Образование истории

«Они более непосредственны и свободны»: как журналист из Перми преподавал детям зимовщиков в индийской школе

Сергей Хакимов четыре месяца обучал детей русскоговорящих туристов

Вместо потолка — небо. Вместо стен — деревья

Сергей Хакимов, журналист из Перми, четыре месяца жил в северном Гоа, в Арамболе — или, как его еще называют местные из-за количества русских туристов, Арамбольске. В школе для детей лонгстееров (или по-простому зимовщиков) он преподавал семь предметов: математику, алгебру, геометрию, физику, историю, обществознание и русскую литературу для четырех классов — с пятого по восьмой. Сейчас Сергей живет в Санкт-Петербурге, но летом ненадолго заезжал в Пермь. Мы встретились и поговорили об особенностях такого преподавания, о том, чем образование «на выезде» отличается от обычных уроков в русской школе, и чем удивили Сергея эти дети.

Сергей сейчас живет в Петербурге, но летом ненадолго заезжал в Пермь

— Как так получилось, что ты стал преподавателем там?

— Мой друг, университетский товарищ Саша Шония работал там в прошлом году воспитателем в детском саду для детей дауншифтеров, для тех, кто остается в Гоа на зиму. Это было довольно успешно. И он мне тоже предложил попробовать себя в педагогическом труде. Для меня это был в некоторой степени гештальт.

По образованию Сергей — историк и преподаватель истории.

— Кроме педагогической практики, я себя в школе никогда не пробовал. Хотелось этот гештальт закрыть, попробовать себя в школьном преподавании. Мне сейчас 37. Мне кажется, что к этому возрасту накопился жизненный опыт, которым можно было бы поделиться с ребятами, со школьниками. Плюс попробовать себя в преподавании не в стандартной какой-то российской школе, в условиях более интересных, более экспериментальных. Мне всегда нравились такого рода эксперименты. Поэтому я согласился. О чем не пожалел. Довольно интересный опыт.

Сергей преподавал семь предметов для четырех классов

— Кто эти дети? Кто родители этих детей?

— Самые разные родители. Дети, в основном, тех, кто приезжает в Индию на всю зиму или на несколько месяцев. Тут важно понимать, что не все из России. Были дети из Казахстана, Белоруссии и Украины.

— Ты намеренно ехал туда преподавать или ехал отдыхать?

— Я туда ехал не для того, чтобы валяться на пляже, поскольку я человек всё-таки деятельный. Мне обязательно нужно чем-то заниматься. Условия, в которых я могу и отдыхать, и работать, для меня были важны. Просто уехать на зиму и плевать в потолок я бы не согласился.

Тут был пост из социальной сети,
признанной экстремистской организацией на территории РФ

— Ты преподавал семь предметов у четырёх классов...

— Я окончил исторический факультет и никогда не думал, что буду когда-нибудь преподавать, например, алгебру или физику. Когда я учился в школе, мои родители почему-то думали, что мое будущее связано с техническими предметами, и пророчили мне учебу в политехническом университете. И у меня действительно было неплохо с математикой, физикой и геометрией особенно. Когда я приехал в Индию, оказалось, что нужно на себя взять технические предметы, и я их взял. С большой радостью обнаружил, как мне интересно вспоминать математику и все точные предметы. Оказывается, что я много чего помню.

— Как ты готовился и оставалось ли время для отдыха?

— Педагогическая работа — это такой труд, в котором любое потраченное время идёт в плюс. То есть к урокам готовиться можно 24 часа в сутки. Чем больше ты потратишь времени на подготовку, тем на более высоком уровне пройдёт урок, тем больше останется в головах у детей. Я находил время и для отдыха. Здесь должна быть какая-то золотая середина, наверное. Я уделял большое время внешкольной работе — школьному самоуправлению, самоуправлению внутри класса, принятию ключевых решений жизни класса голосованием, выборам старосты и другим демократическим процедурам, которые, мне кажется, у российских детей надо воспитывать с детства. Все они, в отличие от нашего поколения, хотят участвовать в жизни класса, хотят быть старостами, хотят избирать и быть избранными. Мне кажется, что это желание вполне достойное. Я с себя в свою очередь снял все полномочия. Сказал: «Я даже права голоса себе не оставляю. Решайте. Как вы сами решите, так и будет». И я видел, как ребята пытаются изменить жизнь класса в лучшую сторону, за этим было очень приятно наблюдать. Мне кажется, наше поколение чаще делегировало полномочия старосты какой-нибудь девочке, которая лучше всех учится, у которой лучше всех отношения с классным руководителем. Никто особо не стремился. Современные дети стремятся.

— Чем, на твой взгляд, отличается эта школа и обычная среднестатистическая российская?

— В первую очередь условиями. Потому что в российской школе можно обеспечить учебный процесс административными мерами — посадить учеников в класс, заставить их концентрироваться на доске или каком-то учебном материале. Здесь же ситуация сложная. Преподавая для четырёх классов все предметы, сложно выстроить учебный план. Также нужно постоянно удерживать внимание ученика, потому что могут, например, прибежать обезьяны и сорвать урок. Как можно преподавать русским детям в условиях, когда в школу прибежали обезьяны, и они с ними играют? Сразу внимание выключается. И таких отвлекающих факторов, учитывая, что школа находится в джунглях, огромное количество.

