«Года два ещё поработаю, не больше». Женщины и мужчины из Перми — о том, почему занимаются сексом за деньги и как живут вне закона

Услуги каждой её сотрудницы стоят 2000 рублей в час, себе женщина забирает пятую часть. Плюс сама занимается сексом по телефону. Такой сервис Алёна предлагает тем, у кого нет денег или кто «не может решиться». Клиент переводит 200 рублей, и около получаса женщина «фантазирует» с ним.

Алёне 51 год. Она называет себя «диспетчером». Сколько в Перми и крае таких «диспетчеров», сутенёров, нелегальных секс-клубов, секс-работников и работниц, неизвестно. Например, в деле 60 человек, которых в 2011 году судили за вовлечение в секс-бизнес и организацию интимных услуг, фигурировала цифра 200 — то есть как минимум столько женщин трудились в этой сфере тогда. Это лишь верхушка айсберга. По оценкам российского фонда защиты прав секс-работников «Серебряная роза», в секс-услуги вовлекается около 1% жителей мегаполисов, то есть в Перми таковых может быть примерно десять тысяч человек. При подсчёте, пояснили нам в фонде, учитывается уровень жизни, безработицы, реальных доходов, социальной незащищённости женщин. Никакой более точной статистики нет. Интимный бизнес — сфера, где жизнь по-прежнему идёт по своим, неофициальным, правилам. Журналист медиа-проекта «Четвёртый сектор» специально для 59.ru разбирался, почему женщины и мужчины начинают зарабатывать деньги телом и как выживают вне закона.

С другой «посредницей» в сфере секс-услуг — 54-летней сутенёром Еленой — мы встречаемся в её квартире, на кухне. Женщина раскатывает круги теста, чтобы жарить беляши. На стене — «Православный церковный календарь». Собеседница объясняет, что всегда была верующей. Десять лет назад, когда из-за наркотиков умер её сын, хотела бросить сутенёрство — «уходила в церковь, выучила православный катехизис». Но «жизнь мирская оказалась ближе». Её гражданский муж, с которым Елена познакомилась в этом году, сидит в соседней комнате. Периодически она уходит туда и предлагает ему пообедать, он отказывается.

В секс-бизнесе женщина около двадцати лет. Всё началось, когда «съездила к знакомой в Дубай» — подруга занималась тем же.

Елена принимает звонки и распределяет заказы. Раньше снимала квартиру, где её подопечные оказывали услуги. Сейчас перестала — работать можно и на выезде. За час женщина берёт две тысячи, половину оставляет себе. Как объясняет, благодаря ей, подчинённые «не попадают к барагозам» — то есть она гарантирует им безопасность.

Раньше Елена сама возила «девочек» к клиентам, но теперь вызывает им такси. Три раза её «поймали» за рулём в нетрезвом состоянии, сейчас лишают водительских прав. «Столько раз ездила нетрезвой [и всё было нормально] — а тут… Бог наказывает меня», — считает женщина. За что наказание, не уточняет, но утверждает, что снова хочет бросить сутенёрство и выйти замуж.

Диспетчер Алёна, про которую мы говорили выше, считает, что её «профессия» и «профессия» сутенёра — умирающие. Через Алёну заказов проходит совсем немного — не больше десяти в месяц. «Девочки» сами себя рекламируют, дают клиентам телефоны при встрече, то есть всё чаще обходятся без «хозяйки». Самостоятельное плаванье предпочли и все секс-работницы, с которыми нам удалось пообщаться.

Всё началось почти сразу после школы, вспоминает рыжеволосая Полина 35 лет. Навыки бухгалтера, на которого девушка училась полтора года, не пригодились. Сначала «бурная молодость», потом знакомый предложил поехать секс-работницей в Грецию, в его клуб. Она согласилась. На первом этаже были комнаты с кроватями, на втором — бар, куда приходили мужчины. Через несколько месяцев хозяина заведения обокрали. Фотографии Полины и других женщин, которые у него хранились, напечатала газета. Тогда собеседница решила — хватит. Вернулась в Пермь. Восемь лет прожила с мужчиной, который её «содержал». Когда он «совсем снаркоманился», ушла от него.

