В «Слове пацана» группировки делят город и «забивают стрелки». А как было в Перми?

Сейчас почти вся страна смотрит сериал «Слово пацана. Кровь на асфальте» (18+) о 80-х и следит за судьбой героев. В фильме казанские подростковые банды делят город и «забивают стрелки», чтобы выяснить отношения, а в школах постоянно дерутся. Журналистка 59.RU, чье детство совпало с этим же временем, вспоминает, как это было в Перми.

Кому-то кажется, что это было ой как давно, а мне — совсем недавно. В 1980-е я жила в центре Перми и училась в школе, считавшейся благополучной. Мальчишки из школы говорили, что ходят драться с группировками из соседних районов в Огород — так называли тогда парк Горького. Девочки иногда ходили туда «болеть» за своих и даже ярко красились перед походами. Но я в боевых походах не участвовала и знала о них лишь понаслышке.

Слепуха, Пушкинские, Егошихинские, Конго, Разгуляй, Чекисты — так называли себя ребята, приходившие помахаться в Огород. Группы именовались по локациям. Например, Слепуха — по территории дома Общества слепых на Краснова, Конго — район улицы Патриса Лумумба. Были еще Камские — это те, кто жил за ЦУМом. Дрались из-за всего — территории, девчонок, решали вопросы чести. Зато в Новый год ребята устраивали мировую и собирались в том же парке, чтобы выпить.

Но всё это происходило в Перми и до периода перестройки. Моего родственника Женю, приезжавшего в 1960-е из Москвы в Пермь на каникулы к бабушке и дедушке, побили в Огороде за то, что он ухаживал за местной девчонкой Ларисой. Так Женин роман оборвался, и Лариса вышла замуж за другого. Кстати, я потом ее встретила в жизни — она была моим учителем музыки в детском саду.

Драки были неизменной составляющей школьной жизни. Ситуации выманивания денег в раздевалке, как показали в фильме, была обычным явлением. Нет денег или жвачки — получай «под дых». У нас «получали» еще и девчонки. Чтобы выжить, приходилось защищаться, в буквальном смысле сдавая сдачу кулаками. А путь в раздевалку приходилось порой пробивать, обходя и перепрыгивая схватившихся мальчишек. Конфликты с учителями сопровождались словами «дура» и «дебил» (кстати, мат как-то не особо был у нас в почете) и взаимными метаниями тяжеленных стульев с металлическими ножками. В это время остальные, затихнув, отсиживались под партами до окончания боя.

Было и хорошее — в отличие от девочек, которые чаще общались парами, пацаны сильно дружили. Это были настоящие стаи, где был вожак, сильные и слабые. Слабым всегда доставалось. И не просто подзатыльники, могли и придушить до полуобморока на переменке, причем на виду у всех. Это считалось нормой — никто не лез разбираться, а жертвы не жаловались, а просто играли свою роль шестерок.

В классе почти у всех были кликухи. Называть их не буду, а то еще обидятся. Лично меня по имени называли только девочки, пацанам было позорно обращаться по именам.

Это сегодня прошлое, показанное в «Слове пацана», кажется каким-то первобытным и диким, но тогда мы даже не задумывались над происходящим, оно казалось естественным.

Частым гостем на школьных линейках были представители инспекции по делам несовершеннолетних, которые пофамильно объявляли, кого на этот раз взяли «на поруки», кого отправили в колонию. Отдельной повесткой на линейках был Афган — зачитывали имена выпускников, которые туда ушли или погибли в боях.

В старших классах боевой дух у парней поутих. То ли романтика выветрилась, то ли гормоны угомонились. Многие вступили в комсомол и стали думать об институте и карьере, кто-то ушел в ПТУ. Были и те, кто воровал и промышлял наркотиками, а кто-то сам лечился от наркоты и отбывал сроки в колонии.

Последующие за нами поколения «ушли» в интернет, стали дружить по Сети и мстить в играх-стрелялках.

Если в городском центре группы делились на квартальные группировки, то в более отдаленных районах отношения выясняли целыми микрорайонами. Группировки — Парковый, Крохаля, Западный (это часть Крохалева), Нагорный, Плоский.

Как рассказала мне пермячка, жившая тогда на Плоском, причина конфликтов могла быть любая, но часто они возникали из-за девочек.

