«Позвали сварщика и он сверху герба приварил блямбу. Так и висит. Креста тогда очень боялись»

Константин Мильевич, или, как по-свойски его называют друзья-художники, Мильич живёт в посёлке Суксун. Имя художника на слуху у многих пермяков. Услышав его фамилию, пермские знатоки прекрасного спрашивают: «А что, сколько ему лет-то?» И правда, возраст у Мильича уже солидный — 3 ноября исполнится 89 лет.

Живет художник в доме на окраине посёлка Суксун. Его дом давно оброс картинами, скульптурами и просто вещами и вещицами, которые он бережно собирает, потому что у каждой из них своя история. Всех своих гостей Константин Мильич встречает лично на пороге — будь это местный школьник, очередной журналист или столичная «шишка». И такие приезжают. И нас, команду 59.ru, встретил, сидя на лавочке у дома.

­— Зачем приехали? ­ — спросил пытливо Мильич и, прищурившись, по-доброму на нас посмотрел. — Ну что ж, гостями будете, проходите.

Экскурсию Собакин рассказал, словно свою жизнь. Ну а мы бережно ее записали.

­

Ремень за прогул

Художник родился в Суксуне. Детство пришлось на годы войны, на которую отец ушёл добровольцем.

—­ Брат Николай был старше меня всего на год, — рассказывает Константин Мильевич. — А росточком ниже. Его приняли на Суксунский завод столяром, а меня — нет, и мне стало обидно. Я его выше, а меня не берут! И вот иду как-то мимо мастерской, а там токари и слесари работают. Я и давай интересоваться тракторами. Так увлёкся, что про школу-то и забыл. А когда вспомнил, поздно уже было идти. Прихожу домой, а мама спрашивает: «Ты где сегодня был? Классная руководитель приходила, сказала, что тебя не было в школе». Пришлось сознаться. Тогда мама взяла ремень и отлупила меня как следует. Но это не помогло, и на другой день я вновь обменял школу на мастерские, где мне уже доверили лёгкие работы. Тогда мама пошла к дяде, который работал агрономом. «Возьми этого дурака работать, а то он всё равно в школу не ходит». И я пошел работать к дяде, а потом перешел на завод токарем.

Когда с войны вернулся отец, то опять отправил сына в школу навёрстывать упущенное. В седьмом классе Костя заболел гриппом и пропустил выпускной экзамен. Ему выдали справку о том, что школу выпускник не окончил по причине болезни.

Паша Пупырев и краски из кринки

Краски Константину попали на глаза случайно. Ему было уже 18 лет, когда он полез в чулан и там в кринке нашел тюбики. Это были краски старшей двоюродной сестры, которая училась на художника в Свердловске и, приехав на каникулы, однажды забыла их дома. Костя решил их испытать. В деревне жил парень Паша Пупырев, который славился в округе как местный художник.

—­ Паша дружил с моим двоюродным братом Володей и был удивительным парнем — во всём видел прекрасное и интересное — собирал птичьи яички, цветы, камни, замечал в них интересные формы и краски. И всё рисовал. Однажды даже рожу мою нарисовал. Холста не было, так он обложку от старой книжки использовал. Вон, на кухне хранится до сих пор. — Собакин достаёт с верхней полки буфета тёмный масляный портрет. Вот у него я и учился, к нему с этими красками и пришёл. И я нарисовал свой первый пейзаж — с церковью.

И брат Володя, и Паша-художник ушли на войну и не вернулись. Володя прошел через всю войну, дошел до Берлина и погиб.

Корзиночный конкурент

— Когда мне было 12 лет, была у нас в посёлке женщина с редким именем Иня. Она ходила в шапке, как мальчишка, курила и плела корзины. Иня брала нас с братом вички (веточки без листьев. — Прим. ред.) ломать, плести корзины. А потом торговала ими на рынке. Как-то мама попросила нас научить тоже плести. Но Иня отказала: «А ты заплати мне за это». Меня это взорвало. Я засел за это искусство и научился плести корзинки сам. А потом пошел на рынок и стал торговать ими сам. Мои корзинки разных форм пользовались успехом, и я стал серьезным корзиночным конкурентом для Ини.

«Университеты» Собакина

Однажды в родной посёлок приехала двоюродная сестра Кости, которая выучилась на художника в Свердловске и была замужем за художником Олегом Коровиным. Людмила привезла молодого мужа в Суксун показать, где ее деды и прадеды жили.