Тогда, в 2014 году, Полина нашла в газете объявлений раздел с вакансиями «для девушек». Выбрала номер наугад и в тот же день была в «конторе» — съёмной двухкомнатной квартире. Там ждали заказов «девочки» — женщины от 25 до 45 лет и водители. Когда администратор, сидевшая там же, получала звонок, водитель вместе с работницами ехал к клиенту. Иногородние сотрудницы ночевали в той же квартире. Полину спросили, не принимает ли она наркотики, и устроили в «контору».

Женщина проработала там три года. Мужа или любовника не было — «секс только по работе». Поэтому с некоторыми заказчиками ей самой было приятно встречаться. Но далеко не со всеми. Выбирать, однако, не приходилось — за отказ от выезда «контора» грозила лишением суточной выручки. Чтобы с неприятными клиентами было легче, Полина пила: «Многие так и говорят: "Не могу трезвая работать"». Это касалось не только тех случаев, когда нужно заниматься сексом. Из самых неприятных воспоминаний — встречи с мужчиной, который каждую неделю приглашал её на всю ночь для бесед. С ним нужно было пить алкоголь и разговаривать «про потусторонний мир, про дьявола — всякую хренотень».

Последнее время Полина работала в «конторе» администратором: «За водителями смотрела, за девочками — чтоб не пили много, не наркоманили и оставляли мне всю кассу (выручку за вычетом своей доли . — Прим. ред.)». Потом заведение закрылось, потому что стало «не нужно хозяину». Сразу после этого женщина сняла номер в гостинице и прожила там полтора месяца. На улицу почти не выходила. Объяснят — всё так надоело, что просто хотелось побыть одной: «Не поеду же к маме отдыхать от проституции». В похожем отеле — маленьком, где не спрашивают паспорт — она с тех пор и работает. Заработком делится с персоналом, а те звонят ей, когда постояльцы спрашивают, как можно «девочек снять».

«Года два ещё поработаю, не больше», — говорит женщина. Прямо сейчас уходить из интимных услуг не собирается: «Всегда можешь заработать. Пришла в магазин — что хочешь, купила: одежду, новый телефон, кушать вкусно». Женщина планирует выучиться на массажистку. Мечтает выйти замуж — тогда обещает точно бросить своё занятие. И «ещё нужно ребёнка родить — 35 лет уже».

Родственникам о том, чем зарабатывает, не рассказывает: «Всех друзей я удалила — не стала с ними общаться. Во-первых, врать не умею. Во-вторых — нафига? Стыдно». Пока в жизни «дом, работа — и всё… И маме денег привожу».

38-летняя Светлана пятнадцать лет назад развелась с мужем. С тех пор одна воспитывает двух сыновей — так, как «считает нужным». После развода поняла, что «просто любит секс». Нравилось получать удовольствие самой и доставлять его партнёру. Когда осталась одна и понадобились деньги, подумала, что на этом можно заработать. Не могла решиться год: много родственников, опасалась, что узнают. А потом сказала себе: «Как хочу, так и живу».

Несколько раз в неделю — столько, сколько захочет сама — женщина приходит вечером к определённому месту рядом с остановкой общественного транспорта. Здесь всегда собираются секс-работницы. За свои услуги Светлана берёт две тысячи за час. Две тысячи из всей дневной выручки платит водителю. У него греешься, он отвозит в гостиницу, если клиент не хочет оставаться в своей машине. Некоторые женщины нанимают одного водителя на двоих.

