В каждом российском миллионнике может работать около сотни так называемых рабочих центров – пристанищ для бездомных, где за кров и еду нужно трудиться. Мест в таких ночлежках в несколько раз больше, чем в государственных временных приютах, где человека не заставляют работать и где должен быть психолог, медик и социальный работник. Чиновники не видят в рабцентрах угрозу: некоторые ведомства и главы городов подписывают с ними соглашения о сотрудничестве. А коммерческие компании, связанные с руководителями таких учреждений, выигрывают муниципальные и государственные контракты. В их исполнении они используют, в том числе, своих подопечных.

«Чё, не замерзли?» – такой вопрос 39-летнему бездомному из Перми Дмитрию Ефремову и его друзьям задал полицейский, когда нашёл их на трубах у бани. По одной шёл кипяток, вторая была не сильно горячей. На ней можно было лежать, постелив старую одежду с «колобашек» – мусорок. Дело было в начале зимы 2017 года. Это совсем недавнее прошлое мужчины, но он вспоминает о нём уже с умиротворённой улыбкой.

Когда Дмитрию было шесть лет, родителей лишили прав из-за пьянства, он попал в детский дом. В 12 лет переехал к приёмной матери. Называет её «мачехой». Больше неё о нём заботилась мать женщины, ту Ефремов зовёт бабушкой. 10 лет назад бабушка умерла. Потом Дмитрий попал в исправительное учреждение, а когда вернулся, мачеха выгнала его из дома. На улице живёт уже два года. Бывает, приёмная мать пускает переночевать: «На колобашках чё-нибудь найдёшь – молоко да чё, принесёшь [домой], переспишь». Но утром она снова велит уйти.

Вместе с приятелями собирали бутылки. Покупали картошку и варили на костре: «Сварили, наелись – пошли дальше банки собирать». С работой было трудно: однажды устроился в автосервис, но там Дмитрию так и не заплатили. «А чё, мы куда-то пойдём жаловаться? – рассуждает собеседник. – Бог с ним».

В феврале 2018 года знакомый рассказал Ефремову о Центре социальной помощи «Надежда». Здесь мы с ним и познакомились. На тот момент мужчина жил в Центре неделю.

«Надежда» – автономная некоммерческая организация, которая бесплатно даёт кров и питание бездомным. Её головной офис находится в Екатеринбурге. В 2016-м открылись филиалы в Пермском крае, Свердловской и Тюменской областях, недавно появилось отделение в Москве. В каждом живут около 30 человек. Приюты работают по принципу социальных гостиниц. Днём руководители разрешают постояльцам уйти по своим делам. Продолжительность пребывания каждый выбирает сам. Декларируется, что покинуть учреждение можно в любой момент. По факту, в анкете каждого постояльца оговаривается: уйти из учреждения можно, «предварительно согласовав уход с руководством», при этом «по оперативным соображениям и настоянию родных и близких уход может быть временно отсрочен». Штатного медика в центрах нет, в случае чего вызывают скорую помощь. Пить алкоголь нельзя, но курить можно.

В пермское отделение – трёхэтажный жилой дом – мы приезжаем после телефонного звонка мужчины, который представился волонтёром организации Сергеем. В центре, сообщил он, не хватает хлеба, нужна помощь.

Нас встречает региональный руководитель (так он представился) Игорь Захаров, несколько мужчин и одна женщина. Они, как и Сергей, представляются «волонтёрами» – так здесь называют помощников руководителя. Обычных постояльцев почти нет, мы ходим от одной безлюдной спальни к другой. Кто-то на работе, кто-то занимается социальной рекламой – раздаёт и развешивает листовки центра, кто-то с родителями встретиться поехал, объясняют хозяева. Пол в комнатах чистый, кровати, стоящие рядами, заправлены – обстановка напоминает хостел. Первый этаж занимает большое пустое пространство с длинным столом. В углу, за шкафом, находится плита. Третий этаж похож на чердак: замечаем на нём кровати с голыми матрасами и вовсе без них, капусту в картонных коробках, стопку картонных листов с приклеенными объявлениями Центра.

