Город Культура Архитектурные сокровища Перми. Рассказываем о доме, в котором кутило пермское музыкальное общество

Архитектурные сокровища Перми. Рассказываем о доме, в котором кутило пермское музыкальное общество

А Владимир Маяковский продержался лишь сутки.

Особняк на пересечении Монастырской и Сибирской

Наши читатели просили нас рассказать об особняке на пересечении Сибирской и Монастырской, так что мы вернулись из Краснокамска в центр Перми и выполняем вашу просьбу. Дом Вердеревского — в новом выпуске «Архитектурных сокровищ Перми».

В одном из прошлых выпусков мы рассказывали о Доме Смышляева, первая версия которого сгорела в пожаре 1842 года. Та же история произошла с домом с садом (куда же без него) на Сибирской, 2, который принадлежал чиновнику Анфиногенову. Деревянное строение сгорело дотла, а участок выкупил председатель казенной палаты Василий Евграфович Вердеревский.

Потомственный дворянин Вердеревский служил в Семеновском, а затем в Бородинском пехотном полку. Тогда же своими переводами Горация, Байрона и Оссиана он стал известен в различных литературных кругах.

Не добившись особых успехов на военной службе, Василий Евграфович переходит на гражданскую. Начав с низших чинов, он дослуживается до должности правителя канцелярии Санкт-Петербургского генерал-губернатора. Дела Вердеревского идут настолько хорошо, что его увольняют за взяточничество и отправляют в Томскую губернию. Там он добивается перевода в Пермь.

Фасад и резные балкончики смотрят на Каму
Визуально особняк разделен на две части маленьким двориком
Здание было полностью отреставрировано

На месте анфиногеновского пепелища вырастает двухэтажный особняк из уральской лиственницы с выходящими на Каму резными балконами по проекту губернского архитектора Андрея Ивановича Мейснера. Деревянный дом оштукатурили так, что он казался — и даже сейчас кажется — каменным.

Сначала в доме расположился первый в городе клуб для высшего общества Благородное собрание, оставив Сибирскую, 20 под нужды мужской гимназии, здание которой сгорело. Следом за Благородным собранием туда переместилась вся музыкальная жизнь Перми.

О происходивших внутри непристойностях ходили самые разные слухи. Вместо традиционных для Благородного собрания балов проводились литературные диспуты, обсуждались легкомысленные стихи и пелись цыганские романсы. Пермский полицмейстер регулярно получал доносы от обеспокоенных горожан.

Перила давали возможность наслаждаться видами без страха
Перила крупным планом

Еще более бурным стало веселье после появления в доме племянника хозяина особняка, недавнего лицеиста Евгения Вердеревского. Через пять лет он станет писателем и редактором газеты «Кавказ», а пока он — по приезде в Пермь получивший должность чиновника особых поручений — устраивал ночные кутежи с бренчанием цыганской гитары, фейерверками и бенгальскими огнями.

Частыми гостями дома были актеры и актрисы оперного театра, чьи дивные голоса поздними вечерами окутывали округу, а на небольшой сцене в гостиной разыгрывались шуточные сценки и полноценные драматические постановки.

Однажды Вердеревский предложил гостям игру: придумать лучшую небылицу о своих предках. Историю победителя приводит пермский историк Юрий Силин: «Старший Смышляев, обычно державший себя в строгости, но раззадоренный бахусом (вино. — Прим. ред.), поразил гостей историей времен возведения Петербурга, когда якобы его прадед принимал хлебом-солью в Соликамске самого Робинзона Крузо». В качестве приза он забрал с собой самовар.

Таинственная полутьма потворствует творчеству
Гостиная приведена в тот вид, какой она имела при Вердеревских

Дочь Василия Вердеревского Мария была салонной певицей, голосом которой заслушивались Глинка и Даргомыжский. Она же близко подружилась с Петром Ильичом Чайковским. Молодой и талантливый, еще пока простой учитель Чайковский стал наставником ее младшего сына Владимира. Семья Вердеревских на долгие годы станет друзьями и спонсорами композитора. Благодаря им он имел возможность ездить за границу, а также уединенно работать в их имениях.

В конце 40-х Благородное собрание вернулось в родное здание, а на месте клуба открылся трактир «Славянский базар», завлекавший посетителей исполнявшими музыку арфистками.

В 1853 году Вердеревский-старший уезжает в Нижний Новгород, продав дом семье владельцев шахт в Губахе и Кизеле Протопоповым. Причина отъезда проста — до этого его уволили за то, что он присвоил себе пенсии умерших чиновников на 82 тысячи рублей. В Нижнем Вердеревский, кстати, займется воровством казенной соли. Да так, что в 1864 ревизия обнаружит полтора миллиона пудов недостачи.

Камин в точности сохранился
В центре гостиной велись самые разные кривотолки
Люстра освещала всё помещение

Глава семейства Борис Протопопов, преподававший математику в духовной семинарии, умирает в 1875 году, и дела переходят к его супруге Елизавете Федоровне, привлекшей к управлению бизнесом и детей.

Дочь Ольгу она отправляет в Губаху разобраться с проблемами после жалобы работников шахт на несправедливую оплату труда. Ольга возвращается домой в ужасе от условий жизни и труда шахтеров. Она ссорится с матерью и уезжает в Петербург. Впоследствии Ольга Лепешинская станет видным деятелем революционного движения, советским биологом, получившим Сталинскую премию, и автором книги «Встречи с Ильичём (Воспоминания старой большевички)».

В 1889 году умирает Елизавета Протопопова, ее сыновей к тому моменту тоже нет в живых, а Ольга лишена наследства. Дом переходит к купцу Хотимскому, а затем кочует от одного владельца к другому: золотопромышленник Шайдуров, владелец курсировавшего между Пермью и Верхней Курьей парохода «Максимилиан» Ветошкин. С 1906 по 1908 год в доме работает фотоателье Зинаиды Метаниевой, а с 1908 по 1916 — типография Каменского.

За этим занавесом находилась сцена домашнего театра
Вид из окон на Каму

Еще со времен «Славянского базара» в доме сдавались комнаты посуточно и «съ громадной скидкой» помесячно. Затем эта гостиница получила название «Центральные номера». Она предлагала гостям хорошо обставленный буфет, ванную, душ и электрическое освещение.

В 1918 году дом муниципализировали, но гостиница — теперь уже «Уральская» — и ресторан — теперь уже «Заря» — остались. Именно в эту гостиницу 31 января 1928 заселился Владимир Маяковский. Правда, уже через сутки он сбежал в гостиницу горкомхоза № 1 (бывшие «Королевские номера» — прим. ред.), ведь в «Уральской» не было бильярда, который поэт ну очень любил.

Гостиница "Королевские номера", которую предпочел Маяковский

Затем здание передали под общежитие железнодорожного техникума, а позднее превратили в жилой дом, с годами всё более и более ветшавший. К началу 90-х в нем проживала 21 семья.

В 1992–1995 годах вместе с ведущими пермскими архитекторами за реставрацию здания и восстановление исторического облика гостиной, где проходили бурные музыкальные вечера, взялся пермский филиал «Транскапиталбанка». Он занимает дом и по сей день.

Дом Вердеревского на фоне Дома со львами

В прошлом выпуске «Архитектурных сокровищ Перми» мы рассказывали о 205-квартирном доме-комбинате в Краснокамске.

Подписывайтесь на нашу страничку в Facebook, чтобы не пропустить самые важные события Перми и края.
Фото: Тимофей Калмаков
ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
ТОП 5
Рекомендуем