В Перми и Москве на одиночных пикетах задерживают, а в Екатеринбурге — нет. Разбираемся, почему и нормально ли это

В последние дни в Москве задержали множество журналистов, выходящих на одиночные пикеты в поддержку коллеги, экс-журналиста федерального «Коммерсанта» и советника генерального директора Роскосмоса по информационной политике Ивана Сафронова. Его подозревают в работе на НАТО и обвиняют в государственной измене. Вчера за одиночный пикет задержали и пермского журналиста Михаила Даниловича. В протоколе, составленном на него, указано, что Данилович «в период действия в крае режима повышенной готовности ввиду угрозы распространения новой коронавирусной инфекции» провел одиночный пикет с использованием «средства агитации», чем нарушил требования указа врио губернатора от 29 марта 2020 года, федеральный закон «О собраниях, митингах, демонстрациях», то есть совершил административное правонарушение по статье «Нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования». При этом в Екатеринбурге журналисты также выходили на одиночные пикеты, но задержаний не было. Оказывается, разница — в одном слове указа.

По федеральному закону «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» одиночные пикеты являются публичными мероприятиями. В указе врио губернатора Прикамья «О мероприятиях, реализуемых в связи с угрозой распространения новой коронавирусной инфекции» временно запрещено «проведение любых спортивных, культурных, научных, публичных, общественных и досуговых мероприятий с участием физических лиц на открытых пространствах, а также в зданиях, строениях, сооружениях». В этом пункте указа есть исключения — культурные мероприятия к 75-летию Победы при численности не более 5 человек, мероприятия для зрителей в личных автомобилях, мероприятия по информированию граждан о проведении голосования по Конституции, мероприятий по организованному туризму, мероприятий по организации досуга несовершеннолетних. Больше исключений нет. При этом в соседнем Екатеринбурге аналогичный указ губернатора не содержит пункта про публичные мероприятия в принципе, но там, как и у нас, запрещены любые массовые. Поэтому одиночные пикеты по их указу нарушением не являются.

После того как Михаила Даниловича отпустили из отдела полиции, он написал об этом у себя в фейсбуке. На пост Михаила отреагировал советник врио губернатора Дмитрий Жебелев, он входит в прикамский оперштаб по борьбе с коронавирусом. Дмитрий написал: «Одиночный пикет нельзя трактовать как нарушение, потому что он не создаёт никакой угрозы распространения инфекции (если основываться на научных данных и здравом смысле, конечно), предотвращение которой и является единственной целью ограничений, прописанных в указе», при этом отметив, что рассуждает не с точки зрения закона, а по социальной части. Позже он оставил еще один комментарий: «Одиночные пикеты в указе отдельно не прописаны, как и куча других вещей, — всё там упомянуть вообще невозможно с учётом ситуации».

Мы попросили прокомментировать ситуацию главу проекта «Апология протеста» международной правозащитной организации «Агора» Алексея Глухова, юриста центра гражданского анализа и независимых исследований «Грани» Сергея Максимова и директора центра «Грани», члена президентского Совета по правам человека Светлану Маковецкую.

— Действительно, в России, назовем это волной федерализма, отношение к одиночным пикетам везде разное. Где-то сразу задерживают, где-то задерживают после одиночного пикета, — говорит Алексей Глухов. — Например, в Санкт-Петербурге всех одиночных пикетчиков задерживают и оформляют на них протокол за нарушение режима самоизоляции по местному КоАП со штрафом в четыре тысячи рублей. Все зависит от правоприменения в конкретном регионе, поэтому и есть это различие. Несомненно, вот эти региональные правила поведения в режиме повышенной готовности, так называемые карантинные меры в регионах, очень серьезно помогают силовикам препятствовать в реализации права на свободу выражения мнения. Именно это право реализуют одиночные пикетчики. Под прикрытием этих норм людей задерживают и в последующем привлекают к ответственности. Практика пока еще складывается. Еще нет ни одного вступившего в силу решения суда, подтверждающего законность таких действий, за исключением нескольких арестов, в том числе журналиста Ильи Азара, активиста Дениса Петрова и еще нескольких активистов, которые проводили одиночные пикеты. То есть те дела, по которым была часть восьмая — повторное нарушение законодательства о митингах. Посмотрим, как будет складываться. Потому что и Совет по правам человека, и уполномоченный по правам человека РФ вместе с нами утверждают, что за одиночные пикеты не должно быть никаких репрессий, потому что они не требуют никакого согласования, безобидны, безопасны, что неоднократно подтверждал Конституционный суд РФ.