На вопрос об источниках финансирования организации региональный руководитель Захаров отвечает: он и волонтёры обзванивают разные компании, контакты которых находят, например, в «2ГИС». «Люди добрые помогают, – говорит собеседник. – Чтобы деньгами – нет. В основном, оплачивают счета нам». По словам мужчины, зарплату добровольцы не получают. Он сам – тоже. При этом Игорь называет АНО «Надежда» своей «основной работой». Объясняет: неравнодушные горожане привозят продукты, бытовую химию и другие вещи, и он берёт себе то, что нужно.

Волонтёры утверждают: однажды центр протянул им руку, и теперь они хотят ответить тем же. 38-летний Евгений Бояршинов здесь около двух месяцев, до этого употреблял «героин, амфетамин, многие вещи». О «Надежде» узнал из объявления на железнодорожном вокзале. «Чувствую, что это моё, и мне нравится помогать людям, – говорит он. – Я к маме уже приезжаю, разговариваю... Она видит, что я постиранный, побритый, у меня есть какая-то цель». Другие добровольцы добавляют, что живут здесь, как одна семья.

Единственный постоялец, которого мы встречаем в свой первый визит (с Дмитрием, что жил на трубах, познакомимся в другой приезд) – 51-летний Александр Мазунин. Он в приюте две недели. Поссорился с соседями по коммунальной квартире: «Выпью, и домой не могу попасть – они двери на защёлку закрывают». Сегодня он остался в центре, потому что к нему приезжала мама, но обычно ходит на работу. На вопрос, куда именно, отвечает: «Куда заказы идут». Обычно таскать мешки на соседней стройке. Один из добровольцев Центра объясняет: «Волонтёры обзванивают предприятия – предлагаем услуги разнорабочих».

Руководитель «Надежды» Игорь Захаров в этот момент интересуется: «А у вас на какую тему вообще это всё? С какой целью вы приехали?» На наш вопрос, кто будет получать зарплату Александра, отвечает вопросом: «Для чего это вам?» Спустя время, однако, объясняет: «Ребята обуты, одеты, накормлены. [Деньги] идут на аренду дома, на коммунальные услуги. Потому что государственной поддержкой мы не обеспечены. Представляете, сколько у нас бомжей? И всего два [государственных] места, где можно переночевать: на Таборской и на Героев Хасана».

Волонтёрка Ксения Юнчева рассказывает, что в «Надежде», в отличие от официальных заведений, всегда находят общий язык с человеком в беде. «У нас здесь нет осуждения, мы сами знаем, как это тяжело [жить на улице], – говорит женщина. – Было – ничего страшного. А ты попробуй заново начать».

Звоним на номер горячей линии «Надежды», указанный на сайте АНО. Занято, потом перезванивают: «Звонили в центр «Надежда»? Либо в «Надежду», либо в компанию строительную – звонили?» Что за строительная компания, собеседник не говорит. Волонтёр Сергей, с которым мы общались изначально, в один из телефонных разговоров спрашивает, что именно нас интересует. «Я думал, вы хотите заказать рабочих», – поясняет он. Признаётся: рабочие – это постояльцы соцгостиницы. Затем находим в интернете ещё одно подтверждение этой информации: по номеру телефона регионального руководителя Центра Игоря Захарова поисковая система выдаёт объявление об услугах грузчиков.

Судя по рекламе, услуги предоставляет группа компаний «Богатырская сила». ООО «Богатырская сила-Урал» зарегистрировано по тому же адресу в Екатеринбурге, что и АНО ЦСП «Надежда». В числе учредителей обеих структур – один и тот же Максим Попов. А филиалы «Силы», как и «Надежды», есть также в Перми, Екатеринбурге и Тюмени. Сайт коммерческой компании предлагает услуги разнорабочих, грузчиков и такелажные работы (погрузка и выгрузка с помощью специальных механизмов). Руководит и АНО, и ООО уже упомянутый Попов. Мы планировали связаться с ним, но мужчина позвонил сам. Первый вопрос: «Чё, мы кому-то [что-то] плохого сделали? Кто-то пожаловался? Если вы всё это напишите, люди просто останутся без дома».