Для них нужно «побыть жилеткой». Как-то её услуги оплатил мужчина лет пятидесяти. Он несколько раз продлевал аренду номера в гостинице и в конечном счёте провёл со Светланой пять часов. За всё это время они не занимались сексом: «Можно расслабиться ведь душой, не обязательно — членом». У клиента с женой давно не было секса, а в тот день супруга неожиданно собрала вещи и вместе с младшими детьми уехала в семью старшего сына. Светлана уверена — у той был любовник. «Иногда я даже осуждаю [таких] женщин», — говорит она.

Наша собеседница говорит, что соглашается оказывать не все услуги. Например, от минета без презерватива и анального секса отказывается. «Мы все отказываемся, — утверждает она, имея в виду девушек, которые работают вместе с ней. — Потому что у нас дети, и мы за своё здоровье переживаем». Женщина добавляет, что ходит к гинекологу, от которого не скрывает, чем занимается.

После короткой беседы, Светлана называет адрес, откуда её можно забрать после интервью.

Пять лет назад она попыталась уйти из секс-услуг. Но сделать это удалось только на три месяца. Почему, женщина не объясняет: «Не хочу доводить себя до слёз». Лишь уточняет, что к тому времени накопила крупную сумму денег и хотела переехать за город, на свою землю. Иногда женщины, которые проходят мимо места, где она работает, кричат: «О, проститутки! Упали в жизни, ничего не могут другого!» «Можем, — говорит собеседница. —Поставьте меня за станок, платите 100 тысяч — я буду работать».

И дома, и в школе, где учатся дети, она рассказывает «всякие небылицы». Но чем взрослее старший сын, тем тревожнее: можно натолкнуться на его друзей.

«Меня уже узнают, поскольку я стала популярной», — 19-летняя Виктория задерживает взгляд на ком-то из прохожих, который, кажется, действительно её узнал. Растрёпанные волосы собраны в хвост. Туфли явно велики, но девушка всё равно шагает широко, подняв голову. Мы идём к торговому центру, в фуд-корте которого она предложила пообщаться. По пути Виктория объясняет, что делает короткие видео с рассказами о себе — уже «сняли первый сезон» с её продюсером и одновременно оператором. У её инстаграма восемь тысяч подписчиков. Правда, к моменту выхода публикации Виктория удалила почти все посты. Осталось всего четыре фото, под каждым — по одному лайку.

По паспорту Виктория — Илья. Она рассказывает, что всегда обладала несколько «женственной» внешностью. В школе из-за этого были проблемы — мальчика постоянно «чморили». В седьмом классе, вспоминает Виктория, на перемене подошёл другой подросток и приложил кастет к горлу: «Тебя, пи**рас, не будет».

В своей гомосексуальной ориентации Илья-Виктория был убеждён с шестого класса. Со временем стал знакомиться в интернете с молодыми людьми для секса. В 17 лет «с кем-то переспал, и он мне деньги сунул в карман». После этого юноша решил просить деньги за секс сам. Клиентов искал на сайтах знакомств, в группах для геев и бисексуалов в соцсетях. С мужчинами встречался у них в машинах или дома. За час просил от полутора до трёх тысяч рублей. Мать парня про его работу знала, но подробностями не интересовалась. Как не интересуется и сейчас, говорит Виктория.

В середине 2018 года молодой человек получил сообщение в мессенджере «от сутенёра» — тот вышел на него по объявлениям в интернете. «Привет! Нужна материальная поддержка? — цитирует трансгендерная девушка с экрана мобильного похожее письмо, пришедшее недавно. — В месяц — до 180 тысяч. Стабильная работа, связана с интимом». Тот сутенёр представился Сергеем, предложил встретиться в парке. «Хочешь айфон — получишь айфон», — пообещал при встрече.

Сам Сергей оказывал услуги, переодевшись в женщину. Сказал, что так можно заработать больше, предложил Илье делать то же самое. Тот согласился. Примерно тогда молодой человек понял, что с его самоидентификацией всё несколько сложнее. Он не просто гей, а женщина, родившаяся в мужском теле. И в этом теле Илье, как он сейчас понимает, не нравилось никогда. Теперь, говорит, стало гораздо «проще» — правда, только «до тех пор, пока не показываешь паспорт».