— Ситуация с толкованием региональных нормативных актов, устанавливающих ограничения в связи с предотвращением распространения COVID-19, в части возможности проведения одиночных пикетов практически идентичная во всех регионах России. Практически все субъекты РФ не проводят различие в проведении массовых публичных мероприятий и одиночных публичных мероприятий, — отмечает Сергей Максимов. — По-видимому, оставляя решение по данной ситуации в зависимости от текущих обстоятельств, сопровождающих проведение пикета. Можно утверждать, что обсуждение целесообразности включения различий по разным формам проведения публичных мероприятий являлось предметом рассмотрения оперативных штабов, созданных в субъектах РФ. Один из доводов, который озвучивался против такого выделения при проведении публичных мероприятий, звучал следующим образом: при проведении одиночного пикета рядом с ним могут останавливаться граждане для возможности уточнения причин проведения пикета, тем самым возникает угроза массового скопления людей, что запрещено в рамках действия ограничительных мер. Решение об исключении для проведения одиночного пикета в указах губернаторов до настоящего времени не принято.

Светлана Маковецкая решила прокомментировать ситуацию с задержанием Михаила Даниловича и как член Совета по правам человека, и как простой человек.

— Как член СПЧ рассматриваю это с точки зрения правочеловечного подхода. Мне кажется, что совет должен предпринять усилия: если это не единственный случай, если мы не рассматриваем это как кейс, чтобы было дано совершенно недвусмысленное толкование того, как эпидемиологическая ситуация накладывает ограничения на волеизъявления в части этого вида мероприятий, которые сопровождаются использованием всех средств индивидуальной защиты, — отмечает Светлана Маковецкая. — Мне кажется, что позиция СПЧ в данном случае заключается в том, чтобы создать повод, при котором уполномоченные органы быстро отреагируют. Я информировала совет о сложившейся ситуации и сделала предложение о направлении обращения в Генпрокуратуру от имени СПЧ. Если вы меня спрашиваете как человека, то я не вижу тут эпидемиологической опасности. Человек, который выполняет все требования, соблюдает нормы, ограничительные меры, не увеличивает риски людей, которые с ним сталкиваются, стоит просто с бумагой. Не вижу причин, чтобы это трактовалось как нарушение эпидемиологической ситуации без соответствующих разъяснений. Я таких разъяснений ни на сайте Роспотребнадзора не видела, ни на сайте «Стопкоронавирус». Я считаю, что любое контрольное действие должно быть разъяснено с точки зрения того, каких значимых рисков мы избегаем таким контрольным действием. Если мне внятно объяснят, я как человек хотела бы получить такое разъяснение, что означает нарушение эпидемического режима, какие особенные риски возникают в связи с тем, что человек в маске и перчатках вышел на улицу. В-третьих, я считаю, что демонстрация своей позиции в специальных форматах, которые разрешены российским законодательством, — это правильная вещь сейчас. Если что-то выглядит как странность, не разъяснено как правильность, противоречит базовым правам и непонятно, почему прерывает реализацию этих прав, это должно быть устранено или объяснено.

Также как член Совета по правам человека Светлана Маковецкая прокомментировала ситуацию с Иваном Сафроновым.

— Что касается позиции СПЧ по поводу Ивана Сафронова. Есть несколько вещей. Понятно, что совет реагирует на то, что большое количество уважаемых объединений высказалось о том, что их очень тревожит эту ситуация. Совет не может высказывать свою точку зрения как институт, когда мы не понимаем, какое право нарушено. Весь процесс пока непрозрачен. Совет сам предпринял разнообразные действия, чтобы выяснить, обеспечены ли Ивану приемлемые условия в предварительном заключении, с ним встретилась Ева Меркачева, член СПЧ и ОНК, мы следим за тем, предоставлен ли ему адвокат, мы пытаемся сразу проанализировать — базовые права человека нарушены или нет. И это является предметом интереса совета, мы понимаем, что могут возникнуть вопросы к тому, насколько будет открытым этот процесс.

Задержанному в Перми на одиночном пикете Михаилу Даниловичу — отметим, кстати, что он всё время был в маске, — грозит штраф от 10 до 20 тысяч рублей или обязательные работы до 40 часов. Заседание суда пока не назначено.