Татьяна Марголина, пермский омбудсмен: «Чиновники не имеют право ограничивать свободу творчества»

В Прикамье увеличивается смертность от неестественных причин. Людям, склонным к суициду, попавшим в трудную жизненную ситуацию, а также страдающим наркотической и алкогольной зависимостью необходима помощь государства, считает уполномоченный по правам человека в Пермском крае Татьяна Марголина. Подробности – в материале 59.ru.

– Татьяна Ивановна, в прошлом году увеличилось количество смертей от неестественных причин. Пермяки умирают без качественной медицинской помощи. Но сегодня расходы на социальную сферу уменьшаются. Ситуация будет ухудшаться? Как быть?

– В конце прошлого года было зарегистрировано 2,5 тысячи случаев гибели людей от внешних причин, в том числе в результате убийств, дорожно-транспортных происшествий, отравлений и переохлаждения в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, самоубийства. Если, например, у нас проводятся системные мероприятия по профилактике гибели на дорогах, то для решения других проблем не делается вообще ничего.

– Например, каких?

– Например, суицид. В отношении несовершеннолетних проводятся профилактические мероприятия: есть комиссия по делам несовершеннолетних, создан телефон доверия и т. д. Все звонки и причины обращений анализируются. А взрослыми никто не занимается, мы не знаем, почему люди решают покончить с жизнью.

– Даже телефона доверия нет?

– Есть. Он начал работать при поддержке краевого минсоцразвития в прошлом году. Круглосуточной помощью каждый житель края может воспользоваться по номеру 066. Но анализом причин самоубийств никто не занимается. Как правило, тупиковыми ситуациями для взрослого человека оказывается потеря работы, близких, болезнь и другие проблемы. У каждого ведомства есть своя информация о причинах суицида, но никто на межведомственном уровне их не анализирует.

– Помимо суицида, какие еще причины смертности от неестественных причин?

– В прошлом году более 700 человек погибло по причине алкогольной и наркотической интоксикации. Обращаю внимание на то, что эта проблема во многом в руках самих горожан, нас всех.

– В ситуации экономического кризиса и удешевления алкоголя эта проблема особенно актуальна...

– Нужно изменить социальное сопровождение людей, попавших в трудную жизненную ситуацию. Мои рекомендации поддерживают краевое правительство и минсоцразвития. Необходимо создать консультационные пункты, в которые человек могу бы обратиться за помощью. Для этого, кстати, не нужны дополнительные расходы. В крае работают социальные службы, но у них нет технического задания для решения этой задачи.

– Как должна быть организована такая работа?

– По принципу социального кураторства. Сейчас территориальное управление министерства социального развития и службы занятости населения занимаются регистрацией безработных и организацией курсов переподготовки. Но им необходимо усилить юридическую и психологическую консультацию. Если к ним приходит человек, оказавшийся без работы, он может там же получить психологическую и юридическую помощь.

– В крае стартовал весенний призыв. С какими жалобами к вам обращаются призывники и их родители?

– С вопросом об отсрочке от армии, чтобы окончить учебу. Если молодому человеку остается доучиться в среднем специальном учреждении две-четыре недели, его могут забрать в армию. В Госдуму внесен законопроект, который предоставляет отсрочку. Однако он вступит в силу только в 2017 году. В этом призыве мы видим только эту системную проблему. Каждый случай будем рассматривать индивидуально.

– Александра Вракина (председатель Совета родителей военнослужащих Прикамья. – Прим. редакции) говорит, что матери боятся, что их дети будут служить на границе с Украиной. А в аппарат уполномоченного обращаются с этой проблемой?

– Страхи у родителей имеют место быть. Это нормальные человеческие опасения. В военкомате утверждают, что места призыва не изменились. Срочники служат один год и не могут участвовать в боевых действиях. Но если такие опасения есть, то их можно будет рассеять на родительских собраниях, которые военкомат проводит вместе с нами и общественными организациями.

– Александра Вракина посетовала на то, что их организация существует за собственный счет. Другие некоммерческие организации объявлены «иностранными агентами». Вам не кажется, что идет «зачистка» правозащитного поля?

– Слово «зачистка» не принимаю, а тревогу разделяю. В 2013 году я делала специальный доклад по поводу попыток присвоения статуса «иностранного агента» некоммерческим организациям. Тогда судебные решения показали неправомерность присвоения такого статуса. Сейчас процедура изменилась, что требует особого внимания и анализа. Возможности грантов для правозащитных организаций имеются. Распоряжением Президента РФ создан даже специальный фонд для поддержки НКО, надо активнее участвовать в федеральном конкурсе. В том числе, уважаемой Александре Михайловне.

– АНО «Пермь-36» не может получить доступ к своим архивом. Прокомментируйте ситуацию между некоммерческой организацией и государственным музеем?

– Думаю, подобные действия – результат затянувшейся неопределенности между общественниками и музеем. Переговоры с помощью высокопоставленных посредников до сих пор продолжаются. Затянувшийся конфликт не просто перевести в нормальное русло. Посредники не хотят принимать формальные решения. Им нужно видеть, как принятые решения начнут действовать.

– Недавно Павел Астахов высказался против установления бэби-боксов. Это очередная атака на общественные инициативы?

– За период существования бэби-боксов в Перми было спасено более трех десятков детских жизней. И этим все сказано.

– Вы затронули важную тему непримиримости – между людьми и организациями. В вашем докладе говорится, что в сфере межрелигиозных отношений наметилась гармонизация. Но после новосибирского «Тангезера» вряд ли можно говорить о гармонии.

– Сегодня изменились общественные настроения. Появились такие деликатные темы, как религиозные отношения и политические взгляды. Люди стали ненавидеть друг друга за разные точки зрения. А это все разъединяет людей.

Другой тревожный симптом: в управлении культурой стали появляться идеологические подходы. Согласно Конституции и ряда законов, ни один учредитель или руководитель учреждения не имеет права свои собственные политические взгляды или взгляды партии, которой он принадлежит, переносить в управленческую деятельность. Ни один чиновник не может ограничивать свободу деятельности организации культуры – государственной, частной или общественной.

На что жаловались пермяки уполномоченному по правам человека и удалось ли им помочь – смотрите в нашем видео.