Мастерские пермских художников: Ольга Молчанова-Пермякова и её картины-метафоры

Мы продолжаем проект «Мастерские пермских художников». Мы уже были в гостях у художников Равиля Исмагилова, Дмитрия Козлова, Юрия Лапшина, а также посетили иконописную мастерскую «Добро». На этот раз мы расскажем о мастерской нежной и вдумчивой художницы Ольги Молчановой-Пермяковой.

Мастерская Ольги находится за зданием бывшего «Центрального гастронома». Здесь снимают помещения самые разные организации, мастерская Ольги соседствует с фото- и видеостудией, шоу-румом, строительной компанией, рекламным агентством и магазином виниловых пластинок.

По сравнению с мастерскими художников Равиля Исмагилова и Юрия Лапшина помещение, в котором работает Ольга Молчанова-Пермякова, совсем небольшое. Кроме того, эту мастерскую Ольга снимает вместе с другой пермской художницей Радой Денисенко.

— Очень тяжело делить мастерскую с кем-то, — рассказывает Ольга. — И я себя, кроме как с Радой, ни с кем больше не представляю. Это человек очень тихий, спокойный. У нас с ней совпадают вкусы в музыке, кино, живописи. Я могу очень хорошо дружить с человеком, общаться, но работать вместе в одном помещении бывает тяжело. Несколько лет я училась в Уральском филиале академии Ильи Глазунова в группе из 6-7 человек. Нам постоянно приходилось работать в одном помещении, бывало, что мы мешали друг другу.

Это помещение Ольга с Радой снимают с мая 2017 года. Они вместе создают здесь свои произведения. Некоторые даже считают, что картины этих художниц очень похожи. Но это только на первый взгляд — стоит увидеть рядом их произведения, и сразу становится ясно, что они совершенно разные.

— Мы с ней как-то нашли друг друга, и нам комфортно вместе, — говорит Ольга. — У нас бывают совершенно молчаливые дни, когда каждый занят своей работой, но чаще всего мы смеемся, общаемся. Обычно во время работы мы слушаем музыку. Нам обеим нравится композиторы Эрик Сати, Филип Гласс, Джон Кейдж. Мы последние месяцы изо дня в день слушаем один и тот же плейлист.

В мастерской Ольги очень уютно, на столе вязанная крючком скатерть, мягкие кресла накрыты тканью, а со стен на нас смотрят ангелы, созданные палехским художником Ярославом Пикулевым. Все здесь настолько пропитано нежностью, любовью и умиротворением, что совсем не хочется уходить. Ольга рассказывает, что к ним часто приходят в гости, ведь рядом Дом художника, Академия живописи, ваяния и зодчества, театр оперы и балета. Иногда девушки устраивают в мастерской что-то вроде квартирников, приглашают друзей на предпоказы выставок или организуют экспозицию из произведений других художников. Ольга говорит: арендодатель очень лоялен, поэтому они могут устраивать вечеринки хоть на всю ночь.

Быть художником — это детская мечта Ольги, одна из тех, которые она сама считала несбыточными. Когда ей было 27, она работала менеджером по закупкам велозапчастей в компании, производящей велосипеды «Форвард».

Однажды её подруга рассказала: «Представляешь, а я хожу к художнику заниматься в мастерскую. Прямо в мастерскую, и там у него даже картины висят!». И Ольга тоже попросилась к этому художнику и тоже стала ходить к нему в мастерскую. Сначала он научил её писать акварелью, потом маслом. Позже оказалось, что художник преподает в академии Ильи Глазунова, он и предложил ей пойти туда учиться.

— Конечно же, я захотела! — говорит Ольга. — Но оказалось, что после школы туда поступить нельзя, надо иметь среднеспециальное образование. И я в возрасте 27 лет пошла в 65 училище, где учились слесари и повара. Там было и художественное отделение, им заведовал Сергей Микулич. Я прошла всю программу экстерном за год и получила диплом художника-живописца. А потом я поступила в академию. И как-то оказалось, что мечтать можно, и даже осуществлять мечты можно. Конечно, все это произошло благодаря моему мужу! Я сказала, что я в офисе не могу, просто умираю. А он говорит: «Иди, рисуй». Представляете, какой человек!

Ольга рассказывает, что идея может появиться после просмотра хорошего фильма, концерта, или даже во время поездки в трамвае.