Разговаривал Попов, однако, охотно. Объяснил, что постояльцы «Надежды» действительно выезжают на заказы – в том числе, «Богатырской силы». Но заявить об этом открыто он не может из-за возможных проблем с налоговой. «Да, мы зарабатываем деньги, – говорит собеседник. – Да, они [постояльцы] зарабатывают тоже. Да, где-то есть какие-то проблемы с налоговой. Но я считаю, что мы делаем добро. Они едят, пьют. Никого не держим: хочешь [уйти] – пожалуйста».

Управленец утверждает, что в среднем организация получает 1000-1200 рублей с человека в день. С его слов, часть денег отдают самому работнику. Так, постояльцы в Перми получают 250 рублей, в Екатеринбурге – на сто рублей больше. Остальные средства идут на продукты, сигареты, аренду и содержание домов, зарплаты руководителям и волонтёрам. Те, признаёт Попов, трудятся всё же не бесплатно – хотя ранее сами добровольцы говорили иное. После всех затрат остаётся 100 – 200 рублей. «Если умножить на 300 человек (примерное число постояльцев всей сети – Прим.ред.) – хорошая прибыль, – рассуждает Попов. – Но сейчас у нас 300 человек, а работает – 80. Нет такого, что я езжу на «БМВ» шестисотом, у меня машине 10 лет, «Лексусу» моему. Я не считаю, что на ком-то наживаюсь».

Договоров с постояльцами владельцы «Надежды» не заключают. Никто их и не спрашивает, хотя, говорит Попов, «все знают, что это рабочие центра». «Мы пробовали нанимать людей [не из рабцентров, официально], – говорит он. – Это вообще жесть. Почему его [больше] никуда не взяли? Потому что он сидел или алкоголик. А кто из них живёт в своих квартирах, считают себя самым умным». Такие, говорит Максим, в любой момент могут отказаться от работы. «Если этот сброд контролировать "дома" (в одном месте - Прим. ред.) – он не пьёт, они вроде бы нормальные», – объясняет подход управленец.

Два-три раза в неделю после работы всех жителей труддомов проверяют на алкотестерах. Если два человека дружат, их стараются не отпускать вместе на один выходной.

Максим рассказывает: ты можешь тратиться на будущего работника (в «Надежде», кроме питания, обеспечивают новую смену нижнего белья, носки и зубную щётку), а он «ночью встал, подрезал два телефона и ушёл». Таким людям даже посвящены специальные группы во «ВКонтакте» – в них обсуждают и работников, и заказчиков. Пользователи выкладывают их фото, снимки паспортов, номера телефонов. Называются сообщества, например, «Двуногие крысы. Кидалы» или «Пешеходы бегунки». Вот некоторые посты и комментарии оттуда (орфография и пунктуация сохранены):

Есть в Центре социальной помощи «Надежда» отдельные сотрудники, которые привлекают новую рабочую силу – расклеивают объявления, общаются с прохожими. Тех, кто постарше, вербовщики мотивируют возможностью наладить связь с детьми: «[Возможностью в будущем] сказать им: "У меня всё нормально, пойдём, с внуками посижу"», – объясняет руководитель «Надежды». А если потенциальный «клиент» ещё молодой, ему «расписывают» возможность зарабатывать.

В отделении в Перми работников ищет, в частности, 44-летний Николай. «Завтра я, наверное, пойду в город общаться с людьми, – рассказывает он. – Где-то пьяненького встречу». Сам мужчина в организации уже полгода. До этого тоже жил на улице, тоже пил. Вспоминает: «Подходили люди, предложили: "Жизнь не хочешь свою изменить?" Подумал: "Как так, возможно ли это вообще, как они могут помочь?"» – но в итоге остался в центре.

На рабочем столе одного из руководителей пермской «Надежды» замечаем лист с таблицей. Вверху надпись: «7.03.18». Столбцы: «Адрес объекта, компания, телефон, Ф.И.О. заказчик», «Кол. люд.», «Сумма» и другие. Внизу находятся отдельные поля под названиями: «Итого надо», «Задействованы», «Cвободных». Свободны были в тот день, судя по таблице, 15 человек.

