«Ты зажигаешь звезду, когда у людей рухнул мир». История пермячки, которая делает макияж мертвым

Проколоть артерию, пропустить бальзамирующий раствор через сосудистое русло и сделать макияж умершему человеку. Сложно представить, что весь этот функционал выполняет жизнерадостная женщина с фотографии. Но это правда. Ирина Лютова — директор похоронного бюро, но, помимо руководства, досконально знает и осуществляет функционал рядового сотрудника, и ей это даже нравится. Мы пригласили Ирину, чтобы пообщаться о преображении погибших и нюансах этой работы, а она как универсальный специалист рассказала нам даже больше.

Правильно профессия Ирины Олеговны называется танатопрактик-реставратор, и в ней она уже 10 лет.

— Расскажите, как так получилось, что вы пришли в эту профессию?

— Всё началось случайно: предложили попробовать себя в новой сфере деятельности, и я согласилась. Потом меня отправили обучаться теории и практике бальзамирования, реставрации и посмертного грима в Новосибирск и Екатеринбург. И мне понравилось! Фишка в том, что ты делаешь что-то красивое и нужное, и неприятные нюансы, сопровождающие нашу работу, отходят на второй план.

— Вспомните первый день на работе.

— Первый день — это шок! Шок от осознания, что ты работаешь с мертвым телом. Потом всё меняется в голове, происходит профессиональная деформация, и вместо покойника ты, как художник, видишь холст, на котором впоследствии появится прижизненный облик человека. Все спрашивают: «А как так? Как можно работать в таком месте и остаться нормальным человеком?» Нет никакой разницы — кто-то работает на стройке, кто-то себя видит исключительно офисным работником. А я работаю в морге.

Рабочий день Ирины начинается с утреннего осмотра результатов обработки тел, контроля качества выполненных услуг — это важнейшая часть работы, говорит женщина. На встречах с клиентами — родственниками умерших — совместно определяется необходимый объем манипуляций и проговаривается конечный результат. Здесь важно понимать, что хотят в итоге увидеть родные и близкие усопшего, и только после этого начинается основная деятельность — процесс подготовки тел.

На подготовку каждого мертвого тела требуется разное время и разный объем манипуляций — всё зависит от степени посмертных видоизменений и травматических повреждений, ведь каждое тело нужно привести к максимально естественному виду.

— Часто родственники приносят фотографии усопшего, и мы, насколько это возможно, восстанавливаем прижизненный облик покойного, — говорит Ирина. — Объясняем, что как раньше уже не будет, но сами обязательно стремимся к этому. Волосы, как и макияж, очень важны. Нужно помыть голову, высушить феном и посмотреть, как они ложатся, и так их и причесывать. Молодым иногда заказывают и маникюр, и декоративный макияж, но мы просто красим ногти и чаще делаем легкий контурный мейкап.

Иногда клиенты Ирины приносят любимую косметику погибшего. Как-то раз родственники умершей пенсионерки попросили сделать голубые тени — это было обязательное условие, потому что бабушка всегда так красилась. Для этого они принесли те самые ярко-голубые тени, и наши гримеры, скрепя сердце и поправ свои убеждения по поводу умеренности посмертного макияжа, сделали так, как желала при жизни пожилая женщина.

Основа стандартного макияжа — тонирование кожи. Это особенно важно, когда тело забальзамировано (бальзамирование — введение через артерию в сосудистое русло многокомпонентного раствора с формалином. — Прим. авт.), а формалин придает коже серый оттенок. В таком случае тон наносят даже мужчинам, на что нередко приходится слышать возражения типа «он у нас никогда не красился». Ирина рассказывает: в таком случае менеджеры по приему заказов разъясняют родным умершего, что тон придает лишь естественный оттенок коже.

— Бывает и так, что на выдаче умерших мы слышим от родственников: «Ой, это наш, что ли? Даже при жизни таким красивым не был — хоть в загс веди», — вспоминает Ирина.

— Косметика для такого макияжа — она другая? Чем отличается?

— Танатокосметика — специальная косметика для мертвой кожи, она предназначена для холодной кожи, обладает высокими адгезивными свойствами и хорошо перекрывает нежелательные оттенки. Обычная косметика, рассчитанная на температуру тела, плохо ложится на холодную кожу, смазывается и не перекрывает посмертную синюшность, поэтому ее требуется наносить в несколько слоев, что значительно ухудшает конечный результат — лицо умершего приобретает вид «маски». Также среди профессиональных средств имеется специальный массажный крем, который насыщает кожу влагой, морщины и заломы расправляются, размягчаются пергаментные пятна, и только потом накладывается грим. Тенями мы пользуемся нечасто, многие просят просто выделить контуром глаза, поэтому обычная декоративная косметика тоже нужна.

Секреты идеального макияжа для умершего похожи на правила нанесения косметики обычных мейкап-мастеров. Техники также разные — спонжем или кисточкой, структуры тональных средств тоже на любой вкус — жидкие и густые, которые предварительно нужно нагревать феном, чтобы они ровнее ложились, — этот способ применяется для нанесения тона на пористую кожу. И, конечно, нужно уметь попасть в тон, для этого лучший ориентир — кожа рук, так как лицо может быть в посмертных пятнах. Кроме того, тона кожи у людей настолько разные, зависят от возраста, национальности и имеющихся заболеваний, что зачастую приходится миксовать несколько средств, чтобы добиться идеального результата.

