Как живут отловленные собаки в пермском приюте и почему волонтеры считают, что их надо спасать

После отстранения от должности руководителя пермской службы отлова Игоря Сафонова и. о. руководителя Лев Третьяков сообщил: теперь отловщики будут работать тщательнее, и, если на улице им попадется хозяйская собака, ее тоже будут отвозить в муниципальный приют. Так и получилось — в минувшие выходные пермяки массово поехали в приют за своими животными. Но, по словам волонтёров и хозяев, питомцев им отдавать не хотели, при этом в приюте они содержатся в ужасающих условиях. Мы съездили в приют без предупреждения, чтобы увидеть ситуацию в нём своими глазами.

«Содержат как кур и убивают»

Пермяк Степан — один из тех, кто приезжал в выходные за своей собакой, вернее — за собакой, жившей на территории «Мориона», которую он подкармливал на протяжении трех лет. Мужчина говорит, что животное не было агрессивным и шло на контакт с людьми. В конце ноября Джулию (так зовут собаку) отловили.

— Никакой информации на сайте в реестре отлова не было, там нет даже 10% собак. Я увидел ее только на фотографии собак с последнего отлова в волонтерской группе. Я слышал, собак там просто убивают — ведь сажать их некуда, как кур содержат, клетки метр на два и по семь собак — ни пописать, ни покушать. Когда мы приехали, нам говорили, что все решения по выдаче собак принимает лично Третьяков, в карантине не показываем, он был закрыт на замок. Распоряжение было собак не отдавать, но мы забрали всеми правдами и неправдами.

Джулии повезло — после выпуска из приюта Степан повез ее в клинику на полное обследование — собака здорова, теперь она живет на передержке, и ей ищут новых хозяев.

Ревизия

Мы решили проверить, в каких условиях содержатся собаки, и приехали в приют без предупреждения. В ответ на звонок в дверь к нам вышел сотрудник приюта и попросил подождать начальство — через несколько минут к приюту подъехал и. о. начальника службы отлова Лев Третьяков и провел нам экскурсию по всему приюту.

Две собаки встретили нас ещё за воротами — сразу подошли к машине. Обе привыкшие к людям, с бирками на ушах. Как объяснил Третьяков, этих животных ранее приютил соседний завод, а потом руководство и сотрудники сменились, собаки вновь оказались на улице. Дальше территории, прилегающей к приюту, они не уходят — ловить смысла нет. Сейчас уже другой завод ищет у себя место, где будут жить собаки.

На территории есть корпуса и уличные вольеры, вторые делятся на чистую зону (после карантина) и на сам карантин. На вольерах чистой зоны висят таблички с внешними признаками, полом и реестровым номером собак — по ним можно узнать, когда собаку отловили и стерилизовали. В вольерах размером примерно 4 на 4 метра находятся около пяти собак, у всех есть еда и вода.

Действительно, на территории приюта шумно — все собаки лают, но не все кажутся агрессивными. Если подойти к некоторым из них, они перестают гавкать, а некоторые даже виляют хвостом и подают лапу.

— Вольеры новыми собаками пополняют аккуратно, так как формируются группировки, и если посадить новую — они ее подерут, — объясняет Третьяков. — Те собаки, что в будках, более социализированы, их прямо сейчас можно домой забирать. Собаки меньших размеров в большем количестве в вольерах. А по поводу клеток метр на метр — это все сказки, сами видите.

В корпусах на территории приюта также содержатся животные, только клетки там намного меньше и собаки в них живут по одной. Это не касается малышей, в уменьшенных вольерах они живут по двое или трое. Распределение в теплые или уличные вольеры происходит просто — в здании живут щенки до пяти месяцев, ослабленные, гладкошерстные и пугливые собаки. Действительно, когда мы начинали их фотографировать, они опускали голову, прижимали хвост и уходили вглубь вольера.

На вопрос по поводу отказа в выдаче отловленных собак директор службы отвечает, что не все эти животные хозяйские.