— Бывает, что начинаешь думать от концепта. Например, ты получаешь какие-то впечатления, и в голове появляются мысли, идеи, — рассказывает Ольга. — И ты думаешь, что к этим впечатлениям подошли бы определенные изображения, образы. Каждый образ начинаешь раскручивать, в итоге это превращается в эскиз. А потом начинаешь писать в размере, придумываешь, какие цвета использовать. Но, как правило, когда начинаешь писать, картина все решает за тебя, все может перевернуться в другую сторону, и конечный результат будет совершенно другим.

В последнее время работы Ольги стали покупать. Сначала, когда только появились первые покупатели, Ольга с большим трудом отрывалась от своих картин.

— Я была такая эгоистичная мама, которая не хочет отпустить своих детей, — говорит художница. — Нескольким покупателям отказывала сначала. Я думала: «Я не могу, как же они будут без меня!». А потом как-то научилась их отпускать. Они меня научили.

Художница рассказывает о своих произведениях как о живых существах — картины сами решают свою судьбу и сами находят покупателя.

— Для художника это радость, когда кому-то понравилось то, что он сделал. Я всегда радуюсь, когда мои работы попадают в нужные руки. Бывает, что мне присылают фотографии картины в интерьере, или, если моя работа — это подарок, рассказывают, какие впечатления у именинника. Это очень приятно.

У Ольги есть маленькая серия из трех работ. Она называется «О главном». В этой серии натюрморт, пейзаж и портрет о главном. У Ольги дома была картина одного из очень значимых художников, в какой-то момент её сняли и поставили на пол, прислонив к стене. Тогда трехлетняя дочка Ольги решила порисовать на произведении искусства синим спиртовым маркером.

— Я тогда была в плохом настроении, и это стало последней каплей, — рассказывает Ольга. — Я очень сильно наругала её, и Нина разревелась. Когда я увидела её слезы, мне стало так стыдно. Я подумала: «Что я делаю, ей же всего три года». И я поняла, что это ерунда полная, это неважно все. Её слезы оказались гораздо важнее. Эта разрисованная работа стояла, и мысли крутились. И у меня родилась эта серия.

Ольга взяла альбомы своих детей и перевела их рисунки на свои произведения.

Еще одна картина называется «Мина». Художница написала её после смерти своей бабушки, которую звали Вильгельмина Сигизмундовна. Несмотря на то, что произведение написано после грустного события, смысл картины позитивный.

— Для меня это было переосмысление её ухода, — говорит Ольга. — Я смотрела на свою дочь и видела, что она очень похожа на мою бабушку. И я поняла, что это не конец жизни, а круговорот. В этой закопанной женщине и я, и моя бабушка, и мама, и дочь. Мне хотелось показать, что конца нет, что мы снова и снова воплощаемся.

На картине «Следит» Ольга изобразила лес, в котором находится некто, следящий за зрителем сквозь ветви деревьев. Это нечто необъяснимое, перед чем люди испытывают страх.

— У меня в лесу всегда такое чувство, как будто за мной кто-то наблюдает. Ощущение, что я здесь гость, и мне просто разрешили тут быть. В этом произведении я изобразила лес, но это могла быть и другая стихия: море, горы. Я думаю, что все мы в гостях у природы.

Картину «Дух земли» Ольга придумала, когда летела в самолете. Она читала «Сердце Пармы» Алексея Иванова и увидела из окна иллюминатора Пермский край.

— У меня не получается просто писать пейзажи или портреты, и все работы мои работы превращаются в метафоры. Я пытаюсь через какие-то образы что-то рассказать. «Дух земли» родился благодаря книгам Алексея Иванова, в которых очень хорошо описаны необъяснимые вещи. На картине земля представлена как лоскутное одеяло, здесь есть татарские, славянские, мансийские, коми-пермяцкие орнаменты. В нашем Пермском крае много разных национальностей, и мы все вместе уживаемся лоскутами на этой земле.

Совсем недавно у Ольги закончилась выставка «Здесь когда-то было море», экспозиция была в библиотеке Пушкина.

— Вы не заметили что с морем в Перми происходит? В художественной галерее была выставка «Айвазовский», в Центральном выставочном зале «Неизвестный легендарный Кусто», а следом за ним «Свет холодных морей». Пермякам не хватает моря, и в моей серии море — это метафора приятных воспоминаний о прошлом. Это картины об отсутствии моря, на них изображены вещи, связанные с морем, сны о нем или то, что от него осталось.