По номеру телефона, указанному в одной из строк в столбце с заказчиками, отвечает Ирина (она просила не указывать её фамилию). 7 марта к ней приходили два сантехника – их номер она нашла на бумажном объявлении в подъезде. В рекламе говорилось что-то вроде: «Грузчики, мастер на час, сантехнические работы. Круглосуточно». У пермячки тёк кран, мужчины, приехавшие после звонка, смогли его починить. «Они странные немножко, осторожные в действиях, скованные», – вспоминает Ирина. Одним из тех, кто приходил к ней, был Дмитрий, постоялец «Надежды». Как и все жители Центра, с которыми мы общались, он утверждает, что ищет подработки сам. Про напарника объясняет: «знакомый у меня – просто позвал его из-за того, что он разбирается [в сантехнике]».

По следующему номеру дозваниваемся до Людмилы (она тоже просит не упоминать её фамилию). «А-а-а, это приходили двери ставить», – вспоминает она. Людмила вызвала рабочих по номеру телефона, который увидела также в объявлении. Говорит, там было написано «Устанавливаем двери» и «Дешевле всех». Когда работники приехали, женщина была на работе, и ей позвонила старшая по дому. Повысила голос: «Это что такое?! Что за сварка здесь?». Оказалось, привезли «какие-то железяки, и должны были в доме их сваривать», объясняет Людмила. От услуг она отказалась.

Набираем ещё один номер – трубку берёт директор по производству ООО «СО "Приоритет"» Александр Килин. Эта компания нанимает разнорабочих на стройку дома группы «Камская долина» в Перми на Старцева, 143. По словам Килина, жильцы «Надежды» ходят сюда каждый день: «К зиме начали брать. Они снег чистят, фанерку режут – [выполняют] неответственные работы». Предложил услуги «Надежды» Килину один из руководителей Центра. «Нам просто [так] выгодней, – объясняет Александр. – [Штатных] разнорабочих – их же надо принимать, потом увольнять. Мне надо двух человек – я позвонил, сказал: "Можете двух человек послать?" – "Да без проблем". Надо пять – без проблем. А как они там свои расчёты ведут – это их кухня».

Директор по производству «Камской долины» (этой компании нет в вышеупомянутой таблице, но именно «Камской долина» в конечном итоге отвечает за жилой дом на Старцева, на стройку которого ищет рабсилу СО «Приоритет») Антон Титов, в свою очередь, заявил, что о рабочих центрах слышит впервые. Он пообещал разобраться с объектом на Старцева, после чего «будут различные варианты». Добавил, что с нами он этими вариантами поделится «в последнюю очередь»: «Ну а кто вы мне?»

Руководителям компаний проще спрашивать с одного управляющего, чем по отдельности с каждого работника. А «владелец» рабочей силы – представитель руководства Центра, если что, предъявляет претензии своим подопечным. Глава «Надежды» Максим Попов рассказывает, что как-то его работники убирали мусор на стройке высотного дома в Екатеринбурге. Из отверстий в стенах торчали провода, на месте которых после ремонта должны были появиться розетки. «Эти чижики с кусачками прошли и откусали все провода по всему подъезду, – вспоминает. – Нам впаяли 380 тысяч штрафа». Тех людей из Центра «выжали» другие постояльцы. «Ушли через два дня, потому что с ними никто не стал общаться», – объясняет Попов.

Последний номер из таблицы с заказами принадлежит администратору магазина «Пятёрочка» в Перми на улице Кунгурская, 27 Марине Капраловой. Она говорит, что из «Надежды» устроила уборщицей одну женщину (волонтёрку Центра, то есть, по сути, представителя руководства), но «остальные могут её подменять», если сотрудница, например, заболевает (то есть работать в реальности может, кто угодно). Деньги платятся волонтёрке, при этом Марина оговаривается, что руководителю пермского филиала «Надежды» зарплату «озвучивает», чтобы тот знал, сколько получают его постояльцы. «Люди такой категории – не факт, что возьмут и сами заплатят за проживание», – объясняет администратор магазина. Капралова понимает – соцгостиницу надо обслуживать. Из компании X5 Retail Group, в которую входит «Пятёрочка», мы получили письменный ответ, что «торговая сеть не сотрудничает с центром "Надежда"» и «все сотрудники оформлены в штат компании в соответствии с ТК».

