«Свой круг, где доверяешь всем». В семье Кудрявцевых из Елово воспитывают семерых приемных детей

Мы приехали в Елово в начале марта. Снег возле дома Кудрявцевых выше забора, весна еще не придавила сугробы. Нажали на «пуговицу» над дверью: звонка не слышно. Через минуту дверь открыла Татьяна Петровна.

Детей в доме еще не было. Позднее будут тянуться из школы по двое-трое, переступать порог и оглядываться. Смущаться и убегать в комнату, быстро сбросив обувь. Родители предупредили, что приедут журналисты, а напротив ворот как раз припаркована чужая машина.

Мы усадили папу и маму на кухонной скамейке, бок о бок. На кухне Кудрявцевых все сидят близко, так и разговаривают. Между домашними только чашка вечернего чая.

Пока оператор готовил камеру и микрофон, рассмотрели Татьяну Петровну и Андрея Валентиновича. Красивые лица.

— Рассказывайте, — набрали воздуха, чтобы слушать.

Никуда отсюда не уйдем

Первая девочка под опекой Кудрявцевых появилась в 2004 году. Первая девочка — это племянница Катя из Осы. Родителей лишили прав. Из школы позвонила педагог: «Никто из родственников не берет, может, вы возьмете, иначе отправляем в детский дом». Недолго думая, собрались и уехали, забрали Катю в Елово.

После Кати — Оля. Оля приехала из Брюхово с мамой и старшей сестрой после развода родителей. Кудрявцевы семью знали, помогали им деньгами и продуктами, одеждой, у мамы были сложности с устройством на работу. А потом мама девочек умерла.

— Они пришли к нам с Наташей и сказали: «Никуда отсюда не уйдем», — добавляет Татьяна Петровна, — Так все лето у нас жили. И мы все лето ходили в опеку, а в опеке говорили, что у них есть отец. Но с отцом было «несладко». Мама у них умерла в июне 2009 года, и только в декабре оформили опекунство.

Оля заканчивала школу, когда появились Сережа с Инной.

— Сережке уж что, семнадцатый год, — говорит Андрей Валентинович.

— Восемнадцатый, — поправляет мама.

— Правда что.

Сейчас в семье Кудрявцевых живет семеро приемных детей. Самый старший Сергей, ему 17 лет. За ним — Валя, Соня, Настя, Инна, Оля. Таня самая младшая, 12 лет. Возраст у всех — мама не горюй. Влюбленности, привязанности, мечты. Место свое найти, а через перекресток столько дорог проходит.

Сережа с Инной из Осы попали в чайковский приют, Кудрявцевы взяли их оттуда. Пятеро девочек из детского дома под Глазовом.

— А почему детей из Удмуртии взяли?

— Обратились в местную опеку, нам сказали, что детей нет. У регионального оператора — то же самое. И так два года. Зашли на сайт федеральной базы. Нашли Олю. Опека дала заключение, и поехали за ней.

— А у Оли хвостик, сестра Соня, — добавляет папа.

Когда Кудрявцевы Олю с Соней повезли, Валя, Таня и Настя за машиной бежали-бежали, с километр, наверное, пока не устали. А потом дети провели операцию «Спасение подруг». Несколько месяцев уговаривали приемных родителей забрать из Глазовского детского дома девочек. Уговорили.

Соседи фантазировали, мол, Кудрявцевы из Глазова водку возят и спекулируют и что дом на сиротские деньги строят.

— Соседские языки поначалу нас расстраивали, сейчас уже не обращаем внимания, — говорит Татьяна Петровна.

Первая любовь и обнимашки

В дверях появляется рослый парень.

— О-о-о, Сергуня идет, — встречает папа. — Весь засмущался. Сразу с камерой встречают.

— Здравствуйте.

Шмыг — к себе в комнату.

— Как долго дети к вам привязываются?

— Чем дети младше, тем быстрее они открываются и привязываются, старшим сложнее, — говорит Татьяна Петровна.

— Они могут и замкнуться, — подключается папа.

— Бывало такое?

— Бывает. Что неладно, хлоп, осердимся на всех. Все достали, — вступает мама. — А потом ничего, опять отходим. Переварят, переговорят, душу выльют.

— И опять обнимашки, — итожит Андрей Валентинович.

— Ага, обнимашки.

— А перед вами открываются?

— Открываются, — отвечает Татьяна Петровна. — Видим, ходит надутая, спрашиваем: «Че случилось?» Да там мальчик меня разлюбил. Ну сейчас возраст такой, что любовь. Соседского мальчика все девки уже переделили между собой по второму кругу.

