Теона Дольникова, актриса театра и кино: «Мои мечты исполняются медленно. Зато достойно»

В жизни Теона Дольникова, обладательница сильного завораживающего голоса на сцене, разговаривает словно школьница: настолько речь её негромкая и чуть робкая. В интервью нашему изданию она рассказала, почему не стала журналисткой, что привело её к жанру мюзикла и как реагирует на её выступления мама.

– Теона, как часто вам приходится давать интервью? Вы не закрыты для прессы?

– Нет, не закрыта, на интервью периодически соглашаюсь. Мой папа – журналист, я уважаю людей этой профессии. Конечно, в ней иной раз встречаются не слишком приятные люди, но они есть везде. Кстати, после школы я собиралась на журфак в МГУ и даже начала сдавать вступительные экзамены. Но тогда я уже играла в мюзикле «Метро» и из-за гастролей не смогла прийти на последний вступительный экзамен. К сожалению или к счастью, это стало решающим фактором.

– А кем вы мечтали стать в детстве?

– Кем только не мечтала! И художницей, и стюардессой, и учительницей начальных классов, и юристом, и артисткой, и певицей. Я смотрела на актрис, которые мне нравились, и замечала, что многие из них очень грустные. Мама рассказывала мне историю жизни очередной красавицы-актрисы, а я никак не могла понять: как она, такая красивая, может быть такой несчастной?.. (Улыбается.)

– Вы поёте с трёх лет. Вам когда-нибудь надоедало заниматься музыкой? Никогда не посещали мысли «Нет! Это не моё!»?

– Знаете, я ведь не только пою: большую часть времени занимаюсь театром, а ещё снимаюсь в кино. Не бывает так, чтобы я занималась чем-то одним. Поэтому петь и заниматься музыкой мне никогда не надоедало.

– Вы окончили Высшую школу деятелей сценического искусства Министерства культуры РФ при РАТИ (ГИТИС). Какими вам запомнились годы учёбы? Кого из наставников вы могли бы назвать своими учителями с большой буквы?

– Годы учёбы в ГИТИСе были весьма сумбурными, к тому же я училась на заочном отделении, а заочная форма обучения сильно отличается от очной. Естественно, я не умаляю заслуг моих педагогов. Но времени на институт у меня практически не оставалось: уже в те годы у меня было много работы, я играла в «Нотр-Даме». Что касается людей, которых я считаю мастерами с большой буквы, то в первую очередь это, конечно, Януш Юзефович, режиссёр мюзикла «Метро». Он до сих пор ведёт меня в артистической профессии. Также не могу не отметить потрясающего педагога по вокалу в Гнесинке Владимира Христофоровича Хачатурова.

– Теона, как на выбор жизненного пути влияли ваши родители? Они всегда и во всем вас поддерживают и хвалят или бывают жесткими критиками?

– Всегда поддерживают. Каждый раз, приходя на мои спектакли, мама плачет, для меня это уже норма. Наверное, когда ты вместе с двумя тысячами других зрителей видишь на сцене театра своего ребёнка, играющего главную роль в спектакле, иначе и быть не может. В детстве я реагировала на мамины слёзы так: «Мам, ну что ты плачешь? Ведь я играю, я на сцене, это же так классно!» А потом я сама столкнулась с подобными чувствами, когда впервые пришла на перформанс моей сестры. Кетеван искала себя много лет, прежде чем пришла к увлечению электронной музыкой. Видя, как она вдохновлена своей игрой, я была невероятно растрогана. Видимо, именно такие ощущения возникают, когда ты рад за своего родного человека.

– У вас близкие отношения с сестрой?

– Очень. Кэти старше меня на три года, но нас воспитали так, что мы словно две половинки одного целого, мы всё время делимся друг с другом самым сокровенным. За всю жизнь мы поссорились один раз и то в детстве из-за какого-то платья.

– Насколько известно, сегодня ваши родители живут в Германии, вы часто видитесь?

– Да, по соседству с ними, во Франкфурте, живёт и сестра. Последний раз мы с ними виделись буквально недавно, я приезжала к ним в гости. Баднаухайн – курортный городок с термальными водами, обстановка там просто сказочная – повсюду яркая зелень, маленькие красивые домики. Люблю там бывать!

