«Итальянская забастовка врачей в Окуловке — это абсолютно этично. Население от этого получит больше»

23 апреля в Пермь прилетели представители созданного в прошлом году независимого профсоюза медработников «Альянс врачей» (признан в РФ иностранным агентом) — его руководитель Анастасия Васильева и её заместитель Владимир Сотников. Вместе с председателем регионального отделения «Альянса» Анастасией Тарабриной они посетили ГКБ № 6 и дали пресс-конференцию. Мы расшифровали самые важные её моменты.

Сейчас в России около тысячи членов нового профсоюза, 17 реготделений. В Прикамье отделение появилось буквально на днях — 15 апреля, сейчас в него входит 30 врачей. Финансируется профсоюз за счет взносов и пожертвований. Члены профсоюза получают бесплатную юридическую поддержку, «а главное — уверенность и возможность не бояться», говорит Анастасия Васильева.

Руководитель отделения Анастасия Тарабрина работает в ГКБ № 6 акушером-гинекологом. При этом, по ее словам, не имеет нового трудового договора, должностной инструкции, как и другие сотрудники больницы. Второй проблемный вопрос — зарплаты медработников — сейчас в «шестерке» они в районе 25–30 тысяч рублей, по сути, как у медсестер, которые «работают за себя и того парня», говорит глава федерального профсоюза. Поэтому «Альянс врачей» выехал в пермскую больницу. Попасть туда оказалось непросто — у членов профсоюза проверяли документы, «всячески склоняли к тому, что нам не надо туда ходить», перекрыли все двери, сотрудники не могли выйти, пациенты — зайти. Дошло до того, что члены профсоюза вызвали полицию, и сотрудники полиции встали на их сторону. Полицейскому выдали одежду, и он пошел на обход вместе с «Альянсом врачей».

— Мы готовы были смотреть трудовую документацию, говорить с членами профсоюза. Но их разогнали, — рассказала о встрече в ГКБ № 6 Анастасия Васильева. — Почему? Потому что страшно боятся, что это всё, в частности, реальные заработные платы врачей, будет опубликовано. Как о своих заплатах говорят сами работники? Они запуганные. Они потом, извините за выражение, повыползали — как оказалось, главный врач запретил им давать интервью. Как они сказали? «Нам запретили что-то говорить в оппозиционном плане». Что такое в оппозиционном плане? Я знаю одно — наша задача сегодня отстаивать интересы врачей. Конечно, это заработные платы. Главный врач предлагал обсудить всё у него в кабинете, но мы на это не пошли — мы приехали говорить с медработниками. Наша независимость — она принципиальна.

Как отметила Анастасия Тарабрина, документы врачей профсоюзу получить не удалось — отдел кадров оказался закрыт. Ранее врачи больницы писали в прокуратуру. Тогда им, говорит Тарабрина, предложили подписать документы задним числом.

— Надо сказать, после оптимизации, которая произошла по всей России, трудовая документация находится просто в плачевном состоянии. Все привыкли, что медработники юридически неграмотны, они могут работать просто так — без договоров, зарплаты, просто потому, что они должны лечить. Мы хотим изменить эту ситуацию, — отметила Васильева.

При этом, по словам Тарабриной, в Прикамье государственный профсоюз медработников поддерживает независимый — «у нас общие цели и задачи».

— Зачем вообще нужен независимый профсоюз? Он будет защищать только врачей или пациентов тоже?

— Задачи профсоюза, естественно, идут в рамках правовых задач — мы отстаиваем интересы медработников. Но на самом деле интересы медицинских работников неразрывно связаны с интересами пациентов. Как на митингах говорят: «Голодный врач — плохой врач». Поэтому если врач получает хорошую зарплату, он с удовольствием делает свою работу. И, конечно, в таком случае и пациенты получают дивиденды с этой политики. При этом у нас в профсоюзе есть отдельный человек, который занимается пациентским проектом. Мы помогаем им получать лекарства, получать ту помощь, которую они должны получать. И когда мы приходим в больницы и видим какие-то совершенно ужасные вещи, когда нам говорят, что они занимают очередь в четыре часа утра, им не дают инсулин… Это ужасно. Конечно, мы будем помогать. Понимаете, есть такая тонкая грань между ответственностью врача и администрации. Наша задача — чтобы пациенты и врачи не ругались, а были вместе.

