«Баста мне сказал: «Наконец-то меня нарисовали человеком»»: как пермяк создал студию рисования

До того, как создать свою художественную студию, нарисовать портреты Басты и Сергея Шнурова (и подарить их им), Илья Горелик продавал, а затем проектировал системы вентиляции, управлял их монтажом. Желание изменить свою жизнь пришло внезапно.

Рабочий стал художником

— Я помню, что рисовал в детстве, но это было развлечением — в художественную школу меня никогда не тянуло, — говорит Илья.

Ему 31 год, и только небольшую часть жизни он всерьез посвятил рисованию. Точнее — аэрографии, которая потом плавно перетекла в бизнес. Студию назвали Family, чтобы подчеркнуть, что арт-содружество — одна большая семья.

Мы с Ильей сидим в просторном помещении, окружённые картинами — произведениями маленьких воспитанников. Это уже третье по счету помещение, которое он арендует. На столах стоят банки с краской, несколько воспитанников что-то увлеченно выводят кисточками на ватмане.

Еще год назад в студии занимались только студенты, которых интересовала аэрография.

Это техника рисования с помощью специального устройства — аэрографа — небольшого пневматического пульверизатора, распыляющего краску или чернила. При работе этим прибором на поверхности (ткани, металле) получаются словно тающие в тумане силуэтные изображения.

— Шесть лет назад я захотел обучиться этому искусству — мне нравилась эта техника и тянуло к ней необъяснимо, — говорит Илья. — Я внезапно понял, что именно этого мне не хватало — это понимаешь, когда наконец-то находишь «свое» дело. И люди, которых я встретил в процессе обучения, заряжали своей энергией. У них глаза светились энтузиазмом — наверное, меня еще и это зацепило.

Но сказать, что начало было с «чистого листа», тоже нельзя — мама Ильи также занималась рисованием и учила детей. Сам он долгое время работал в другом бизнесе — руководил монтажниками и слесарями.

После того, как Илья прошел обучение в Москве, он открыл в Перми свою первую студию — в микрорайоне Нагорный. Закупил краски и инструменты. Учеников было немного. Как это описывает сам художник, в первый месяц был один ученик, во второй — два, в третий — три. Потом через соцсети и через знакомых информация начала быстро распространяться.

Обучаться к нему приходили и студенты, и люди средних лет. Выучиться рисовать может любой человек, если захочет, говорит пермяк.

— Я, кстати, заметил, что есть связь между рисованием и кулинарией. Обычно те, кто хорошо рисует, и хорошо готовит. Думаю, что это связано с фантазией. В рисовании очень важно сделать картину яркой, приятной для глаз — так же и в еде. Приготовленное блюдо должно быть оригинальным.

Портреты для Шнура и Басты

Просим Илью рассказать про его лучшие работы.

— Все началось с этого, — Илья подходит к капоту для автомобиля, на котором нарисованы пять котов, играющих в карты.

— Я нарисовал его в гараже, который мне на время дали приятели — вдохновение нашло. До этого я еще рисовал волков на капоте. Но именно коты много для меня значат — эта работа получила признание среди моих знакомых. Ее в итоге никто так и не купил, но мы его ставим в каждой студии, в которую переезжаем.

Первая серьезная нарисованная им картина — «Носорог». Илья рассказывает: он предложил своим знакомым написать картину в соответствии с логотипом их компании. До этого еще он писал портрет её директора. После были и другие портреты — лидера группы «Ленинград» Сергея Шнурова на 20-летие группы, лидера группы Limp Bizkit Фреда Дерста и рэпера Басты, который ему вручили, когда он выступал в Перми в 2016 году.

— Когда Баста получил картину, он мне сказал: «Наконец-то меня нарисовали человеком», — говорит Илья.

«Дочь хочет стать художником. Настаивать не буду»

В студии, где мы сидим, практически нет учеников — они придут позже. Одна девочка увлеченно стоит перед мольбертом, а рядом с ней стоит мама Ильи, по совместительству — деловой партнер. Учит ее правильно делать мазки.

Недавно у Ильи родилась дочь. Станет ли она художником — большой вопрос, говорит Илья.

