«Добровольцы все пропускают через себя»: Светлана Неволина рассказала о работе координатором поисковиков

Ненужный родителям ребенок, уставший от ссор взрослых, дележа имущества и его самого убегает из дома и больше не возвращается — такую историю рассказал в фильме «Нелюбовь» режиссер Андрей Звягинцев. В жизни дети, а то и взрослые, пропадают не только из-за недолюбленности. Почему теряются мальчики и девочки, и каково быть тем, кто их ищет, 59.ru рассказала координатор поискового отряда «Поиск пропавших детей — Пермь и Пермский край» Светлана Неволина.

Поисково-спасательный отряд или ПСО — это объединение волонтеров, которое приходит на помощь тем, у кого потерялись близкие. «Поиск пропавших детей» в основном ищет ребят детсадовского возраста и школьников, но старается откликаться и на просьбы о розыске взрослых. Поисковики, как они себя называют, ни в коем случае не стремятся заменить спасателей, полицейских и следователей. Но становятся их партнерами и союзниками.

Поиск пропавших в жизнь Светланы пришел случайно шесть лет назад и стал главным делом ее жизни. Из-за этого она оставила свою работу по продвижению сайтов и копирайтингу. Сейчас она занимается ПСО, ведет предмет «Безопасность школьника» в пермской «Школе бизнеса и предпринимательства» и старается проводить больше времени со своей семьей: мужем, дочерью Валерией и сыном Кириллом. Близкие поддерживают ее добровольческую деятельность и даже помогают по мере сил. 14-летняя Валерия стала для мамы правой рукой и тоже приняла участие в беседе с корреспондентом 59.ru.

— В 2011 году ко мне в дверь постучали люди, показали ориентировку на пропавшую 10-летнюю девочку. Я спросила, чем могу помочь, и подключилась к поискам. Мы тогда еще не понимали, как нужно искать: просто шли и опрашивали людей, осматривали местность, — вспоминает Светлана.

К сожалению, живой девочку найти не удалось. Когда спустя месяц было обнаружено тело, выяснилось, что ее убили в первый же день после пропажи. Первая, не самая неудачная операция, стала для тогда еще неопытных волонтеров тяжелым ударом.

— Мы были на похоронах. И все, как один, чувствовали, что должны сделать все, чтобы с другим ребенком не случилось то, что произошло с ней, — рассказывает Светлана.

Добровольцы стали принимать участие в розыске других детей. Решение возглавить поисковый отряд Светлана не принимала — все получилось само собой.

— Я быстро поняла, что не лучший ходок по лесу, и могу быть более полезной, будучи за компьютером и телефоном. Я концентрирую всю собранную моими коллегами информацию о пропавшем, вместе с другими поисковиками размещаю ориентировки в сети, являюсь связующим звеном между поисковиками, полицией, следователями, спасателями, родителями, — перечисляет глава ПСО. — Мой телефон никогда не молчит. Чтобы не пропустить важный звонок, я беру его с собой даже в душ. О пропаже человека могут сообщить когда угодно — и днем, и посреди ночи.

На первый взгляд может показаться, что такая офисная работа менее важна, чем поиск человека на местности, но на самом деле это не так.

— Важно все. Если выпадет какой-то один кусочек, эффект от поисков сильно снизится, — считает Светлана. — У нас были случаи, когда ребенка находили благодаря репосту в социальной сети. Не надо стесняться размещать ориентировки, думать, что это ерунда. Практика показывает, что репосты и размещение ориентировок на улицах реально работают.

Еще одна задача координатора — обеспечить безопасность добровольцев. Перед началом поисков готовится карта местности, отмечаются особо опасные места, в которые ходить нельзя.

— Если не быть аккуратными и не обдумывать каждый шаг, ища одного человека, можно потерять нескольких, — поясняет координатор.

Несмотря на шестилетний опыт работы по поиску пропавших, Светлане до сих пор тяжело дается эта работа.

— Мы, опытные волонтеры, уже умеем ставить стену, ограждать себя от идущей информации, не принимать ее близко к сердцу. Но иногда и с нами бывает, что просто выворачивает, не можешь спокойно спать, по стенкам ползаешь, — откровенничает Светлана.