­— Когда сестра увидела мою мазню с пейзажем, искренне удивилась. А Олег сказал: «Да его нужно в Свердловск везти!» На что папа пытался возразить — «Пусть седьмой класс окончит». Но они настояли на своём и уговорили меня собрать вещи и поехать с ними. Так я оказался в Свердловске, где поступил в ремесленное училище и учился на этакого Данилу-мастера — работал с малахитом, змеевиком и другими камнями. Потом в армию сходил, служил в Таманской гвардейской. И только когда вернулся, в 24 года, окончил седьмой класс (в сороковые годы обязательное бесплатное образование было в СССР лишь до седьмого класса. Учёба с восьмого по десятый класс оплачивалась. — Прим. ред.).

После армии художник поступил в художественное училище в Свердловске (ныне — Екатеринбург). После его окончания он остался там преподавать изо в одной из местных школ. Потом вернулся в родной Суксун работать в школе. Через некоторое время скульптор Анатолий Уральский пригласил Собакина преподавать в Пермской художественной школе, которая тогда располагалась на площади Карла Маркса.

— Жизнь в Перми закрутилась, я начал участвовать в выставках, в поездках по стране, пленэрах, какое-то время даже был председателем Союза художников. Это была большая и счастливая жизнь.

Праправнук архитектора

Родословная Собакиных прослежена до Марфы Собакиной, одной из жен Ивана Грозного. Их появление в Суксуне связано с «горнозаводской цивилизацией». Акинфий Никитич Демидов строил Суксунский завод и привез с собой из Петербурга архитектора Алексея Степановича Собакина — прапрадеда художника, родоначальника суксунских Собакиных.

Прадед художника работал бухгалтером у Акинфия Демидова, дед художника Николай работал учителем, отец Собакина Милий Николаевич и мама Александра Александровна тоже родились в Суксуне, работали на местных предприятиях.

В Суксуне фамилия Собакин — распространённая. Многие Собакины здесь являются дальними родственниками Константина Мильевича.

«Посмотри, девчонка какая!»

Художник с особой трогательностью рассказывает нам о портрете жены.

— Делал его из дерева, но на портрете потом пошли трещины по лицу, — сожалеет художник. — Нужно было, прежде чем обрабатывать дерево, его высушить. Раиса удивительная была, не давала мне ничего делать, сама за все бралась, хотела, чтобы я творчеством больше занимался.

С будущей женой молодого Костю познакомил дядя.

— Я видел эту девочку еще в школе, но не обращал внимания. Она еще и по соседству жила, но я проходил мимо. И вот тут дядя мне как-то и говорит: «Почему ты её не замечаешь? Ты чего, посмотри, девчонка какая!» И он буквально меня подтолкнул к тому, чтобы я познакомился с девушкой. Я пригляделся и увидел красавицу. Мы познакомились и через год уже поженились. А так бы всё и ходил мимо, не замечал. Свадьба была скромной — мы просто зарегистрировались, а потом пришли к Рае домой, где ее мама напоила нас чаем. А когда пошли в наш дом, местные мужики нам дорогу загородили и давай требовать, чтобы я что-то сказал или спел. Им хотелось праздника. Люди, видимо, не понимали, как можно так скромно отметить свадьбу. А мы не хотели никакого общественного мероприятия, поэтому сказали: «Если вы нас не пропустите, так мы здесь останемся». И тогда они нас поздравили и пропустили.

— У нас родился сын, но его мы похоронили маленьким. Так что наследников у меня нет, к сожалению.

Раиса Николаевна преподавала в школе Суксуна и в художественном училище в Перми. Всю жизнь она помогала мужу заниматься творчеством — создавала домашние условия, а где-то и совет давала.

«Заварить!»

Мало кто знает, что Константин Собакин является автором герба на стеле у Перми II, памятной доски на фасаде Пермского оперного театра и герба на здании Законодательного собрания.

— Это были заказы, сделанные мне как члену Союза художников, — говорит Собакин. — Стела на Перми II сделана из нержавейки. Пластины для неё делал у себя в мастерской, она была в Центральном выставочном зале. А потом мы привезли её на место и сварили на самом верху, поднявшись на подъемном кране.

С гербом на доме советов у художника связана целая история. Сначала на заводе Свердлова сделали огромную раму из нержавейки — шесть на шесть метров. Её привезли частями к месту сборки. Мастерскую художник устроил прямо на козырьке дома советов.

— Герб заварили, потом подняли на кране, — рассказывает художник. — Прошло время, и вот приходит как-то работник обкома партии, смотрит на герб и спрашивает: «Почему крест?» Мы пригляделись — место стыков осей, действительно, выглядело как крест, но никто на это даже внимания не обратил, кроме этого начальника. Как ни пытались ему объяснить, что это сделано не специально и это вовсе не крест, он и слушать не захотел. Последовала команда: «Заварить!» Я хотел аккуратно убрать металл, но пригласили сварщика, и он прямо сверху герба приварил блямбу. Так это до сих пор и висит. Креста тогда очень боялись.

