«С медалями иногда играет дочка, а так бы я их не доставал». Интервью с олимпийским чемпионом Максимом Траньковым

В нашем инстаграме мы провели прямой эфир с фигуристом Максимом Траньковым. Максим родился в Перми, здесь начал заниматься фигурным катанием. В 15 лет уехал в Петербург и продолжил спортивную карьеру, стал многократным чемпионом Европы и России, двукратным олимпийским чемпионом. Многие помнят его звездное выступление в паре с Татьяной Волосожар на зимних Олимпийских играх в 2014 году. Сейчас Максим является тренером пары Евгении Тарасовой и Владимира Морозова и комментирует соревнования и шоу по фигурному катанию. Во время эфира с нашими подписчиками в Instagram спортсмен находился в своем московском доме, где живет уже десять лет.

Часто ездил на ипподром

— Когда ввели режим самоизоляция, вы находились не дома?

— Так получилось, что ее начало застало меня и семью во Флориде, в США, где я тренирую Евгению Тарасову и Владимира Морозова. Помогаю советско-канадскому тренеру и хореографу Марине Зуевой. Из-за пандемии нам пришлось оттуда улететь.

— И вы сразу сдали тест после возвращения?

— Да, моя мама сейчас в Москве, хотя живет в Перми. У нее есть сахарный диабет, хоть он и несерьезный, но все равно она находится в зоне риска. После возвращения мы ушли на карантин, а она это время жила по соседству. Сдали тесты, они оказались отрицательными.

— Мудрое решение. Ваша мама — талантливый воспитатель?

— Да, она уже больше 40 лет проработала в детском саду. Когда-то тоже занималась спортом (легкой атлетикой. — Прим. редакции), полупрофессионально. Тогда все были им увлечены, сдавали нормы ГТО, она разрядник — кандидат в мастера спорта. Нельзя сказать, что спорт был целью ее жизни, но он был в ее жизни.

— А папа был профессионалом в конном спорте?

— Он был первым мастером конного спорта на Урале, два раза выигрывал Спартакиаду народов РСФСР, где всегда представлял Пермский край. В отличие от меня, не уехал в другой регион и оставался в Перми до конца, хотя его звали в Москву — в ЦСК. До сих пор в Перми проходят соревнования его имени, и я очень этим горжусь и благодарен людям за память. К сожалению, ни разу на них не присутствовал, меня не приглашали. Если будет такая возможность, с удовольствием поучаствую в роли гостя. Для меня это важно.

— А вас он научил ездить верхом?

— Я вырос на ипподроме, он часто брал меня маленького с собой. Мы доезжали до остановки «Дениса Давыдова» на втором троллейбусе. Ехали через весь город — из Свердловского района, где сейчас гипер «Семья», там была наша квартира, мимо Центрального рынка. Недавно проезжал мимо и видел, что там все очень изменилось. Печально это видеть. Раньше там был сосновый бор, где мы катались с папой на лошадях. Для меня это знаковое и любимое место.

— В каких видах соревнований он участвовал?

— Они назывались стипль-чез, сейчас их запретили, потому что это было травмоопасно — погибали лошади и люди. Сейчас это кросс. На первой Спартакиаде он выиграл кросс, на второй — конкур (преодоление препятствий в высоту. — Прим. редакции).

— Когда-то ваша мама рассказала нам в интервью, что в детстве вы с братом очень любили читать книги. Осталось у вас это увлечение?

— Вот сейчас сижу у себя в библиотеке, книги до сих пор играют для меня большую роль. К электронным я так привыкнуть и не смог, по-прежнему читаю бумажные. Сейчас, когда начал тренерскую деятельность, книги стали для меня большим подспорьем — читаю труды специалистов, это очень помогает. Ведь в ролике на YouTube не всегда все понятно. Художественную литературу могу читать любую — периодами фантастику, биографии, могу перейти на серьезную литературу или классику. Чтобы повыпендриваться, могу сказать, что люблю жанр кайдан — японская мистика. Кто смотрел фильм-ужастик «Звонок» (18+), поймет. Кстати, фильм создан по книге одного из любимых писателей Кодзи Судзуки. Есть нелюбимый жанр — дамские романы.