– Теона, у вашего имени греческие корни?

– Да, Теоной звали первую женщину-философа в Греции. Правда, это была её фамилия, а не имя. В детстве во дворе, знакомясь со мной, все спрашивали: «Теона – это Татьяна?» Я реагировала очень бурно! Рассказывала, что моя мама грузинка, а папа украинец, но в нём намешаны польская, русская, немецкая и другие крови.

– Ничего себе! А в вас какой крови больше?

– Не знаю. Не в обиду никому – мне всё равно, какой национальности во мне больше и чья кровь доминирует.

– С какого возраста вы себя помните?

– С одиннадцати месяцев. Причём мои воспоминания достаточно странные: мама забыла закрыть окно, я влезла на подоконник, смотрю на птиц и воображаю, что тоже умею летать. Мама аккуратно входит в комнату, она улыбается, но у неё жуткое выражение лица, потому что она боится меня напугать и боится, что я выпаду из окна. Потом она аккуратно снимает меня с подоконника.

– Правда, что в восьмилетнем возрасте вы начали писать стихи?

– Правда, это были стихи о грусти и о смерти. Причём один из первых моих стихов был на французском языке.

– На французском? Вы так хорошо его знали в восемь лет?

– Да, я училась в специальной гимназии с углубленным изучением французского языка. К тому же моя мама сама педагог по французскому, дома она с нами говорила на этом языке, хотела, чтобы он стал нам как родной. Кстати, до школы я говорила на французском лучше, чем потом. Потом я стала его забывать, сейчас почти ничего не помню.

– Теона, вы работали в мюзиклах «Метро», «Нотр-Дам де Пари», «Джульетта и Ромео», «Пола Негри» и др. Чем вам так полюбился жанр мюзикла?

– Если честно, я пришла к нему практически случайно. Как-то, ещё будучи школьницей, по радио услышала, что идёт набор в мюзикл «Метро». А на тот момент моим любимым мюзиклом была рок-опера «Иисус Христос – суперзвезда». Мы с сестрой смотрели этот фильм и буквально упивались им, всегда мечтали попасть в подобный проект, чтобы проявить свои актёрские способности и продемонстрировать музыкальный талант. С «Метро» всё началось и продолжается до сих пор.

– Вам льстит то, что вас окрестили «звездой мюзиклов»?

– Вообще не люблю слово «звезда» в отношении себя. Я занимаюсь делом, которое мне очень по душе.

– Армен Джигарханян как-то сказал: «Театр очень много забирает у человека». Вы согласны с ним?

– Отчасти – да. Понимаете, театр, как и кино, – это такая отдельная жизнь. Актёр театра, кроме того что проживает свою собственную жизнь, проживает ещё и сотни других. Для актёра театр – это как второй дом, гримёрка как родная комната... Да, театр забирает какую-то частичку тебя. Но если разобраться, он больше даёт. Лично для меня служение театру – это духовный рост. Каждая новая роль – это какое-то дополнение к моей душе. После каждой сыгранной роли я начинаю иначе смотреть на некоторые вещи.

– Но вы ведь не служите какому-то одному театру…

– Вы правы, я работаю сразу в нескольких театрах. Основной, в котором я играю чаще всего, начиная со времён «Метро», это театр оперетты. Сейчас на его сцене я играю в спектакле «Граф Орлов». Наверное, можно сказать, что я в нём служу.

– В одном из интервью вы сказали, что роль Елизаветы в мюзикле «Граф Орлов» – ваша любимая. Почему? Чем она близка вам?

– Скорее всего, я это говорила как раз после премьеры, да, на тот момент это была моя любимая роль. Но затем я играла и в других спектаклях. И я влюбляюсь в каждую свою последнюю сыгранную роль, причём влюбляюсь очень сильно. Любую свою героиню я играю с особым трепетом, даже если изначально она мне не совсем нравилась. Более того, впоследствии я начинаю их защищать!

– Теона, мы внимательно наблюдали за вами в проекте «Один в один». Расскажите, долго ли вы думали над тем, стоит ли в нём участвовать?