— Сама я с Крохалей, причем с Западных, — рассказывает Наташа. — Западный район — это тот, что ближе к ДК Солдатова, эти ребята отдельно ходили от крохалевских. То есть были Крохалевские и Западные пацаны. Если парень приходил к подружке в чужой двор, мог запросто «получить по репе», потому что это была их девочка. Поэтому зачастую девчата были вынуждены сами ходить в гости к своим женихам. Когда я вышла замуж за парня с Паркового, то переехала к нему жить. Он входил в местную группировку, она была очень большой, впервые такую видела. Ее костяк составляли ребята из дома 25 на Парковом проспекте — это такой дом типа Китайской стены. Муж вырос с ними в одном дворе, ходил в одну школу. Сам он работал в милиции, но скрывал это от пацанов, поэтому на разборки ходил только в гражданской одежде.

Стрелы пацаны назначали на районе, в Балатовском парке, который тогда редко охраняла милиция, и на Пьяной дороге, куда пацаны приезжали на тачках, чтобы помериться, у кого круче.

— «Махаться» ребята ходили с ножичками, пистолетами, а мой муж — с «Черемухой» — это такой большой газовый баллончик, который ему выдали в милиции, — продолжает женщина. — Меня не брали, девочек не звали с собой. Многие из этих ребят ушли потом работать на завод, и кто-то из них до сих пор живет в этих домах на Парковом. Но кто-то спился и умер.

Если в Перми 80-е с их законами улиц прошли, то где-то на окраинах Прикамья они еще остаются реальностью.

Еще одна наша собеседница — из Березников, пошла в школу в 2009 году и окончила ее в 2018 году. Часть района Абрамово, где находилась школа, занимал частный сектор, где жили как бедные, так и люди с достатком.

— По улицам там было очень страшно ходить, на тебя могли выкинуть мусор, а под ногами попадались шприцы, — вспоминает девушка. — Наш двор считался спокойным — в основном здесь жили пенсионеры и семейные пары, но в каждом подъезде был наркоман или пьяница. После школы меня встречала бабушка. Чтобы добраться до квартиры, приходилось перешагивать через пьяного или соседа-наркомана в окружении шприцев и при этом стараться не разбудить.

В школе ситуация была похлеще.

— Семиклассники прямо на крыльце курили и пили алкоголь из соседнего киоска, и это было видно из окон школы, — продолжает собеседница. — Про одного из моих одноклассников говорили, что он воровал и даже поджег человека. Другой мальчик в школе выпил газ из зажигалки, чтобы испытать так называемый «собачий кайф», и умер. После приезда милиции в школе стало построже, по крайней мере, ученики перестали курить на крыльце, а киоск прикрыли.

Но ходить по школе всё равно было страшно — с того, кто послабее, могли снять рюкзак, ударить, харкнуть. В закуточках продолжали пить и курить уже вейпы. Ну и, конечно, в школе всех били.

Стрелки пацаны забивали за пределами школы, в частном секторе, а драки записывали на камеру. Также были и районные сходки, которые заканчивались приездом полиции на «бобиках», в них грузили пойманных ребят и отвозили в КДН.

В старших классах девочка перешла в другую школу, ближе к району Околица. Школа считалась неплохой по учебе и результатам ЕГЭ, но район был неблагополучным и, что называется, гопническим.

— В туалеты постоянно закидывали насвай, поэтому учителя стали дежурить, чтобы этого не происходило, — делится девушка. — Я подружилась с соседом по парте, который был гопником, но защищал меня, когда на меня нападали. От него знаю, что ребята ходили район на район. Причинами драк могли стать любые сплетни, в том числе о том, кто с кем встречался. Тогда все тусили в ТЦ и могли устроить месиво прямо там, только у ЦУМа могли собраться до 70 подростков. Да и сейчас собираются.

Ранее мы рассказывали о двух актерах из Прикамья, снявшихся в сериале «Слово пацана»: Ярославе Могильникове, который призвал зрителей не повторять плохих поступков героев фильма, и Льве Черепанове. Также мы обсудили с пермским психологом возможность влияния на ребят в переходном возрасте подобных картин и разобрали несколько конкретных ситуаций.