Хотел выбросить олимпийские коньки

— Во многих интервью говорится, что вас привели в фигурное катание, но версии разные — то брат, то мама. Так кто же?

— Это уже легенда. Брат шел из кинотеатра «Октябрь» и увидел объявление на дворце спорта «Орленок». Он пришел домой и рассказал маме. Родители привели меня на ледовую арену, показали и спросили: «Хочешь так же?» Мне было года три с половиной, и, как все дети, хотел все. Поэтому согласился.

— А свои первые коньки помните?

— Так как мама работала в детском саду, то умудрялась находить дефицит. Так у меня появились чехословацкие ботинки «Ботос». Конечно, они были не новые, но я очень ими гордился: у всех мальчишек были белые, клинской фабрики, как у девчонок, а у меня бордовые. Но потом я все равно катался в белых. Вообще я не придаю значения вещам. Свои олимпийские коньки хотел выбросить, но у меня их кто-то забрал. Не держусь за прошлое, не придаю значения подобного рода артефактам, мне это смешно, нужно двигаться вперед. У меня даже нет полки с призами и медалями, они лежат в ящиках. Дочка с ними иногда играет, а так я бы их не доставал.

— Начинали как одиночник?

— Все начинают как одиночники. Встать в пару в четыре года невозможно. Парником ты можешь стать в тинейджерском возрасте, нужно, чтобы сформировались кости и позвоночник, в паре нужно поднимать вес. Я встал в 11 лет, и это очень рано. Девочки растут быстрее, поэтому в юности мы меняем партнерш, за лето девочка могла меня перерасти.

— Правда ли, что фигуристы много тренировочного времени проводят в спортзале, а не на льду?

— Очень много, до 80 процентов отрабатывается на полу.

Неспортивный чемпион

— Четыре года назад вы закончили с профессиональным спортом и сейчас только тренируете? А Таня?

— Я случайно начал тренировать, никогда этого не хотел. Пока у меня одна пара. Таня занимается своим проектом, который сейчас повис из-за коронавируса, — Центром Татьяны Волосожар, где дети учатся фигурному катанию. Мы ждем, когда достроится каток. Таня в нем больше организатор, а не тренер. Она окончил МГУ как менеджер спорта. В центре она работает с Алексеем Васильевым, они партнеры. В инстаграме и на своем сайте она проводит прямые эфиры со звездами фигурного катания. А я больше занят на телевидении, где веду проекты на Первом канале и на «Матч ТВ», также там выходила моя рубрика «Мастер спорта с Максимом Траньковым» (6+). Также мы заняты в ледовых шоу за границей. В России очень много чемпионов, и занять свою нишу очень тяжело — мы с Таней оказались за бортом российского рынка. Но мы не бедствуем за границей, и получать гонорары в валюте сейчас приятней.

— Как вы относитесь ко взрослым любителям?

— Очень положительно. Фигурное катание — очень разносторонний вид спорта. Например, я знаю очень много классической музыки, художников, балет, мировую культуру. Всегда поражаюсь одержимостью этим видом спорта. Взрослые любители вызывают у меня недоумение и одновременно уважение. Недавно был на соревнованиях в Москве, вел с Дмитрием Губерниевым гала-вечер. Думал, что любители будут просто кататься, а они делали сложные вращения и двойные прыжки.

— Как сейчас поддерживаете физическую форму?

— Провожу, записываю и отправляю видеоуроки своим ученикам. Хорошо, что моя супруга — это и моя партнерша по спорту. Поэтому урок можем показать прямо у себя на лужайке перед домом. И это единственное. Хоть я и олимпийский чемпион, но в этом плане абсолютно не спортивный. У нас есть маленький зал с беговой дорожкой, но я не занимаюсь и все время себя ругаю. Спорта мне хватило в жизни, натренировался. И с удовольствием поиграл бы в футбол или баскетбол, но собираться больше двух человек нельзя.

— А дочка хочет заниматься на льду?

— Очень, и у нее неплохо получается, во время занятий она все время прогрессирует и уже может сама скользить. Если осенью откроют секции, то научится кататься. Мы не очень хотим, но если хочет, то пусть.