Услуги стоили четыре тысячи в час. Выручку делили пополам. Но интерес к «новой транссексуалке» быстро прошёл, «спрос упал», и Сергей с Викторией переехали в Екатеринбург. Там сняли квартиру и продолжили оказывать секс-услуги. За месяц Илья-Виктория, как она сама утверждает, заработала 150 тысяч. Журналисту девушка прислала фотографию из того «путешествия». На ней она прикрывает лицо веером из тысячных купюр.

Сейчас сотрудничать с Сергеем Виктория перестала. «Пропустите через себя пять человек в день — я посмотрю на вас», — говорит она. Вернулась в Пермь, продолжает оказывать секс-услуги, время от времени уезжает в «тур», но клиентов ищет сама и берёт минимум 8000 рублей за час. А незадолго до встречи с журналистом поставила личный рекорд: заработала десять тысяч за двадцать минут. Клиент захотел быть в пассивной роли. «Ты раньше предупредить не мог?», — спросила она его и согласилась сходить в аптеку за препаратом для потенции. Взяла деньги и не вернулась. Клиент перезванивать не стал. «Понял, что он лох оказался, — смеётся собеседница. — Никогда не отпускайте проституток с деньгами».

Работать самостоятельно, без «хозяйки», «хозяина» или «конторы», секс-работницам помогает интернет. Есть группы в социальных сетях, посвящённые знакомствам или «досугу». «Я акт [гомосексуал в активной роли], 21 год, встречаюсь за мп [материальную помощь]», — пишет пользователь в одной из групп. Есть ресурсы, напоминающие доску объявлений. «Кто с наркотой, отдамся весь», — обещает автор одного из сообщений на таком сайте.

Есть и специальные ресурсы, с подробными профилями, где можно найти перечень услуг, цену за час, два или ночь, фотографии. Правда, в 80% случаев фото — ненастоящие, утверждает диспетчер Алёна: например, фотографии для своих «девочек» она искала «на просторах интернета». Но бывают и исключения. Так, пользовательница одного из сайтов секс-услуг Жанна рассказала, что специально для анкеты заказывала фотосессию, заплатила за неё пять тысяч рублей. Столько же стоит час её услуг.

Размещение может быть платным (Алёна за профили трёх своих сотрудниц отдаёт около семи тысяч рублей в месяц) или бесплатным (в этом случае придётся перевести только разовый платёж за активацию профиля). Объявления размещают и гомо-, и гетеросексуальные работницы и работники. Последних, впрочем, ощутимо меньше, чем женщин. Они, скорее, экзотика.

Один из них — 33-летний Виталий — гетеросексуал. Судя по описанию — брюнет стройного телосложения. Предпочитает классический и анальный секс, массаж. Стоимость услуг в час — две тысячи.

Мужчина искал встреч только с женщинами, лишь однажды ему «звонила пара пи**расов», он отказался.

Под некоторыми анкетами пользователи ресурсов оставляют комментарии. В основном, клиенты хвалят работников. А кто-то — предлагает свои услуги. Вот некий Александр коротко просит женщин звонить ему, «если интересен интим». Журналисту мужчина говорит, что свидания за деньги у него «конечно, были», но затем скупо сообщает, что его это «уже не интересует», и кладёт трубку.

По телефону в анкете с фотографией африканца отвечает другой Александр. Он «сводит» с женщинами двух приезжих (откуда, собеседник уточнить отказался). Это спортсмены, которые сами плохо говорят по-русски. Услуги каждого мужчины стоят три тысячи в час.