— Говорю, в город вам надо, там столько ребятишек, устанете от них отбиваться, — шутит папа.

Первая любовь подростков в семье переживается всеми. Племянница Катя в 17 лет влюбилась, запросилась замуж. Татьяна Петровна ее за руку и в опеку: «Говорю, если опека скажет, что тебе можно замуж, выйдешь. Спорить не буду».

В опеке с ней побеседовали так, что она неделю хандрила на диване: телевизор не смотрела, в телефоне не сидела, от еды отказывалась. Украдкой поест и снова на диван. Так первая любовь и прошла.

— Чтобы мальчики и девочки не бесились, колун им в руки, и тогда ни девочек, ни мальчиков не захочется, — делится советом Андрей Валентинович.

— Энергию надо куда-то девать, — поддерживает Татьяна Петровна. — Мы их на горки возим. Катаемся зимой на тюбингах рядом с Березовкой. Там такая крутая гора, в нее забирашся, забирашся, забирашся — хлоп — юзом скатишься! Страшно, а все равно скатываются.

Зашли Таня, Оля, Настя. В соседней комнате появился рой: жу-жу-жу.

Девочки в первые годы испытывали серьезную травлю в школе: дразнили детдомовскими. После школы ревели, переживали, было обидно.

И даже школьный врач, когда ставила прививки, заходила в класс со словами: «Так, приемные, ко мне в кабинет». Приемным, видимо, особенные прививки ставят.

— Ходили мы к директору, завучу, разговаривали, находили компромисс, просили поговорить с одноклассниками, которые плохо относятся к нашим девочкам, — рассказала Татьяна Петровна. — Сейчас травля прекратилась, может, выросли все, поумнели.

Но у девочек с тех пор осталось недоверие. Подруг мало.

— Я им говорю: «Девчонки, как можно без подруг?» Кому-то же надо выговориться, пореветься. У меня есть подруга, с которой мы с садика, и в школе вместе были, и до сих пор дружим. На мужиков друг другу жалуемся.

— Что на нас жаловаться, мы очень хорошие, — возражает Андрей Валентинович. — У Сергуни-то были друзья, которые его «с ума сводили». Смотрел-смотрел я на все и пришел как-то раз в школу, сел за парту. И он за этот урок получил пять пятерок. Я ему говорю, буду сидеть всегда сзади, чтобы ты так учился.

— Учительница была рада, что хорошо урок отвела, — подтверждает Татьяна Петровна.

Рассказывай про все

Из школы вернулись Соня и Оля. Почти все в сборе, пора знакомиться. В жилых комнатах каждый уже нашел себе занятие. Все что-то делали, но это были не уроки.

Только у Тани открыт учебник математики, решает задачи.

— В банке хочешь работать?

— Нет, это скучно.

— А кем хочешь?

— Учителем математики.

Настя рисует. Просим изобразить нашего оператора Николая, обычно читатель его не видит.

— Сколько времени занимает нарисовать лицо? — спрашивает Николай.

— Смотря какое лицо?

— Ну вот мое.

— Если набросок, то полчаса.

Настя берется за работу, Николай замирает, а мы идем слушать рассказ Оли про черепашек.

— Маленькая Рафаэлка тихая и спокойная. А Донателлка шумный, по ночам бегает, спать не дает. Шумит в коробку.

Оля любит животных, а учитель биологии ее хвалит.

— У меня еще улитка есть и рыбки.

У Сергея в руке позвякивает связка медалей, ждет, когда можно будет показать.

— Давай рассказывай.

— Прямо про все?

— Самые-самые.

— Ох, ладно. Ну, у меня много медалей из-за того, что я ездил в Пермь на соревнования, на Паралимпийские игры. Потому что я инвалид. Ходил на дзюдо, два раза занимал третье место, один раз — второе место. Еще я бегал в то лето 21 километр. Дали медаль за участие.

— Какими больше всего гордишься?

— За полумарафон и дзюдо.

Сергей — инвалид по зрению: минус двенадцать с половиной. Но это спорту не мешает. Наравне со взрослыми играет в волейбол. Волнуется только, что из-за зрения не возьмут в нефтяной колледж. Сергей планирует учиться на нефтяника.

— Настя, покажи, что получается? — пытаемся заглянуть через плечо художнику.

— Покажу, когда нарисую.

