшен наклон пандусов, проведен инструктаж посетителей, персонала, организованы учения и так далее. Сейчас мы соответствуем всем правилам и требованиям аудитории и Госпожнадзора. В ближайшее время должна состояться проверка в составе сотрудников прокуратуры и Госпожнадзора, и мы подтвердим это официально.

А вообще мы уделяем большое внимание как пожарной безопасности, так и безопасности посетителей и заведения в целом. Наш клуб напичкан видеокамерами в тех местах, где это позволено, у нас работает большой штат охраны.

– Раньше по клубам часто совершали рейды бригады Госнаркоконтроля. Сейчас о таких рейдах уже не слышно. Посетители клубов больше не увлекаются наркотиками?

– Госнаркоконтроль работает, и я уверен, вполне эффективно работает. Просто поменялись инструменты. Рейды имеют относительную эффективность. Они как комбайн могут дать определенный урожай наркотиков, но суть работы наркоконтроля состоит не в том, чтобы поймать человека, употребляющего наркотики, а в том, чтобы пресечь мелкий и крупный наркотрафик. Сейчас наркодилеров отлавливают по-другому. Грести всех под одну гребенку – неэффективно. Я не отрицаю, что где-то проводятся наркоманские мероприятия, и там, наверняка, присутствуют дилеры, которых можно отлавливать. А мы приглашаем в клуб людей культурных, известных. Какому культурно развитому самодостаточному человеку понравится, что его заставляют руки поднимать. Он после этого больше в клуб не пойдет. Хорошо, что рейдов нет, ситуация с наркотиками от этого не ухудшилась, я полагаю.

– Как вы относитесь к предложениям запретить курение в общественных местах?

– Я сам не курю. Отрицательная сторона этого запрета только в том, что табачные компании платят хорошие деньги. Все остальные последствия – положительные. Для кого-то это кажется дикостью: «Как так? Мы всю жизнь курили, бросали окурки, где хотели, а тут нам говорят, что надо делать». Запрет на продажу алкоголя после 11 вечера тоже сначала воспринимался в штыки, а потом все привыкли. Надо оздоравливать нацию. Конечно, из моих уст это звучит дико, учитывая, что мы больше всех в городе продаем алкоголя.

– Клуб «Ветер» считается одним из самых модных и престижных заведений в Перми. Благодаря чему удалось добиться такого успеха?

– Я не считаю, что добился чего-то, чем можно было бы восхищаться. Я иду по закономерному пути. Поскольку рынок развлекательных заведений не столь насыщен, то при проявлении достаточного уровня смекалки, профессионализма, предприимчивости и ряда других факторов можно спокойно достигнуть того результата, к которому стремишься.

– Наверное, у каждого человека есть момент, когда он оказывается в нужное время в нужном месте. Что для вас стало таким моментом?

– Только один раз у меня возникло такое ощущение – когда я плюнул на все, уехал из Березников в Пермь и устроился барменом в «Сбитый летчик». Но тогда я думал об этом только для собственного самоуспокоения, потому что надо быть оптимистом, чтобы абсолютно без денег бросить все и уехать в другой город, начинать неизвестную пока жизнь.

– Сколько времени ушло на то, чтобы подняться от бармена до директора клуба?

– Года четыре.

– Стремительно.

– Динамика – не единственный показатель успеха. Если бомж превратится в порядочного бездомного – это тоже динамика. Мои планы гораздо больше, дальше и выше, чем то, где я нахожусь сейчас. Поэтому цель еще не достигнута. Надо двигаться вперед.

– И к чему планируете двигаться?

– Цели из разряда количественных перешли в разряд качественных. Сейчас нет задачи открыть очередной клуб или ресторан на десять тысяч посадочных мест. Необходимо достигнутые результаты переводить на более высокий уровень. Я имею в виду грядущие проекты, новые события.

– Можно ли выделить какие-то вехи в жизненном цикле клуба? Как определить, что пора запускать новый проект?