Нередко Ирине приходится работать с травмированными лицами — после ДТП, падений, утоплений или ожогов:

— Лет 5 назад мы имели дело с взрывной травмой, мы буквально собирали лицо погибшего из отдельных лоскутов, сшивая их мельчайшим кожным швом, собирали костный каркас лица заново. Это очень сложно и требует от специалиста терпения и мастерства. Также множественные переломы костей черепа часто встречаются при дорожно-транспортных травмах, падениях с высоты. Понятно, что мы не волшебники, и зачастую в таких случаях портретного сходства добиться не удается. Если на лице после травмы остаются невосполнимые дефекты, то они заполняются воском, также есть специальный клей для кожи, но он годится только для свежей раны, для сухой — иголка и нитка.

Ирина отказывается работать с утопленниками: если они находятся в воде непродолжительное время, их внешний вид сохраняется, но когда их достают из воды, начинаются гнилостные изменения, и это необратимый процесс. Так что клиент вряд ли будет доволен результатом. В случае ожогов немного проще — можно снять верхний эпидермис и вместо него нанести грим.

Ирина признается — сложностей в работе много. К ним относится и восстановление тел после ДТП — в них, по словам реставратора, чаще попадает молодежь, — и ограниченные возможности танатопраксии при выраженных гнилостных изменениях. В этих случаях танатопрактики стараются довести до родственников, что при всех их усилиях сходство покойного с его прижизненным обликом будет сомнительно, и нередко выбором родственников становится вариант похорон в закрытом гробу.

Заказы по посмертному макияжу Ирина и ее команда выполняют каждый день. Это не всегда происходит на рабочем месте — в арендуемом помещении на Старцева, 61 — иногда и на выезде — дома или в залах прощания, однако там невозможно сделать весь объем процедур.

— У нас в помещении имеются специальные каталки, где мы осуществляем предпохоронную обработку тел. Стоимость посмертного грима — от 1500 рублей, всё зависит от сложности и исходного состояния тела, на которое влияют температура и влажность в помещении, где находится тело человека после смерти, а также имевшиеся при жизни заболевания. Так, сахарный диабет или онкологические заболевания ускоряют наступление гнилостных изменений, кроме того, при онкологических заболеваниях, сепсисе, гангренах от тел исходит специфический запах. Да и те, кто спиртное употреблял много и часто, вовсе не бальзамируются алкоголем, как это считается в народе, а наоборот, после смерти быстрее портятся. В таких случаях мы рекомендуем бальзамирование — это гарантия того, что гнилостный процесс не будет прогрессировать, и в день похорон у умершего не появятся запах и выделения.

— Есть какие-либо издержки профессии? Снятся ли вам страшные сны?

— Нет, не было даже в самом начале. Мне так часто задают этот вопрос. Говорят: «Вот вдруг очки забыла в гроб положить, и покойник придет к тебе во сне», — рассказывает Ирина.

В процессе работы у Ирины иногда возникает сочувствие, но это со временем притупляется, говорит женщина. Особенно чувствительна мастер к онкобольным и их родственникам. Несмотря на это, важно соблюдать правило — не пропускать чужие проблемы через себя, делать барьер между работой и собственными переживаниями, личной жизнью:

— Ты сделал барьер в голове, хотя ты выслушаешь всё, что тебе расскажут, посочувствуешь, поделишься чем-то. Но надо так: ушли — и ты забыл.

Несмотря на все издержки, Ирина не считает свою работу негативной и говорит, что привыкла. Её отношению удивляется сестра, которая ухаживает за пожилыми людьми, а это уже поражает нашу собеседницу. За 10 лет у Ирины не было и мысли бросить работу.

— Я получаю удовольствие от хорошего результата, за который благодарны родственники. Ты будто звезду зажег в момент, когда у людей мир рухнул. Мы уже смотрим на тело не как на умершего человека, а как на мольберт. Самая большая награда за это — услышать спасибо от родственников и их слезы, вот когда они пришли на выдачу, заплакали — значит, точно узнали.

— Вспомните самую странную просьбу клиента.

— Иногда просят побрить ноги, выдергивать нельзя — нарушится эпидермис, будет мокнуть одежда. А ещё просят наоборот не сбривать бабушкам усы и бородки, ведь они такие при жизни были, все привыкли. В норковой шубе как-то просили похоронить, в кепках, в очках тоже просят.

— Как относятся к вашей работе ваши близкие? Дети знают о том, что вы делаете? Если да, то как вы им объясняли суть своей работы?

— Дочь говорит: «Чё, получше-то ничего не могла найти?» Ей 13. Я спрашиваю: «Тебе стремно говорить, где мама работает?» А она: «Нет, наоборот популярность выросла». Мне часто звонят по работе, она всё слышит и к этому привыкла. Ей даже интересно, и она не переживает. Мама с папой не в восторге, ведь формалин, трупные запахи, специфическая трупная флора — это вредно, хотя мы всегда работаем в респираторах и перчатках. Безопасность танатопрактиков и родственников умерших в нашей работе находятся на первом месте.