– Практически не думала: меня предварительно пригласили в проект «Один в один», ещё когда я участвовала в «Универсальном артисте». Я не просто выходила на сцену и пела, а каждую песню превращала в мини-спектакль. Руководство программы это оценило и когда приступило к работе над проектом «Один в один», снова связалось со мной. Попросили сделать несколько демозаписей. Я записала Полину Гагарину и Лолиту. Буквально через несколько дней меня утвердили как участницу проекта.

– Какое из выступлений в рамках шоу считаете триумфальным, а какое провальным?

– Я не могу судить свои выступления столь категорично. Примеряя на себя любой образ, я училась чему-то новому; каждый раз анализировала, что сделала не так. Могу сказать, что самый большой провал для артиста – это когда ты выходишь на сцену и от страха перестаёшь получать удовольствие. Неважно, где я недотянула, какой жест изобразила не так, но я выходила на сцену и получала реальное удовольствие, находясь на ней, участвуя в проекте.

– Как вы относитесь к конкурсу песни «Евровидение»? Хотели бы представлять родную страну на конкурсе?

– Отношусь спокойно, хотя в детстве мне безумно хотелось попасть на него. Если бы вдруг представилась возможность, я бы с гордостью и с удовольствием представила нашу страну на этом конкурсе. Но конкретной цели – попасть на «Евровидение» – у меня нет.

– Приходилось ли вам когда-нибудь заниматься халтурой?

– Нет, потому что я не умею этого делать. Очень важно, как ты изначально относишься к работе. Если ты думаешь, мол, «Ну это же халтура!», значит так и отработаешь. А если к каждой своей роли ты относишься как к искусству, если каждый раз, выходя на сцену, неважно, слушает тебя один человек или две тысячи, ты веришь в то, что делаешь, тогда халтуры не бывает.

– Теона, полагаю, вас, как правило, узнают на улицах?

– Недавно я была в Америке и в Германии, вот там меня узнают чаще, чем здесь, в Москве. Я говорю о русскоязычном населении, которое там живёт. Наверное, это благодаря проекту «Один в один» и сериалу «Последний янычар», который вышел в этом году (Теона сыграла в нём одну из главных ролей. – Прим. авт.). Понятно же, что эмигранты за границей смотрят русские каналы. Помню, как я шла по Голливуд-бульвару в Лос-Анджелесе и встретила двух девочек. Узнав меня, они восторженно заахали. Это было странно, неожиданно, но жутко приятно.

– Вы достаточно активны в Интернете. А общаетесь ли вы с посетителями своих страниц?

– Конечно, общаюсь. Бывает, пишут ерунду или какие-то не слишком приятные вещи, в таких случаях я не отвечаю. Но если ставятся интересные вопросы и задаются острые темы, я всегда отвечаю и комментирую.

– Как вы считаете, нужен ли артисту пиар?

– Да, нужен: ведь он не должен заниматься им сам, он должен с головой отдаваться искусству. Одно время в моей жизни всё происходило само собой, так сказать, по течению. А потом появилась замечательная команда – моя незаменимая Олеся Константинова и Петро Шекшеев, руководитель «Больше чем агентство». Я жутко счастлива, что они со мной работают.

– Над чем сегодня идёт работа? Чем вы заняты этим летом? Какие планы на осень?

– На данный момент я занята в новой рок-опере «Преступление и наказание», которую ставит Кончаловский в театре мюзикла. В марте 2016 года у нас намечается премьера, а пока репетируем каждый день.

– Теона, в этом месяце у вас день рождения. Вы будете его отмечать?

– Минувший год для меня был очень сложным, я не стала отмечать свой юбилей. Насчет грядущего дня рождения пока сказать не могу: не решила.

– Меняются ли ваши мечты с возрастом? А главное – всегда ли они сбываются?

– Мои мечты перетекают одна в другую, трансформируются, но радикально не меняются. Иногда исполняются. Медленно и размеренно, но зато достойно и красиво.

– Теона, так и хочется пожелать вам, чтобы свой день рождения вы встречали с хорошим, светлым настроением. И пусть ваши мечты сбываются!

– Спасибо!