– Жизненный цикл ночного клуба точно такой же, как у автомобиля. Задумываться о том, что его пора менять, нужно либо когда он уже не ездит, либо когда он дико выглядит на дороге. Наш автомобиль хорошо заводится, быстро едет, на заднем сидении у него помещается много красивых девушек. И он не теряет в цене 50% при выезде из автосалона. Поэтому он по-прежнему красивый, модный и дорогой автомобиль.

– Кризис как-то повлиял на этот «автомобиль»?

– Кризис сказался только психологически. Сейчас уже редко можно услышать от кого-то это слово. Экономические, финансовые последствия преодолеваются в рабочем режиме. В самом начале кризиса – в конце 2008 года – у людей была паника, и кто-то сидел дома. Но большую часть кризиса у нас был положительный тренд – продажи только увеличивались.

– Люди стресс таким образом снимали?

– Отдых и выпускание пара характерно для всех жизненных этапов. Это связано не только с психологическими стрессами, порожденными кризисом. Мы не проводили сплошного опроса посетителей на тему: «Почему вы сегодня выпили больше, чем в прошлом году?» Наверное, потому что хочется.

– Обычно развлекательные заведения воспринимаются как индикатор платежеспособности населения. Считается, что в кризис люди экономят, а в хорошие времена готовы тратить больше. Можно ли сказать, что сейчас экономить перестали?

– Такое умозаключение имеет место быть. Но что такое экономия? Это разумное сокращение расходов, оптимизация с целью оставить самое вкусное и при этом потратить меньше денег. Может быть, поэтому у нас и не было никакой стагнации: люди предпочли не экономить, считая нас самым вкусным.

– Что для вас все-таки является показателем успеха?

– Для меня показатель успеха, помимо постоянно забитого заведения и большой выручки, – культурная составляющая. Но в силу разных обстоятельств, экономических и социальных, я пока не могу культурно насытить именно этот вид досуга. У нас есть театры, кино, концерты. Но это совершенно другие по характеру места. Там тоже выплескиваются эмоции, там тоже получаешь удовольствие от увиденного и услышанного. Но ночной клуб – это другое. Я хотел бы разрушить стереотип, который есть у взрослой аудитории. Может быть, в силу нашего местечкового менталитета многие считают, что ночной клуб – это зло. Я так не считаю. В Москве две трети взрослого населения от 18 до 50 лет являются аудиторией ночных клубов. Почему? Потому что «москвичи зажрались», как говорят некоторые люди из провинции?

Нет, просто там другой менталитет. У нас люди более замкнутые. Кто-то предпочитает на лыжах покататься, а кто-то на кухне с бутылкой посидеть. Это выбор каждого человека, и я не осуждаю этот выбор. С другой стороны, в Москве жизнь более насыщена стрессами. Может быть, дело в чем-то другом. Тем не менее, нам еще есть к чему стремиться. Мне интереснее работать со взрослой аудиторией, и с точки зрения бизнеса, и с точки зрения контента, потому что интересы взрослой аудитории мне самому ближе.

– Что вы понимаете под словами «культурно насытить досуг»?

– Меня еще лет десять назад беспокоил морально-этический облик среднестатистического посетителя клуба (в Березниках я тоже работал в ночных клубах). Я считаю себя культурным человеком. Люди, которых я видел среди посетителей ночных клубов, вдохновляли меня не на мое дальнейшее культурное развитие, а на развитие их самих. Я бы хотел видеть у себя в клубе взрослых, красивых, нарядных людей, которым есть что рассказать о прошедшем дне.

– А сейчас у вас какая аудитория?

– Наша целевая аудитория осталась неизменной с момента задумки проекта, но львиная доля посетителей любого ночного клуба – молодежь. Поэтому говорить о том, что у нас взрослая богатая публика – это бред. Мы ориентируемся на эту публику, и представители этой целевой аудитории составляют от 20 до 30% наших посетителей. Остальным приходится задавать какой-то ценз для того, чтобы они соответствовали стереотипу нашего идеального посетителя. Слава богу, мы когда-то избавились от того, что люди в спортивных костюмах в клубы ходили. Тем не менее, менталитет 90-х хочется поскорее сбросить, потому что до сих пор нашего фейсконтрольщика обещают убить, зарыть и так далее.