Семья — круг доверия

На Пасху в прошлом году Соня с папой забрались на колокольню поместной церкви апостолов Петра и Павла. С высоты колокольни все Елово видно. А Соню еловцы еще и услышали: ударила в колокола. Хорошо, когда тебя слышат.

Все дети Кудрявцевых крещеные, наизусть знают «Отче наш», прошли курс воскресной школы и могут рассказать про архитектуру церкви и внутреннее устройство: притвор, алтарь, иконостас.

— Не попадем в ад Данте, — добавляет Соня, — если грешить не будем.

Соня разложила на диване рисунки. Татьяна Петровна принесла картину-подарок юной художницы.

— Это абстракция, — объясняет Соня. — Это когда очень ярко и линии рисунка переходят на фон. В основном прямыми линиями пользуется… Пусть на кухне висит... Все, Валя, иди отсюда.

Соня выгнала девочек, чтобы не смущали во время интервью.

— Не смущайте Соню, мы на важные темы будем разговаривать, — цепляем микрофон-петличку. — Соня, что такое дружба?

— Дружба — это то, без чего каждый не обойдется. Это когда люди рассказывают друг другу свои секреты. Друзей не может быть много. Они около тебя всегда есть, но в трудную минуту их очень мало. Хоть кого ты другом назови, но друзьями могут быть один-два.

— Есть разница между подружкой и другом-мальчиком?

— Мне кажется, нет. Есть такие мальчики, с которыми также можно пообщаться, как и с девочками. Но не все темы с мальчиками можно обсудить. Я общий язык больше нахожу с мальчиками. С ними весело, можно посмеяться. Не люблю, когда девочки что-то обсуждают. Я с Сережкой и соседями Юркой и Славой хожу на каток, погулять. Погулять редко удается, только в выходные, в каникулы и карантин. В обычные дни редко удается погулять. Я домой в девять прихожу.

— Ты уже столько картин нарисовала, а можешь объяснить, что такое искусство?

— Искусство — это творчество, проявляемое на листе бумаги, на холсте, картоне кисточками и красками. Все, что есть внутри, хочешь рассказать, это все можно передать на листе. То же самое, что танцоры передают движением. Поэты — стихами.

— Что такое семья?

— Семья — это такой свой круг, где доверяешь всем. Место, где ты живешь. В семье обязательно должны быть папа и мама. Там, где тебя поймут и всегда ждут.

— Что для тебя счастье?

— Эмоция такая. Когда радостно, весело.

— От чего ты испытываешь хорошие эмоции?

— Домой приду — счастье то, что ждут меня здесь. На танцы, на изо пойду — счастье. Счастье, что меня окружают люди, ждут, с ними можно пообщаться.

— Сколько детей хочешь в своей семье?

— Двоих: старшего мальчика и младшую девочку. Я всегда хотела себе старшего брата, старшую сестру. У меня только младшая и средняя сестра.

Соня с сестрой Олей попали в приют Ижевска, через полтора года из республиканского центра их увезли за 170 километров, в детский дом Глазова. Наверное, так делают, чтобы не хотелось сбежать домой.

Младшую сестру удочерила семья из пригорода Ижевска. Соня видела Лизу всего пару раз: когда родилась и в три года. На каникулы ее привозили в приемную семью. Лизе дали новое имя — Александра.

— Я рада за сестру, что она нашла себе семью. И была бы рада за Олю, если бы ее взяли, а меня нет. Я-то выкручусь, я-то старшая.

— А сейчас ты счастлива, что сюда попала?

— Да.

Глаза Сони заблестели.

Настя вручает оператору его портрет. Николай доволен.

Приходит Инна, и девчонки включают видеоролики, которые они снимали для конкурса вожатых. Фоном подгружают Open kids.

Ты приклеился на сердце, на

На сердце стикером,

Проник в мой мир и остался там на репите ты.

— Как вам кажется, сколько детей еще возьмете? — спрашиваем мы родителей.

— Нам бы этих вытянуть, чтобы здоровья хватило, — отвечает Татьяна Петровна.

— Мы располагаем, но Господь Бог все распоряжения дает. Скажет, мне хоть в Глазов, хоть в Киров, — говорит Андрей Валентинович. — Но сначала этих надо устроить, в институты отправить.

— И устроят же, и отправят, — выдыхаем мы и идем играть в снежки. Не нужно думать о взрослой жизни. Дети в семейном кругу Кудрявцевых чувствуют себя спокойно и безопасно. Даже когда снежок прилетает в лоб.

В рамках проекта «Жила-была семья» благотворительной организации «Солнечный круг».