Пермский собиратель живописи: «Покупаю картины, которые "живут" в коллекции»

Портал 59.ru продолжает рассказывать о коллекционерах, с которыми сотрудничает Пермская художественная галерея. Напомним, ранее мы знакомили вас с семьей Курановых – Галина Васильевна и ее муж Григорий Владимирович являются собирателями старинного русского фарфора. В новой серии – интервью с Виктором Николаевичем Селивановым, обладателем одной из значимых коллекций живописи Серебряного века в России.

Домашний музей Виктора Селиванова известен среди специалистов и экспертов живописи. Раритетные экспонаты могут дополнить любые музейные собрания. В его коллекции – произведения Коровина, Лентулова, Виноградова, Петровичева, Юона, Яковлева, Бенуа, Лансере, Крымова, Серебряковой, Сапунова, Бурлюка, Фонвизина.

– Более 20 лет назад я получил около сотни картин в зачет долга. Но тогда я абсолютно ничего не понимал ни в искусстве, ни в живописи, – рассказывает Виктор Николаевич. – Решил продать картины, для этого обратился в Пермскую художественную галерею к Надежде Владимировне Беляевой и ее коллегам, с просьбой помочь оценить произведения. Когда они увидели эту большую коллекцию, потеряли дар речи. Ведь в ней были работы лучших российских художников-современников. А для меня тогда это не значило ничего.

После того, как Селиванову достались первые картины, он, продавая их, загорелся идеей изучить историю искусства.

– Я продавал эти картины, приобретал новые и одновременно ездил по городам, знакомился с арт-дилерами, собирателями, специалистами Третьяковской галереи, Русского музея и реставрационного центра имена Грабаря. Я учился, внедрялся, получал новые знания, эмоции. Понемногу «открывался глаз». Видимо, Бог дал, – вспоминает Селиванов.

– Но как вы пришли к Серебряному веку? Раньше в интервью вы говорили, что в искусство этого времени влюблены…

– Я не могу назвать какие-то причины, предпосылки. Находясь в поиске гармонии с самим собой, трансформировал таким образом это увлечение. Постепенно получилось собрать неплохую коллекцию. Но количество сохранившихся работ Серебряного века России в нашей стране и за границей в десятки, сотни раз меньше, чем фонды изобразительного европейского искусства. В период советского времени очень много произведений искусства пропало. И когда более 25 лет назад пошёл интерес к истории России и собирательству, сохранившиеся фонды довольно быстро разобрали и в нашей стране, и за границей. Поэтому Серебряный век – штучный товар.

– Коллекционер, приобретая новое произведение, стремится как можно больше узнать о нем, оттачивая свой вкус. Вы, как и Галина Васильевна, и Григорий Владимирович Курановы, за 20 лет своего увлечения стали экспертом в области живописи, особенно Серебряного века.

– По-другому никак. Я живу этим, встречаюсь с экспертами и горжусь тем, что знаком, например, с наследниками Лансере и Серебряковой. Стараюсь узнавать историю каждого произведения, но это порой еще сложнее, чем искать приглянувшуюся картину. Период русского импрессионизма считается самым ценным периодом в России с точки зрения стоимости работ. Если кто-то начал его коллекционировать в 90-е и ему удалось сохранить собрание, то это большая удача. Сейчас, конечно, на рынке есть такие произведения, но стоят они очень дорого.

Виктор Селиванов регулярно посещает крупные антикварные салоны, магазины, аукционы и в России, и за рубежом. Он везде и всегда обращается к профессионалам.

– Как вы решаете, покупать картину или нет?

– Я всегда думаю о том, будет ли картина жить в коллекции. Много лет назад один известный художник продавал свои работы, и их можно было купить по хорошей цене. Но за несколько лет до продажи в его семье произошла большая трагедия. И я к работам близко не мог подойти – они излучали негативную энергию, отталкивали от себя. Купить их не смог. Важно: коллекционер постоянно живет со своей коллекцией, и она должна отвечать его восприятию мира, с ней должно быть комфортно.