Сложность еще в том, что эти дети более непосредственны и свободны в выражении своих эмоций. Это часто связано с опытом, который ребята получают в путешествиях, меняя одни условия на другие. Это не хорошо и не плохо. Эти ребята — полноправные, наверное, участники учебного процесса в отличие от большинства учеников в российских школах. В том смысле, что они более артикулированно заявляют о своих правах. Мы делали всё, чтобы эти права никоим образом не нарушать, выстраивая при этом отношения между учеником и учителем не как отношения между старшим и младшим, а как между друзьями. Это непросто, так как ребенок есть ребенок. Нужно включать какие-то контрольные механизмы, нельзя всегда быть другом. В первую очередь нужно работать с мотивацией. Это самый главный вывод, который я сделал.

В современной школе для современных детей, которым доступны любые объемы данных, зубрежка абсолютно неприемлема. Это не то, что им нужно. У них, так скажем, есть мозг, вынесенный на облако. Вынесенный, но доступный через Google, «Википедию» или другие ресурсы. Они умеют очень оперативно с ней работать. Поэтому функция загрузки в ребенка информации уходит в прошлое, а вот работа с мотивацией — самое главная и принципиально важная деталь педагогической работы. Необходимо дать каждому ребенку почувствовать, почему математика интересна, почему она важна. Ребенок, не пользуясь формулами алгебры, должен понять, что они важны для формирования человеческого мозга, его аналитических способностей и широкого круга тех процедур, которыми владеет образованный человек.

По образованию Сергей — историк и преподаватель истории

— Если сейчас чтобы вспомнить какой-то предмет, можно залезть в Google, найти какой-то учебник, прогнать через себя информацию, то как быть с воспитанием? Ты основывался на каком-то своем жизненном опыте?

— Основывался на своем опыте. Из тех знаний, которыми я обладаю, которыми я оперирую, только процента три я получил в младшей или средней школе. Всё остальное — старшая школа, затем — лицей и университет. Для меня школа — это прежде всего навык взаимодействия между людьми. И этому нужно уделять огромное внимание, потому что очень часто современные дети, находясь в постоянном взаимодействии с гаджетами, с компьютером, находясь в онлайн-среде, довольно непросто встраиваются в коллективы. Особенно для тех детей, которые изначально не учились в российских школах, в коллективистских школах. Поэтому выстроить коллектив, который будет работать и самоуправляться в целях обучения каждого — это была, наверное, самая важная задача. Важно выстроить принципы взаимоотношения между детьми, исключив фактор насилия сильного над слабым, старшего над младшим. Кстати. Удивительным образом этот фактор насилия исключается с помощью внедрения практик самоуправления в классе, когда каждый ребенок понимает, что у него есть абсолютно равные права, право на голос — что у младшего, что у старшего, что у сильного, что у слабого. К сожалению, в российских школах присутствует фактор насилия. И это страшно, потому что насилие и невротизм, который воспитывается, к сожалению, по вине российской образовательной системы — эти факторы крайне негативно влияют на детей и будут влиять на общество в целом.

«К сожалению, в российских школах присутствует фактор насилия», — говорит Сергей

— Ты говорил про концентрацию внимания. Как тебе удавалось его удерживать?

— Всё очень просто. Я думаю, что любой преподаватель может сказать, какой способ лучший для удержания внимания — рассказывать о тех вещах, которые волнуют лично тебя. Это и журналисты прекрасно знают, потому что написать хороший материал можно только о том, что тебя действительно волнует. То же самое с преподаванием. Нужно действительно понять — в чём вот эти мотивационные крючочки той или иной темы, в чём она может быть интересна, как её можно рассказать таким образом, чтобы ребенку это было интересно, и самое главное — заинтересоваться самому перед этим. Когда же ты просто перечитываешь параграф из учебника, не стоит удивляться, что дети [в это время] рисуют и поглядывают в телефоны. Это ответственность учителя, конечно же.

— Какой у тебя был распорядок дня?

— Очень простой, поскольку я был сельским учителем — я пять дней в неделю просыпался, пил кофе, готовился к урокам, делал последние штрихи, садился на свой скутер и ехал в школу. Там уроки начинались в 10 часов утра по местному времени. И так до 16:00. Иногда с «окнами», которые проводил на пляже.

— Сколько было учителей в школе, кроме тебя?

— Их было много. Я был учителем старших классов. Еще были учителя первого класса, второго, третьего и четвертого. Отдельно на каждый.

— Коснулась ли тебя ситуация с коронавирусом? Как тебе удалось уехать из Индии?

— Закончился сезон, и дней за пять до объявления локаута в Индии я уехал в Россию. Локаут там был непростым — многие мои ученики остались в Индии, был дефицит продуктов и многие другие «прелести», которые Россию миновали. Мне повезло в этом смысле.

Фото с одним из классов

— Планируешь в будущем преподавать?

— Я не думаю, что преподавание и учительский труд станут для меня основной профессией. Учителем в России я не буду. Буду ли я преподавателем в подобных русскоязычным проектах? Возможно, не исключено. Но я свое желание попробовать закрыл. Какие-то выводы сделал.

ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
ТОП 5
Рекомендуем