В магазине «Пятёрочка» моет полы и Дмитрий Ефремов (точный адрес торговой точки он не помнит), о котором мы рассказывали в начале. «Кормить – кормят, бог с ним, – рассуждает Дмитрий. – Одеться есть. Деньги мне – куда их?» Но оставаться ли в центре, он пока не решил. С одной стороны, сейчас есть крыша над головой и работа не пыльная. «Я лучше в тепле», – добродушно замечает мужчина. С другой стороны, хочет на самого себя работать. «Что-нибудь придумаем», – заключает.

Максим Попов, возглавляющий «Надежду», раньше был связан с другой организацией для бездомных – православным благотворительным фондом «Ника». В филиал организации в Екатеринбурге, как рассказывает он сам, попал в качестве подопечного (были проблемы с наркотиками) в начале 2010-х годов. Устроился, можно сказать, «по знакомству» – фондом руководит родственник девушки, с которой Попов тогда встречался. Со временем, продолжает Максим, он стал водителем того родственника: «Всю эту кашу прошёл». В 2013 году Максим и президент «Ники» Николай Бажин даже стали соучредителями ООО «МИР-96», которое занималось отделочными работами, перевозкой грузов, чистило улицы и так далее. Но затем Попов захотел отделиться от «Ники» и связанных с её руководством компаний и «двигаться» сам: «Моё мнение было, что нужно людям платить. Их мнение – что нужно людей заставлять молиться и не надо [давать] ни сигарет, ничего. Они работают – и так нормально».

У фонда «Ника» один реабилитационный центр в Ревде Свердловской области и 15 домов помощи по всей России, работающих, как и приюты «Надежды», по принципу соцгостиниц. В фонде отрицают, что Попов был их сотрудником. «Никакого расхождения, тем более, не очень хорошего, у нас не могло произойти», – утверждает руководитель ресурсного центра организации Дмитрий Востриков. Он признаёт, что постояльцы ночлежек «Ники» тоже работают. «Им нужно хотя бы восстановить трудовые навыки, – считает собеседник. – [У нас постоялец] понимает, что есть люди, которым он может помочь: допустим, в центре три женщины и два инвалида. Человек, который нормальный, трудоспособный, выполняет какой-то вид работы, видит, что на часть заработанных им денег покупаются какие-то лекарства или какие-то вещи первой необходимости для женщин. Это и есть общность».

Потом Денис узнал от Сергея, что по утрам в приюте читали православные молитвы, затем ходили на работы. «Где-то недалеко был завод или база, – пересказывает Денис слова приятеля. – Нужно было таскать мешки с цементом по 50 килограммов. Зарплата – 10 тысяч рублей». Рабочие, по словам собеседника, денег не видели, работали за еду. Кроме погрузочно-разгрузочных работ, постояльцы также расклеивали на улицах объявления со словами «разнорабочие», «грузчики», «газели». «Нормально, работа тяжеленькая пока», – рассказывал поначалу Сергей. А через месяц позвонил: «Надо валить», – и ушёл из дома помощи. Объяснил, что всё-таки не справляется с тяжёлым трудом.

Руководитель филиалов «Ники» в Перми и прикамских Березниках Эльшан Алиев отказался пустить нас в свои заведения. «Ну, просто нет. Я обязан объяснять?», – сказал он по телефону. Связаться с президентом фонда Николаем Бажиным не удалось.

По адресу в Екатеринбурге, где зарегистрирован благотворительный фонд «Ника», до него работало свердловское отделение общественной организации «Преображение России». Кроме общего адреса, в учредителях той и другой структуры есть 41-летний Сергей Эрик. Он также отказался отвечать на наши вопросы. Дмитрий Востриков из ресурсного центра фонда связь с сетью-предшественницей отрицает.

«Преображение» занималось реабилитацией алко- и наркозависимых. В 2011 году по заявлению министерства юстиции Верховный суд ликвидировал это объединение. В решении, в частности, говорится, что оно «в нарушение закона <...> ведёт предпринимательскую деятельность». Например, упоминаются погрузочно-разгрузочные работы и уборка территорий.