– Не каждый коллекционер готов рассказывать о себе и своем собрании. Вы же не боитесь говорить об экспонатах, отправляете их в музеи, иногда целая выставка состоит только из работ вашего собрания. Вы – исключение из правил?

– Нет, я не исключение. Я считаю, что коллекция должна жить. Другие люди должны знать о ней. Это в Советское время коллекционеры были не публичны, потому что боялись криминала, изъятия работ. Но это было характерно только для советской России. Во всем мире коллекционеры не скрывали и не скрывают свое собрание, если оно приобретено легально.

У Виктора Селиванова нет постоянно любимых картин – сегодня могут нравиться одни, завтра – другие. Коллекционер окружает себя тем, что «греет душу».

– Каждому свое. О коллекционерах вообще нельзя говорить однозначно, ведь наше увлечение складывается из многих факторов. Мои пристрастия в течение жизни меняются. Сказать, что есть любимый автор или сюжет, не могу. Каждая картина должна отвечать тому пространству, в котором она находится. Например, эта (показывает на работу живописца Павла Корина «Коста. Пейзаж с кипарисами». – Прим. ред.) висит в спальне, потому что очень меня умиротворяет. В ней воздух, свобода, спокойствие, душа учителя Корина – живописца Нестерова. Смотрю на нее и отдыхаю.

– А как в вашем собрании оказалась пермская деревянная скульптура? Казалось бы, во времена экспедиций Серебренникова должны были забрать все из храмов и церквей в фонды галереи.

– Что-то люди сохраняли дома, передавали по наследству. Единичные вещи были у коллекционеров. И некоторые из тех, кто решил продать «богов», обратились ко мне. Больше 20 лет назад принесли первую скульптуру. С этого все началось. Так постепенно в коллекции сложилось несколько десятков единиц хранения храмовой деревянной скульптуры. Однажды ко мне пришла искусствовед, член Союза художников Ольга Михайловна Власова и порекомендовала сделать каталог. Сейчас это собрание живет у меня, но гармонично добавляет коллекцию Пермской галереи. Иногда я говорю, что деревянная скульптура мне не нужна. Тогда Надежда Беляева напоминает – есть миссия. Мол, если бы не я, произведения скупили бы московские коллекционеры и увезли с родной земли.

– Вас когда-то даже назвали «Пермским Третьяковым»…

– Назвали и ладно. Я к этому равнодушен. Главное – люди понимают ценность того, что я делаю.

– Известно, что многие бизнесмены со временем становятся коллекционерами. Например, у Дмитрия Рыболовлева – коллекция картин импрессионистов, у Виктора Вексельберга – крупнейшее собрание произведений Фаберже. С чем это связано?

– Все просто. Это закон экономики, прописанный во всех учебниках. Каждый человек, который заработал какие-то материальные средства, обязан в качестве диверсификации вкладывать процент на покупку произведений искусства. Хорошее вложение средств в то, что никогда не потеряет в цене.

– Для вас это в большей степени «хорошее вложение средств» или хобби?

– Близкие говорят, что это увлечение, ставшее болезнью, – смеется Виктор Николаевич. – Смотрите, у каждого человека для гармоничного существования в жизни должно быть четыре составляющие: работа, семья, здоровье и хобби, между которыми нужно стремиться балансировать. В центре – вы, ваше духовное и физическое состояние. Если нет хобби – обретите его. Нет работы – найдите. Уделяйте внимание всему в равной степени. Я благодарен Господу, что он дал мне увлечение, помогающее жить в гармонии, развиваться и самообразовываться.

– Вы покупаете вещи и продаете, отправляете на выставки, меняете домашнюю экспозицию. Делаете все, чтобы коллекция жила. А думали ли о том, что с ней будет потом?

– Главное, что произведения радуют меня сейчас. Отправляясь на выставки, они радуют и других, – то есть коллекция живет. И сказать, какое у картин будущее, я, извините, не могу. Никто не знает. Мы можем только предполагать, а располагает Бог.