– Кстати, в конце прошлого года студент, который не прошел фейсконтроль в вашем клубе, собирался обратиться в суд. Как продвигается это дело?

– Он сейчас работает у нас официантом.

– За последние годы как-то изменились вкусы аудитории?

– Я знаю только одного человека, кроме самого себя, который с момента, когда я первый раз посетил ночной клуб в Перми, до сих пор туда ходит. Это Олег Бородай. Публика меняется каждый месяц. Людям свойственно плакаться «А вот раньше было...» «Раньше были времена, а теперь мгновения. Раньше поднимался…, а теперь давление». Каких-то масштабных изменений в культуре потребления не произошло. Ну, перестали люди пить чистую водку и перешли на коктейльные варианты, но это ж не показатель.

– Какие заведения в Перми вы считаете своими основными конкурентами?

– Если раньше рядом стояли ресторан и ночной клуб, и они не были друг другу конкурентами, то сейчас, как я уже говорил, все смешалось. Я считаю конкурентом не какое-то заведение, а выбор человеком другого варианта проведения досуга. Конкурент – это тот, кто съедает потенциальную часть вашей аудитории, выручки. Самая большая часть моей выручки сидит не в других заведениях.

– Большинство модных тенденций приходят к нам из столицы с опозданием на пару лет. Каких изменений в клубной жизни Перми стоит ожидать в ближайшее время?

– Самое интересное, что все так называемые тенденции, какие-то модные штучки доходят до нас не через год или два, а иногда даже раньше, чем до Москвы. Я имею в виду тех, кто работает на этом рынке. Но те, кто потребляет наши услуги, воспринимают новые веяния несколько позже. Может быть, в силу слабой активности аудитории. Я не буду озвучивать каике-то тенденции, которые должны проявиться в ближайшем будущем, потому что это мои субъективные домыслы. Неизвестно, что именно приживется и адаптируется у нас.

Единственное, что можно сегодня утверждать, – все идет к смешению функций, к чему-то размытому. Раньше была четкая классификация заведений: в ресторане едят; в кафе пьют кофе и болтают; на дискотеку приходят потанцевать. Сейчас происходит смешение концепций. Недавно был в Москве на презентации ресторана, там не видно было мебели, потому что помещение было забито людьми, которые танцевали, пили, кричали. Это, по сути, уже клуб. Попадая туда днем, человек видит нормальный ресторан, где можно спокойно посидеть и поесть То же самое касается ночных клубов, которые постепенно от формата дискотеки переходят к более унифицированной модели. Ночной клуб – это нечто среднее между концертной площадкой, рестораном и дискотекой. В том же «Ветре» танцпол занимает всего 100 метров из 500. Все остальное – это ложа, столы и так далее.

– В «Ветре» периодически бывают известные в России представители светской тусовки, звезды. Чтобы привлечь их в клуб, нужны только деньги?

– Да, нужны просто деньги. Все телефоны, адреса электронной почты есть в открытом доступе в Интернете. Надо просто 15 тысяч евро, чтобы Ксения Собчак к вам приехала. Кстати, скоро она снова будет у нас с Андреем Малаховым. Возможно, Андрей Малахов будет выступать в качестве диджея. Такого в Перми еще не было.

– Затраты на звезд окупаются?

– Если бы затраты не окупались, то их не приглашали бы. И не было бы смысла работать с ними дальше. Точнее, смысл, может быть, и сохранился бы, но возможностей точно не было бы.

– Представители самых разных сегментов бизнеса часто жалуются на недостаток профессиональных кадров. Вы тоже сталкиваетесь с этой проблемой?

– Да, как и многие.