Именно на борьбу с сайтами сегодня, судя по всему, направлена основная активность правоохранительных органов в сфере секс-услуг. За несколько последних лет прокуратуры городов и районов Пермского края подали десятки исков и заявлений с требованиями заблокировать тот или иной ресурс, следует из статистики системы «Правосудие». Представители надзорного органа указывали на закон «Об информации», где говорится о возможности закрыть доступ к источнику для «защиты нравственности». Суды каждый раз признавали информацию запрещённой, и Роскомнадзор включал сайты в свой реестр. Из России зайти на них уже нельзя. Однако недостатка в таких ресурсах пока не наблюдается.

При этом в открытых источниках мы нашли лишь одно решение об административном наказании за секс-услуги в Пермском крае (по Административному кодексу за это полагается штраф от полутора до двух тысяч рублей). В постановлении мирового суда Ленинского района Перми 2017 года говорится, что в два часа ночи некая женщина «оказывала услуги интимного характера». Полицейские пришли на «место происшествия» и взяли объяснения у неё и ещё троих человек. По решению суда, секс-работница заплатила штраф.

Сутенёров наказывают более сурово. За «вовлечение в занятие проституцией» ответственность предусмотрена Уголовным кодексом. Наказание — до трёх лет лишения свободы. Если преступление совершено в отношении несовершеннолетнего — до восьми лет. За «организацию занятия проституцией» (к ней приравнивают и «систематическое предоставление помещений») могут приговорить к пяти годам лишения свободы. Если при этом секс-работнику меньше 14, сутенёр может сесть на десять лет.

Получателей сексуальных услуг не наказывают, если только речь не идёт о покупке секса с несовершеннолетними — в этом случае можно лишиться свободы на четыре года.

В прокуратуре Пермского края нам сообщили, что за последние три года по статье о «получении сексуальных услуг несовершеннолетнего» в Пермском крае не было ни одного приговора. За вовлечение в секс-услуги и их организацию за это же время наказали 11 человек. Среди них — например, некий Пазухин, которого в апреле 2016 года суд в Чайковском приговорил к году колонии-поселения по статье об организации интимного сервиса. Мужчина познакомился с двумя женщинами, которые «дали согласие на занятие проституцией» (трактовка из приговора — «половые сношения, не основанные на личной симпатии и влечении»). Пазухин принимал звонки от клиентов и отвозил к ним работниц. Половину денег брал себе. Один раз под видом клиента ему заплатил полицейский, сразу после этого мужчину задержали.

Сотрудники правоохранительных органов, по словам секс-работниц, случается, сами могут отдыхать с ними. Трансгендерная женщина Виктория рассказала: один её клиент однажды признался, что он из полиции. «Ты мне понравилась и поэтому никуда (то есть в отделение .— Прим. ред.) не поедешь», — заявил он, но попросил вернуть деньги. Во время спора с гостем из соседней комнаты вышел напарник Виктории и пригрозил «рассказать всем, что полицейский ходит по транссексуалкам». Клиент ушёл ни с чем.

А вот секс-работницы и работники к правоохранителям не обращаются. Хотя поводов для этого немало.

Со слов Виктории, однажды клиент ударил её по лицу во время секса — так, что слетел парик. Тогда она промолчала, а сейчас думает — надо было сказать: «Ты чё, с ума сошел? Ты жену свою будешь так бить».

Полина вспоминает, что как-то раз клиент — «маленький такой ростиком» — направил на неё пистолет и сказал, что убьёт. «Когда такое происходит, я почему-то спокойно себя веду, — говорит женщина. — Смотрю на него: "Стреляй, чё"». Секс-работница тогда пообещала, что если они спустятся вниз, то «возьмут» бесплатно ещё одну женщину. На улице она бросилась в машину: водитель, привезший её к клиенту, ещё не уехал. Когда автомобиль тронулся, клиент начал стрелять в его сторону.

В другой раз, по истечении оплаченного времени, заказчик спустился из своей квартиры вместе с двумя другими работницами, и о чём-то с ними спорил. Потом те быстро сели в машину, а мужчина начал кидать в лобовое стекло бутылки. Водителя — молодого человека лет двадцати — «порезало немножко».