— Она мне уже говорила, что хочет. Я настаивать не буду, но талант у нее есть, — говорит пермяк.

Пока девочка просто экспериментирует с цветами, учится держать кисть.

— Еще в то время, когда мы занимались практически только аэрографией, у моей мамы был небольшой класс по рисованию для детей — как подраздел нашего бизнеса. Когда я начал замечать, что детей приходит с каждым разом всё больше, мы решили сделать упор на детском направлении, — говорит Илья. — Сейчас идет мода на детские кружки саморазвития, а учеба рисованию — довольно важный этап, который должен быть в жизни у каждого ребенка. Оно развивает не только мелкую моторику (совокупность скоординированных действий человека, направленных на выполнение точных мелких движений кистями и пальцами рук и ног. — Прим. авт.), но и на фантазию, логику. Творческий человек развивается быстрее.

По словам Ильи, при обучении детей они не навязывают им какую-то определенную технику, а предоставляют свободу — в отличие от многих студий, которые учат рисовать «по шаблону».

— Очень важна эмоциональная привязка к тому, что ты делаешь. Поэтому ученикам всегда задаем вопрос — что бы они хотели нарисовать, чему научиться сегодня, что им нравится, — говорит Илья.

В студии мы встречаем Анну — жену Ильи, которая сейчас работает с ним. До этого она восемь лет проработала в судебной системе.

— Суд — это явно не то учреждение, где испытываешь чувство радости, — говорит пермячка. — С годами негатив накапливается и довольно сложно выносить стресс.

Правда, по ее словам, работы с детьми не меньше, чем в суде — только она, конечно, другого толка. Уйдя с работы несколько месяцев назад, по словам пермячки, она уже «срослась» с новым делом — учениками, красками, кисточками.

— Мы учим их рисовать, воображать, видеть прекрасное и красивое в простых вещах, — говорит Анна. — При этом, что для меня важно, дети не отягощены негативными эмоциями, занятие с ними рисованием — это прежде всего созидательная деятельность. Ты и сам становишься лучше и чище в мыслях, учишься и узнаешь много нового каждый день.

— С детьми в плане их способностей нельзя делать выводы сразу, — добавляет Илья. — Бывает, что у ребенка долго что-то не получается, а потом раз — и «пробивает» фонтан. Главное, чтобы каждый ребенок развивался своим путем, никем не навязанным.

«Перфекционистом себя не считаю»

Вместе с Ильей и его женой работает еще и его мама Лилия Владимировна. По его словам, руководитель он не жесткий, скорее — дипломат.

— Когда работаешь с родственниками и в женском коллективе, нужно уметь «лавировать» — мне даже порой не хватает этой жесткости, — говорит Илья. — При этом я разделяю личное и семейное. На работе я один, дома — другой.

Работа занимает у художника большую часть времени — с утра и до самого вечера с перерывом в один выходной. В студии он занимается сейчас практически всем, но часть обязанностей уже делегирует жене.

В планах у Ильи — «брать» Казань, открывать там филиал. А до этого — давать тематические уроки исключительно по художественным жанрам — портретам и пейзажам.

— Бывает, что ты рисуешь довольно долгое время и понимаешь, что картина не получается — лучше тогда не продолжать. Хотя при этом иногда возникает ощущение, что каждый незаконченный проект бьет по самооценке, так как чем больше проектов закончено, тем больше хочется работать, — отмечает Илья. — Но, с другой стороны, я не считаю себя перфекционистом до мозга костей. Первые два-три года я гнался за техникой — прорисовывал каждую деталь, сидел над картиной днями. Сейчас для меня главное — эмоции.

У многих художников дом тоже превращается в мастерскую; но Илья говорит, что вне стен студии иногда рисует разве что с дочкой.

— Но иногда я непроизвольно импровизирую. Если ручка и листок бумаги окажутся рядом, то на нем обязательно что-нибудь появится, — говорит пермяк. — Мой любимый образ — это космос, звезды и планеты. Любое движение может стать сюжетом в космосе. Мы и стены у нас дома в гостиной расписали под огромный космос.