В Москве какая ситуация: пациент приходит к врачу, просит бесплатные лекарства — они положены по закону, но пациенты у нас тоже юридически не образованы, и им проще пойти в аптеку. Врач говорит им, что лекарства нет. Пациенты покупают лекарства. Потом оказывается, что не выписывать это лекарство приказал главный врач. Деньги были выделены, но куда-то ушли. Для пациента получается, что виноват врач. А он просто боится выписать этот рецепт, потому что получит по шапке. У нас очень часто возникает такая ситуация. Наша работа направлена еще и на то, чтобы об этом рассказывать.

— Какие у профсоюза планы?

— В Прикамье для начала — увеличить количество членов профсоюза, — говорит Анастасия Тарабрина. — Раньше его не было, люди просто возмущались. Главврач обсуждал с нами проблемы, три раза мы с ним встречались. Но сильно ситуация в лучшую сторону не менялась. Создав профсоюз, мы стали отстаивать свои права. По закону, если более 50% сотрудников нашего медучреждения будут в профсоюзе, мы сможем влиять на нормативно-правовые акты, мы сможем разворачивать в нашу сторону положение об оплате труда, влиять на коллективный договор, препятствовать тому, чтобы у нас сокращали койки. Так произошло, например, в бывшей шестой медсанчасти — там сократили койки и вынудили людей уйти. Чтобы этого не случилось, нужно, чтобы более 50% медработников состояли в профсоюзе.

ГКБ, в котором работает Анастасия, появилась после реорганизации — в одно учреждение объединились МЧС № 6, МЧС № 7, несколько поликлиник, две женские консультации. Сейчас общий штат сотрудников — около тысячи человек. Анастасия Тарабрина говорит, что именно после реорганизации врачи потеряли в зарплате. И пока коллективный договор не принят, на него можно повлиять.

— «Итальянская забастовка» в городе Окуловка Новгородской области, где медики выходят на работу, но не выезжают на вызовы, так как бригады не укомплектованы, и это нарушение инструкций — этично ли это?

— Абсолютно этично, — говорит Анастасия Васильева. — Судите сами: не хватает скорой, не хватает фельдшеров. Если так все будет продолжаться… Я знаю, что в Окуловке погибают люди. Скорая не доезжает, потому что нет машин, нет фельдшеров и ужасные дороги. И если так будет продолжаться дальше, пострадает значительно больше людей, чем от этой забастовки. Если мы действительно сможем сделать так, чтобы у фельдшера была нормальная зарплата — а там люди работают не на одну и даже не на две ставки, потому что некому работать, они обслуживают огромную территорию… Если мы сможем, то население получит намного больше. Практика показала — население не страдает. Потому что, слава богу, министерство сейчас понимает, что это настоящая забастовка.

— Конечно, возрастает нагрузка на соседние больницы — они подстраховались, попросив соседние медицинские организации принимать их вызовы, — дополняет Владимир Сотников. — Нужно понимать, что работники скорой реально доведены до отчаяния, это не та ситуация, где люди просто преследуют меркантильные интересы. Люди действительно не понимают, как они могут оплачивать коммунальные услуги, покупать продукты, получая 11 тысяч. Сейчас весь состав написал заявление на увольнение. Если они не смогут добиться тех условий, которые хотят, они не видят смысла продолжать эти трудовые отношения.

— Отвечая на этот вопрос — абсолютно этично, — подчеркивает Васильева. — От этого выиграют все, и в том числе население, которое получит достойную бесплатную медицинскую помощь.

— Есть ли у профсоюза партийно-политические интересы? Связан ли профсоюз с Алексеем Навальным? Как вы относитесь к помощи партий?