Коммерческие компании, оформленные на руководителей соцгостиниц, заявляются на конкурсы и выигрывают господряды. Так, ООО «МИР-96», о котором мы говорили выше, за два года работы, начиная с 2013-го, получило 34 муниципальных и государственных контракта на 10 миллионов рублей. Компания чистила улицу от снега и льда на территории свердловского Противотуберкулёзного диспансера, в общеобразовательной школе №31 в Среднеуральске ремонтировала подсобные помещения пищеблока, в уральском филиале «Дирекции мониторинга дорожных работ» мыла машины. По словам Максима Попова, который тогда ещё не ушел из «Ники» в «Надежду», постояльцев рабочих центров также привлекали к разным работам, но не везде они справлялись: «На отделку, на чё-то такое они не катят. Мы нанимали конторы другие».

Сегодня и Центр социальной помощи «Надежда», и благотворительный фонд «Ника» находят общий язык с чиновниками. В декабре 2017 года глава свердловского города Ревда Ирина Тейшева, где у «Ники» находится реабилитационный центр, договорилась с её президентом Бажиным о «воссоздании движения за народную трезвость». В Нижнем Тагиле Свердловской области услуги фонда рекламирует сайт Центральной городской библиотеки, муниципального учреждения. А сам Николай Бажин возглавляет отдел по противодействию наркомании Екатеринбургской епархии РПЦ.

Стенд АНО «Надежда» с номером телефона висит в холле государственного «Центра социальной адаптации» в Перми. На наш запрос из министерства социального развития края, которое курирует это учреждение, пришёл ответ, приводим его полностью:

Объявления, похожие на рекламу «Надежды» и «Ники» («Помощь людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию», «Восстановление документов», «Помощь в трудоустройстве») легко можно встретить на улице – они на столбах, заборах, стенах домов. То же касается услуг вроде «Ручная копка», «Разнорабочие», «Демонтаж». По оценке Дмитрия Вострикова из «Ники», в любом миллионнике действует около 100 приютов, похожих на дома помощи его фонда. В среднем в них живут от 10 до 30 человек – то есть всего в них находятся минимум тысяча человек. Для сравнения, в «Центре социальной адаптации» Перми, куда, как мы писали выше, обещают «принять и разместить всех желающих», – только 258 мест. По информации на сайте госучреждения на момент подготовки материала, свободных коек там нет.

Представитель департамента социального развития Тюменской области (в этом регионе тоже работают «Надежда» и «Ника») в письменном ответе сообщила, что на всю область есть четыре официальных временных приюта. Это 186 мест. При этом «действующее количество мест в полном объёме удовлетворяет потребность в предоставлении временного приюта лицам без определённого места жительства», считает чиновница. Министерство социальной политики Свердловской области на наш запрос не ответило.

Пермячка Анна Фадеева раз в неделю устраивает благотворительные ужины для бездомных. Она не пытается внедрять бизнес-подход в то, что делает – помогает, чем может, тратит собственные деньги, привлекает на безвозмездной основе другие компании. Так, Ане согласились бесплатно помогать два ресторана и одна пекарня. Кроме того, за год, что она занимается помощью бездомным, к ней присоединились десять волонтёров, все – на добровольных началах. Например, это студенты пермского классического университета, они заменяют социальных работников: «Берут на сопровождение людей – ищут одежду, медикаменты, работу, – рассказывает Фадеева. – Для них это важная практика и научная работа. Иногда с нами приезжает также юрист, медик. У нас есть и психолог, который консультирует по телефону». Директор одной из старейших в России благотворительных организаций помощи бездомным «Ночлежка» Григорий Свердлин считает, что добросовестных частных приютов «крайне мало». Их отличает то, что люди получают помощь бесплатно или платят, но взамен видят прописанный в договоре перечень услуг.

Бездомный Дмитрий Ефремов из «Надежды» говорит, что приёмная мать недавно пообещала ему продать свою квартиру и купить жильё поменьше. Разницу, полтора миллиона рублей, хочет отдать Дмитрию. Мужчина мечтает купить дом. «Подальше – бог с ним. Пусть в деревне. Но чтоб свой огород, баня своя, чтоб ни от кого не зависеть». Пока же жизнь проходит мимо него, считает Дмитрий: «40 лет – у тебя ничего, ни жены, ни детей. Один помрёшь – и всё, нечего и некому оставить будет». Осталось дождаться, чтобы мать сдержала слово.