Но новичкам отряда, по словам женщины, в разы хуже. Особенно если их первые поиски закончились не радостным «Найден! Жив!», а обреченным «Найден, погиб...».

— Волонтеры работают на эмоциях. Очень важно вызвать в них отклик, чтобы собрать на поиски, — считает Светлана. — Но пропускание ситуации через себя ведет к выгоранию, люди уходят. У нас текучка 90%, а то и больше.

Особенно тяжело искать чужих детей тем, у кого есть свои. Когда человек знает, что может случиться с пропавшим ребенком, начинает примерять это на своих.

— У меня, как у матери, самый большой страх — потерять ребенка, — откровенничает Светлана. — Два года назад в сентябре мы с детьми пошли в поход. Лесной массив: вокруг бегают дети, родители чем-то занимаются. Я отвлеклась ненадолго, поворачиваюсь и понимаю, что не вижу своего сына. Кричу «Кирилл! Кирилл!». Он не отзывается. Это длилось, наверное, полминуты, но я пережила страшные вещи. У меня в голове пронеслось все, что может случиться. Когда Кирилл появился и сказал, что ходил с папой кого-то из товарищей за хворостом, у меня камень с души упал.

Желание бросить все и жить спокойной жизнью возникало у Светланы не раз, но она до сих пор в ПСО, и на то есть веские причины.

— Мы создавали поисковый отряд с нуля, создали работающую систему и не имеем права ее разрушать. Это важное дело, и оно должно быть продолжено, — заявляет Светлана.

Чтобы расслабиться и отвлечься от мыслей о тех, кто пропал и может быть в опасности, Светлана печет пряники, делает украшения своими руками.

— Стараюсь заниматься тем, что доставляет удовольствие. Это помогает не сойти с ума, — признается женщина.

Но в приоритете, конечно, не рукоделие, а общение с собственной семьей, заботы о муже и двоих детях.

— Мне кажется, с тех пор, как я занялась поисками, я стала даже более внимательной мамой. Каждое утро, провожая детей в школу, спрашиваю: «Так, вы телефоны взяли? Знаете, что туда ходить нельзя? Помните, что в такой ситуации делать?». А они — «мама, прекрати, мы все давно поняли».

Несмотря на то, что у координатора «Поиска пропавших детей» благополучная семья, она признается, что не может быть на 100% уверена в безопасности своих детей. Светлана отмечает: недолюбленного, беспризорного ребенка проще увести, предложив, например, посмотреть котят, но это не значит, что пропадают только такие дети — потеряться может даже ребенок из очень хорошей семьи.

— Несчастная подростковая любовь, желание получить независимость от родителей — все это поводы для ухода из дома, — перечисляет Светлана.

— Маленькие дети тоже пропадают не только из-за неблагополучия. Если к тебе подошли и схватили, без разницы, какие у тебя мама и папа, — добавляет 14-летняя дочка Светланы Валерия.

— Да, правильно. А еще я знаю о случае, когда второклассница ушла из дома из-за того, что сломала или потеряла телефон. Она побоялась рассказать об этом родителям, и решила не возвращаться домой. К счастью, девочку нашли. Поэтому я всегда говорю своим детям, что никакая вещь не стоит их здоровья и жизни. Украденный телефон найдут или купят новый, а вот ребенка, если что-то случится, уже не вернуть, — говорит Светлана.

В целом, по мнению координатора «Поиска пропавших детей», быть начеку стоит каждому родителю.

— Почти все, кто просит нас помочь найти ребенка, говорят: «Я видел, что где-то там ищут людей, но не думал, что беда когда-нибудь может случиться с моими близкими». На самом деле от такого не застрахован никто. Будьте внимательнее к своим детям, почаще говорите, что любите их, будьте в курсе всего, что с ними происходит, — советует Светлана.

Ранее Светлана Неволина рассказывала 59.ru, как предотвратить пропажу детей.

Подписывайтесь на нашу страничку в Facebook, чтобы не пропустить самые важные события Перми и края.