Работа под началом сутенёра или в «конторе» гарантий безопасности не даёт. Если секс-работниц и работников развозит водитель, то он обычно отвечает и за то, чтобы проверить, не угрожает ли им что-либо.

Однако на порог пускали не всегда. Тогда оставалось лишь оценивать, насколько адекватно ведёт себя заказчик.

К Светлане и другим работницам, стоящим у остановки, порой могут подойти мужчины и сказать: «Эй, тёлки, щас ***** вас будем». Тех, кто грубит, женщина осаждает: «Съезди на ферму — там, может, найдёшь тёлку». Её правила безопасности просты: если мужчина вызывает у неё хоть малейшую тревогу, она отказывает. «Толчок внутри произошёл — ты хоть сколько предложи, я с тобой не поеду», — говорит она. Неприятности у нашей собеседницы были. Когда она ещё искала клиентов в интернете, один мужчина забрал у неё все деньги и избил. Светлана неделю не могла работать. Тогда решила, что впредь будет знакомиться вживую: «По телефону они могут притвориться ласковыми, мягкими и пушистыми, а приходит неизвестно кто».

На всякий случай женщина и сейчас носит с собой перцовый баллончик. Больше всего боится «субботников» — групповых изнасилований секс-работниц. Такое было распространено в 1990-е, но и сейчас «бывает, подъезжают всякие окурыши, чё-то пытаются сделать».

Описание одного из таких случаев мы нашли в системе «Судебные и нормативные акты РФ». Судя по решению суда, в 2014 году пятеро сотрудников мужского СИЗО в посёлке Гамово Пермского района приехали к остановке «Драмтеатр», где искали «женщину лёгкого поведения». Затем отправились к одному мужчине из компании домой и, по версии прикамского Следственного комитета, изнасиловали женщину. Хозяин квартиры утверждал, что не мог помочь ей — якобы друзья были пьяны и «агрессивно настроены». В протоколе допроса, однако, говорится, что когда его «приятели стали совершать сексуальные действия с проституткой, он пил пиво. Когда комната освободилась, он ушёл [в неё] спать». Другие мужчины показали, что занимались сексом с гостьей «с согласия» женщины. Однако следователи рассказали, что полиция пришла в квартиру после жалоб соседей на крик. Найти информацию о результатах расследования этого дела и решение суда по нему в открытых источниках не удалось.

Вообще описаний случаев в Пермском крае, где секс-работница была бы упомянута в качестве пострадавшей, в системе мы обнаружили всего три. Кроме приведённого выше, это кража ноутбука сутенёром у секс-работницы и избиение секс-работницы. По второму случаю обвиняемыми проходили два напарника-сутенёра. Одного обвинили в пособничестве, второго — в насилии по отношению к своим «подопечным». В травмпункте у одной женщины зафиксировали «кровоизлияние в области левого локтевого сустава» и перелом ребра, которые появились после ударов «твёрдым тупым предметом».

За это, а также другие преступления один обвиняемый получил 11 лет колонии общего режима, другой — пять.

Наши собеседницы — Виктория, Полина и Светлана — сообщили, что в полицию не обращались ни разу.

Люди, которые предлагают секс в обмен на какие-то блага, во всех обществах были стигматизированы, говорит гендерная исследовательница, феминистка, доцент факультета истории Европейского Университета в Санкт-Петербурге Алиса Клоц. Исключений мало, разве что так называемые «храмовые проститутки», такие как баядерки в Южной Индии — исполнительницы ритуальных танцев, в чьи обязанности входил секс с состоятельными мужчинами в обмен на пожертвования. При этом секс чаще «дают» женщины, а «берут» — мужчины.

«Консервативные критики считают проституцию аморальной, так как с их точки зрения секс должен иметь целью деторождение в рамках гетеросексуальной семьи, или, по крайней мере, создание близости между супругами, — объясняет Алиса Клоц. — В рамках такого дискурса проститутки — девиантные женщины, которых нужно дисциплинировать». Такой подход разделяют в России. При нём ответственность перед законом несут не только сутенеры, но и секс-работницы. Однако, подчёркивает Клоц, наказание за участие в индустрии лишь «способствует маргинализации женщин и мужчин, предлагающих секс за деньги, и не защищает их от насилия, а даже, наоборот, провоцирует его».