— Вы сами верите, что это случайно все домашние собаки сразу же куда-то убежали? Это опекуны, которые понабрали по десятку, выпустили, и они гоняют по району, кусают детей. Случаи, когда собаки сбегают из дома, рассматривает административная комиссия. Мы берем объяснительную, составляем протокол, направляем материалы в суд, если будут оспаривать отлов. Присуждаем штраф 1500 рублей. У каждого владельца мы проверяем историю, если за ним десяток собак, то не факт, что выдадим, если нет — отдаем, но человек в любом случае получает штраф. За субботу я четыре таких выдал. Домашние собаки попадают на карантин к остальным, кто-то из хозяев приезжает за ними день в день, а реестр мы выкладываем в конце недели. Люди могут увидеть, где поймали собаку, и приехать за ней. Но сейчас протоколы составляем, не отдаем массово — наотдавались.

Как пояснил Лев Третьяков, чтобы выдать животное предполагаемому хозяину, нужны доказательства — подойдут ветпаспорт, фото в интерьере или даже реакция собаки на человека — ведь на хозяев они реагируют иначе.

Некоторые животные перед выдачей хозяевам не успевают отсидеть всю норму — 10 дней в зоне карантина. Это место не хотели показывать волонтерам, а в день нашего визита — нам, запретили даже фотографировать, объяснив это тем, что «зона специфическая».

Что говорят волонтеры?

Известно, что не все собаки из карантина попадают в чистую зону, особо агрессивных или больных усыпляют. Однако волонтеры утверждают, что эвтаназии подвергаются даже мирные и здоровые животные, а некоторых из них даже не довозят — изначально вводят большую дозу препарата, из-за чего собаки засыпают, и их везут на сжигание в «яму».

По словам волонтеров, главный минус в том, что официально это никак не подтвердить.

— Если ловцы ездят каждый день и приезжают практически без собак, то куда они их везут? Карантин практически пустой. 7 декабря я была в приюте с 12:00 до 16:00. Тогда же привезли шесть отловленных собак, две или три из них были с бирками. Их, наверно, когда-то опекуны привозили стерилизовать и обратно выпускали, у нас же есть закон — раньше так делали. Отлавливать с бирками — самое простое, они контактные, это просто отмывание денег. Понятно, агрессивных и неконтактных усыпляют — это разумный подход. Но дело в том, что убивают даже неагрессивных. 8 декабря мы искали определенных собак, а их уже не было.

Сам Лев Третьяков на встрече говорил, что прежде, чем собакам из карантина сделать эвтаназию, за ними наблюдают, а с 2020 года будут оставлять всех.

Также зоозащитники убеждены, что семилетнего школьника на Висиме искусали не псы местной пенсионерки, которых позже отловили, а дворовые дикие собаки, которых поймать намного сложнее.

Ранее в новости по этой теме мы сообщали, что отловщики нашли собак у пенсионерки по следам крови — в эту версию общественники не верят и говорят, что ловцы специально порезали одну из собак, а до этого следов крови нигде не было. Также животных в карантине продержали четыре дня вместо 10, а после — усыпили.

Собеседник сообщает, что знакомые волонтеры навещали их в приюте, в ответ животные лизали руки.

Отметим, что мы пытались договориться на интервью с родителями пострадавшего либо просто узнать о состоянии мальчика, однако в пресс-службах детской больницы и Минздрава сообщили, что родители написали отказ на предоставление любой информации.

Волонтеры также общались с соседями пенсионерки, у которой отобрали собак. По ее словам, животных ранее никто не боялся.

Что будет дальше?

Тем временем администрация службы отлова продолжает готовить план по усовершенствованию деятельности. Ранее Лев Третьяков рассказывал о привлечении новых ловцов, сейчас стало известно, сколько человек выйдут на отлов в следующем году.

— Руководство города поставило задачу — со следующего года набрать 14 человек на 7 бригад, они будут работать на семи районах, — говорит Третьяков. — Расписание будет корректироваться. Бригада должна будет знать свой район, всегда находиться там, немедленно реагировать на покус. По сложным случаям бригады будем объединять. Нужно, чтобы было достаточно людей и автомобилей.

Со следующего года бригады будут базироваться как на территории старого приюта на Соликамской, так и в строящемся — на Верхнемуллинской. Рабочие там опережают график — к концу декабря будут готовы основные постройки. Мы съездили на стройплощадку, пообщались с подрядчиком и прогулялись по территории будущего приюта.