— В соответствии с законом профсоюзы заведомо, априори независимы от политических партий, власти, органов местного самоуправления, — говорит Васильева. — Если мы говорим о карманных профсоюзах, которые просто подарки выдают на праздники, то они просто существуют, чтобы подписывать бумажки.

— Мы не отказываемся от помощи, в том числе и политической, — говорит Сотников. — В Окуловке нам помогает партия «Яблоко» — они выделили деньги на специальные наклейки на автомобили. КПРФ помогает в проведении митингов, ЛДПР, Алексей Навальный помогает.

— Наша задача — поднять престиж профессии. Во всем мире профсоюзы имеют политическую окраску, — продолжает Васильева. — Но мы сейчас находимся на начальной стадии развития. И принимаем помощь. Да, нам сегодня врачи тоже говорили про политическую окраску. Наши ролики выходят на канале Навального... Это моя инициатива. Как и создание профсоюза — идея моя и моих друзей по несчастью. И я вообще не знала, кто такой Алексей Навальный — кто меня знает, знают и это. Я просто его лечила, и он даже немного обижался, что я его не знаю. Но когда у нас в Москве случились проблемы, он мне помог. Естественно, я ему за это благодарна.

— Собираетесь ли вы системно решать проблемы? Не просто идти к главврачам, а решать их на уровне регионов и далее.

— Почему у нас не увеличивается финансирование здравоохранения — вопрос, — говорит Сотников. — При этом у нас есть деньги на Сирию, на мосты, стадионы.

— Но деньги в здравоохранение идут, — продолжает Тарабрина. — Нам везде об этом пишут. Вопрос в том, куда эти деньги идут, что происходит на местах. И нам нужно взаимодействовать, говорить об этом с министерством, конечно.

— Я вижу, что мы должны идти снизу — по кирпичикам складывать наши профсоюзы, наши акции. По примеру Новгородской области — сначала люди очень боялись. Теперь они не боятся. Да, сейчас мы не можем вывести на улицы 50 тысяч человек, но мы по кирпичикам должны это складывать.

— Почему врачам вообще должны поднимать зарплаты? И что считается нормальной зарплатой?

— Есть гарант — майские указы от 2012 года. По ним зарплата среднего и младшего медперсонала должна быть не менее 100% от средних по региону, а врачей — не менее 200% по региону, — говорит Сотников. — Сегодня зарплаты этому распоряжению президента не соответствуют. Но я знаю много работников, которые идут в профессию совсем не за зарплатой. Но они выгорают, потому что человека очень долгое время используют.

— Я вижу этот вопрос немного с другой стороны. У нас очень большая проблема с медицинским образованием, квалификацией, — говорит Анастасия Васильева. — Я много ездила с лекциями по офтальмологии, и некоторые вопросы меня просто удивляли. Когда я слышу, как многие доктора лечат, я этих пациентов понимаю. Надо решать проблему с качеством услуг, а с этим связана проблема образования. А это значит, что надо полностью менять систему. И как это системно изменить? Это сложно. Надо готовить национальный проект. Резонен вопрос: как платить хорошую зарплату такому врачу, на которого жалуются пациенты? Представляете, какой порочный круг? Когда я заканчивала, у нас был один «платный» студент, сейчас — наоборот, два бюджетника, а остальные — «платные» студенты. Университетам нечем платить зарплату своим сотрудникам, и так и получается. Из выпускников один-два что-то собой представляют. Вопрос очень меткий. Надо платить тем, кто будет лечить хорошо. Население будет здоровым, здоровый работающий человек будет давать ВВП. Врачи-недоучки — это экономически стране невыгодно. Но как определить, кому платить зарплату, а кому нет? Это очень сложно и в нашей стране невозможно. Поэтому это надо менять на другом уровне.

— Я хочу еще добавить про переработки врачей — если за границей это регламентировано, то у нас, по сути, нет, — отмечает Анастасия Тарабрина. — И какую помощь может оказать врач, который перерабатывает?

— Что «Альянс врачей» может с этим сделать?

— Как только мы вырастем до общероссийского профсоюза, по закону мы сможем вносить законодательные проекты. И мы должны этим заняться.