Сторонники этого подхода выступают за легализацию сферы коммерческого секса. По этому пути пошли, например, Нидерланды. Наконец, ещё одна точка зрения — что в основе платного секса всегда лежит насилие. В такой картине мира человек может отдать своё тело в пользование только вынуждено — из-за гендерного или классового неравенства. Решение — наказывать и организаторов, и покупателей интимных услуг. Такой вариант выбрала Швеция. В России, напомним, покупатель не несёт никакой ответственности, если только речь не идёт о покупке интим-услуг несовершеннолетних.

По мнению клинического психолога Марии Наймушиной, мужчины и женщины идут в секс-услуги чаще «не от хорошей жизни». И со временем работник или работница может начать воспринимать себя как товар, говорит психолог. Этому способствует установка, что «клиент всегда прав», которая в сфере интимных услуг может обернуться вседозволенностью со стороны заказчика.

Некоторые могут идти в секс-бизнес из-за неосознанного желания «переписать» определенные части своего прошлого. Например, человек пережил психологическую травму и неосознанно пытается воссоздать ситуацию её получения, чтобы наконец преодолеть ее, выйти победителем. «Трансперсоны могут попадать в секс-работу иными путями. У трансгендерных девушек присутствует естественное желание реализовываться в качестве женщины, — говорит Наймушина. — К сожалению, в нашем обществе женщина часто воспринимается как сексуальный объект. Девушка может пойти именно по пути собственной сексуальной эксплуатации. В моей практике были случаи, когда клиентки, уходившие в секс-работу в надежде "почувствовать себя женщиной", разочаровывались, обнаруживая свою востребованность лишь в качестве "секс-игрушки", а не личности со своими чувствами и переживаниями. Это трагедия — когда человек оказывается в том образе, которого хотел, идет в секс-работу, а "волшебства не происходит"».

При этом Мария Наймушина уважает «право» любого человека заниматься тем или иным делом. Когда секс-работницы или работники обращаются к ней за помощью, она не осуждает: «Да, я понимаю, человек попал в плохую историю. Но есть, чему радоваться — человек вообще жив, имеет свой план жизни.

«Не надо нас спасать, не надо жалеть, — говорит в интервью сайту "Такие дела" директор российского фонда помощи секс-работникам "Серебряная Роза", сама бывшая секс-работница Ирина Маслова. — Не надо нам говорить, что мы должны чувствовать. Тем более — что нас эксплуатируют, что это рабство. Начиная нас спасать как жертв, вы лишаете нас прав. Мы имеем право распоряжаться своим телом и своей жизнью, как хотим. Многие феминистки меня за это не любят, но мне плевать. Как вообще можно называть себя феминисткой, если какую-то группу женщин ты лишаешь права выбора? Чушь это, а не феминизм».

Маслова называет секс за деньги «такой же работой, как другие». По её мнению, она будет даже в «идеальном мире». «Её будет меньше, так как многие сейчас идут туда из-за социально-экономических проблем, но она никуда не денется», — считает общественница.

Фонд «Серебряная Роза» выступает за отмену административной статьи о занятии проституцией. По мнению активистов, пока эта профессия остаётся вне закона, работники и работницы боятся жаловаться в полицию на насилие и нарушение их прав.

Виктория, Полина и Светлана о себе и других работницах говорят: «мы». Хотя, например, Полина старается не дружить с коллегами — говорит, те обычно много пьют или употребляют наркотики. На вопрос об отношении к идее декриминализации секс-услуг собеседницы ответить затрудняются. Все лишь улыбаются, будто снисходительно. По их общему мнению, в России этого всё равно не произойдёт.