Детский омбудсмен РФ о трагедии в Перми: «Надо знать интересы детей, а не убирать школы за баррикады»

По следам ЧП в пермской школе, где двое подростков напали на учительницу и четвероклашек с ножами, в Перми состоялось большое совещание. Инициатором его стала уполномоченный по правам детей в РФ Анна Кузнецова, специально прилетевшая в Пермь сразу после инцидента. На совещании собрались глава Прикамья, педагоги, директор школы, в которой учился один из нападавших, представители учреждения, в котором обучался второй. Закончили за полночь. Мы поговорили с детским омбудсменом о том, как прошло совещание, какая информация на нем была озвучена, и о том, что нужно для того, чтобы избежать таких трагедий.

— Анна Юрьевна, во время пресс-подхода вы говорили, что один из молодых людей давно показывал, что ему нужна помощь. В чем заключалась эта ситуация, сколько времени она длилась?

— Первые сигналы поступили еще в 2012 году. Один из молодых людей был поставлен на внутришкольный учет. Неоднократные сигналы были и об агрессии, и о том, что есть вопросы к поведению ребенка. Их донесли до родителей. И тогда, еще в 2012 году, были приняты меры не совсем корректные, не совсем полноценные, на мой взгляд. Ребенка отстранили от учебного процесса и перевели на индивидуальное обучение. Мы можем сделать следующий вывод: здесь не были подключены специалисты, которые помогли бы откорректировать это поведение. Ребенку было 10 лет — это возраст, с которым можно работать. Если бы тогда подключились все специалисты, то ситуацию, на мой взгляд, можно было бы выправить.

Сигналы поступали и далее, когда ребенок был снят с внутришкольного учета. Конечно, сейчас подключатся следственные органы и будет рассмотрена вся ситуация детально — станет понятно, где кроется причина и условия того преступления, что совершено. Но уже сейчас, при первом приближении, вызывает вопросы решение комиссии по делам несовершеннолетних. Когда родители обратились за помощью уже в 2017 году, руководство комиссии не нашло ничего лучше, чем выставить 5.35 (статья о неисполнении родителями или иными законными представителями несовершеннолетних обязанностей по содержанию и воспитанию несовершеннолетних. — Прим. ред.) в отношении родителей и выписать им штраф. И на совещании мы вместе с другими представителями системы профилактики разбирали, какие шаги нужно предпринять, чтобы, учитывая объем тех сигналов, которые были, можно было изменить ситуацию.

Да, эту ситуацию назад уже не воротишь, но важно делать выводы, которые бы предотвратили подобные случаи. В разговоре с руководством региона мы сформировали предложение о создании специальной комиссии, которая проведет аудит работы комиссии по делам несовершеннолетних, поднимет и нормативные документы, и межведомственные регламенты, рассмотрит случаи, которые есть сегодня. Не только то, что есть в документах, но и конкретные истории — как они решаются, кто их решает? Какие ошибки есть? Ведь не исключено, что еще несколько решений, подобных тому, что было принято по этой семье в 2017 году, есть и сегодня на рассмотрении. Они просто не нашли профессионального подхода. Это принципиальный шаг. Руководитель региона недавно приступил к своим обязанностям, и я уверена, что подобный шаг позволит найти информацию о том, что происходит сегодня в системе профилактики, какие нарушения есть, что нужно сделать, чтобы их исправить, и — самое главное — чтобы не допустить подобных явлений. И не только в регионе — возможно, это поможет сформировать предложение и на федеральном уровне.

— Вы будете курировать проведение аудита?