«Хочешь чай попить и копыта отбросить?»

Константин Собакин не только живописец и скульптор, но и талантливый художник-прикладник. В его коллекции — чеканка, резные бусы, стулья и много бытовых изделий из металла — чайники, самовары... Многие вещи Константин Мильевич делает из подручных средств, которые находит на улицах посёлка и даже в своём огороде. Однажды из найденного свинца он спаял чайник.

— Хороший получился чайник. Только я решил из него чаёк попить, как звонок в дверь раздался. Открываю — друг детства приехал. Я пригласил его к чаепитию. Он посмотрел на чайник и говорит: «Славный получился! Но ты хочешь чайку попить и копыта отбросить? Это же не чистое олово! Здесь — примесь свинца, а это отрава». А я и не знал. Так меня друг от смерти спас. И чайником этим я так ни разу и не пользовался, стоит как экспонат. А для кухни сделал другой, из чистого олова, электрическим его сделал. До сих пор из него чай пью.

Среди изделий Константина Собакина есть даже маленькие круглые самовары в виде космических спутников. Художник, вдохновленный первыми полётами в космос и запуском спутников, сделал их в шестидесятые годы. Его изделия увезли в столицу и дарили первым космонавтам.

— Целую партию на Суксунском самоварном заводе выпустили, — уточняет художник. — В первый год качество было хорошим, а на второй — хуже, потому что сэкономили на материале. Поэтому их покупать стали хуже.

На витрине в экспозиции дома есть даже вырезка из старенькой газеты на немецком языке. На фото — коллекционер с самоваром-спутником из России. Газетку привез художнику кто-то из Германии.

И куда это все денется?

Дом, в котором живёт Константин Мильевич, является настоящим музеем. Его художник купил, когда удачно продал ряд картин, думал приезжать на родину на лето, да так и поселился в нём. Со временем дом наполнялся жизнью — каждый уголок, каждый стул, каждое деревце прошло через руки мастера. Он сам водит экскурсии, несмотря на возраст. Мильич уже не тот бодрый бородач, которым его помнят пермские художники и выпускники художественной школы. Он сильно хромает, а несколько лет назад потерял зрение на один глаз.

Гости постоянно приезжают к художнику и выходят из дома, словно пережив маленькую, но глубокую историю, вернее, множество историй.

На прощание Константин Мильевич суёт нам шоколадки. «Это я детишкам покупаю, которые на экскурсию приходят, но и вам подарю». И еще подарил книжку, которую написал сам — воспоминания о жизни, встречах, выставках и работах. Создать книжку ему подсказала жена. «Детей у нас нет, а это важно, чтобы память о нас какая-то была, продолжение».

— Завтра меня, может, не станет, что скрывать — возраст. И куда это все денется? — показывает художник рукой на дом и картины. — Музею это не надо. Музей взял картины и готов забрать другие. Его сотрудники говорят: «Работы мы можем взять у тебя, а дом нам не надо». Их же работник проверил все работы и записал, а потом они отказались от этой идеи.

В доме-музее не раз бывали представители власти. Сотрудники Пермской государственной художественной галереи неоднократно поднимали вопрос о наследии дома-музея художника.

59.ru узнал, как решится вопрос с домом-музеем художника.

Сотрудники Суксунского краеведческого музея объясняли 59.ru, что при всем желании открыть еще один филиал у них нет возможности — на дополнительное содержание, электричество, сотрудников и охрану государство не выделяет денег.

Также мы сделали запрос губернатору Пермского края. «Часть произведений художника будет передана Суксунскому краеведческому музею, часть останется в доме-музее. Дом по пожеланию художника будет передан в частные руки», — объяснили в ответе.

Выяснилось, что Константин Собакин решил передать дом Елене Петровских — музыканту и музыковеду, человеку с двумя высшими образованиями. Елена живёт в Суксуне, часто бывает в доме, обсуждает с художником будущие проекты.

— Так как у музея нет возможности открыть филиал, мы решили оформить его как некоммерческий музей, — объяснила Елена 59.ru. — Это даст возможность его сохранить.

Мы спросили у самого Константина Мильевича, как он относится к идеям развития его музея.

— Думаю, я принял правильное решение, передав его Лене. Это хороший человек, профессиональный музыкант, человек, который неравнодушен к искусству. Она мне помогает и готова заниматься моей коллекцией и поддержать жизнь дома. Думаю, музей будет в надёжных руках.

Как выяснилось позже, Елена Петровских оказалась родной племянницей Паши Пупырева, с которым дружил Константин Мильевич. Он был родным братом её мамы. Павел погиб 25 февраля 1945 года под Кёнигсбергом.