— Наши специалисты войдут в эту комиссию. Сегодня я встречалась и с представителями ОНФ Пермского края. Услышала такой в том числе и личный интерес. Один из активистов — родитель ребенка из этой школы. Так что для них это личная история, они искренне переживают. Я им предложила создание родительского попечительского совета, работа которого бы заключалась в формировании наставничества. Может быть, в рассмотрении тех воспитательных программ, которые есть сегодня в школе. Ведь если бы ребенка увлекли чем-то, вряд ли бы он взялся за нож. И сколько лет это продолжалось. А второй парень, который попал под влияние, сам заявил учителю накануне этого события, что он находится в тяжелом состоянии. Но этот сигнал не посчитали достаточным для того, чтобы отреагировать на него и отправить к специалисту. Из техникума были сообщения по второму молодому человеку, когда он не посещал занятия, когда были системные пропуски. Но органы системы профилактики также бездействовали.

Я думаю, если подключатся все — и родители, и общественные организации, и комиссия, которая проведет аудит всего сектора, — решение будет найдено.

— Есть ли сейчас информация о том, кто и почему был целью нападения?

— Точной информации у нас не будет, пока не закончатся следственные действия. Не будем пока спешить с какими-то заявлениями. Учитель до сих пор без сознания. Я была в больнице, я видела ее. К сожалению, ситуация тяжелая. С детьми, которые находятся в больнице, пока работали только психологи, чтобы помочь им успокоиться, немного прийти в себя. Какую-то мозаичную информацию они дают, но я считаю, что опираться нужно на результаты, которые дадут нам следственные действия. Тогда можно будет понять, кто на кого, когда и как напал. Пермский край столкнулся с этим впервые, но нужно, чтобы дети, педагоги — каждый знал, что нужно делать в такой ситуации. Не дай бог, она когда-нибудь возникнет, но готовым к ней надо быть.

— Вы назвали действия участников событий в школе хаотичными — по той информации, которая была к моменту пресс-подхода. Может, сейчас есть более подробная оценка того, что происходило в школе до и после нападения?

— Мое мнение подтвердили и слова ребят — часть из них побежали в медпункт, часть — в торговый центр, другие — в поликлинику. Эту тему мы подняли на совещании. Договорились, что нужно отработать подобные случаи, чтобы обучить педагогов, что нужно делать и как.

— Грубо говоря, куда бежать, к кому обратиться.

— Да, бежать или не бежать, и если да, то куда. В этом случае у нас на вопрос о том, почему дети из класса побежали кто куда, был ответ: «За ними закреплена учитель». А учитель в это время уже лежала и не могла шевелиться. Школа действовала по принципу пожарной тревоги.

— Еще один момент, поразивший всех в этой истории, — подростки прошли в школу с оружием. Понятно, прошли не через охрану, хотя тут тоже возникает вопрос о том, что есть неохраняемый вход. Также понятно, что в школе нет рамок-металлоискателей — а если их ставить, то не будет ли это действовать угнетающе… Но как вы считаете, должны быть какие-то изменения в плане безопасности детей в учебных заведениях? И если да, то какие?

— Мы обсудили этот момент. Конечно, повышение безопасности — это важно. Металлоискатели, оборудование и утяжеление входной группы какими-то приборами — это понятно и даже логично. Но тут надо решать более сложные и более глубокие вещи. Это вопрос воспитания, вопрос молодежной политики, информационной безопасности, вопрос увлечения наших детей — чем они увлекаются, кем они увлекаются, кто их кумиры? Это приоритет, и это очень непросто, намного сложнее, чем поставить металлоискатель. В этом направлении нужно искать ответы. Конечно, можно поставить рамку, это недолго. Но приходить в школу как на оборонное предприятие, спрятанное за баррикадами... Безусловно, пренебрегать безопасностью нельзя, но и перегибать палку — тоже.

Напомним, ЧП в пермской школе произошло утром 15 января. Тогда появилась информация о том, что двое молодых людей ворвались в школу, ранили ножами учителя и нескольких школьников, после чего травмировали друг друга. Сейчас нападавшие госпитализированы, сегодня им выберут меру пресечения. Учитель находится в больнице в стабильно тяжелом состоянии. У школьников травмы меньшей степени тяжести. Мы следили за событиями 15 января в режиме онлайн.