— Не будете препятствовать, если захочет стать фигуристом, а не музыкантом, скажем?

— Скорее всего, буду препятствовать, если захочет стать музыкантом.

— Почему?

— Брат играет на гитаре, в детстве я все его репетиции слушал. Не представляю, как родители отдают на скрипку и потом весь день слушают это пиликанье. Слава богу, она этим не увлекается. Зато поет детские песенки и читает «Лукоморье». Поэтому на вокал бы ее отдал.

— Брат у вас тоже разносторонний человек — окончил филфак, занимался программированием, увлечен музыкой, а сейчас еще и варит пиво.

— Не знаю, насколько варит, но у него есть два питейных заведения, он недавно начал этим заниматься. У меня тоже был маленький бар, но из-за коронавируса закрылся. Там можно было посмотреть спортивные репортажи и трансляции, включая фигурное катание, поиграть в настольные игры. У нас была хорошая оценка от «Яндекса» — 4,5, и диплом сохранился. Но в Москве весь малый бизнес умер практически весь из-за эпидемии. В Перми цены пониже, поэтому брат с бизнесом как-то держится.

Ходят в ботинках по льду и разглядывают следы

— В интервью тренеров и фигуристов за рубежом попадается выражение «базовое катание». Что это?

— Раньше был такой вид программы, как школа, — исполнение обязательных фигур. Она закончилась на моем поколении. Я видел, как ее выполняли старшие ребята в «Орленке», мне не хватило буквально года, когда ее отменили. Северная Америка и Япония продолжают ее выполнять на тренировочном уровне, поэтому их владение коньком, умение кататься по дугам, ребрам, частота исполнения шагов намного выше, чем у русских спортсменов. Нужно еще учесть, что наша сборная какое-то время состояла из спортсменов с периферии, таких как я. В маленьких городах тренерские кадры отличаются от столичных. Их задача — научить максимально хорошо делать элементы, но кататься сейчас особенно никто не учит. У нас был Миша Коляда, который круто катался и получал хорошие оценки за это. Но за последние годы это единственный спортсмен, который реально круто катается. Я не имею в виду прыжки и вращения, а именно катание. Я хоть и олимпийский чемпион, но кататься, как Патрик Чан, не умею. Меня очень сильно не любят, когда я об этом говорю, ведь нас воспитывают так, что мы самые лучшие и у нас самые крутые фигуристы.

— Что мешает вернуть эту школу?

— Не знаю, остались ли те тренеры, которые ею владели. Там же даже другие коньки были. Я проехал тур в Канаде и видел, как там тренируются, мы не делаем этого. У нас цель — прыжки, а не скольжение. Но в фигурном катании правила меняются почти каждый год, и мы не знаем, куда они повернутся. Пока ценятся прыжки, и мы тянем, но если будет наоборот, то будем проигрывать.

— А почему ее отменили?

— Из-за телевидения, потому что это не самая зрелищная программа. Зрители не будут ее смотреть. Можете посмотреть ролики на YouTube, как проходят соревнования по базовой школе: лед поделен на квадраты, и человек буквально рисует фигуры и катается по своему же следу. А судьи ходят в ботинках по льду и разглядывают следы. И это абсолютно не зрелищно.

Лед и семья — две разные вещи

— Таня и вы — пара на льду, насколько помогает этот партнерский опыт в жизни?

— Наоборот, нам это только мешало в спорте. Когда ты относишься к партнеру не только как к коллеге, то можешь сильнее перейти грань как в хорошую, так и в плохую сторону. Становится меньше субординации. Это совершенно разные стези. Мы всегда оставляли за бортом все наши бытовые проблемы, если приходили на тренировку. А если цапались на льду, то не несли это домой. Это две разные жизни, и хорошо, если ты умеешь их разделять.

— В вашей семье есть маленький друг — шпиц Декстер. Им и Анжеликой наполнен ваш инстаграм.

—У них с Анжеликой сейчас какая-то особая любовь. Собаке уже десять лет, Анжелике немного меньше, но она его очень любит и так тискает, что мне кажется, он может ее укусить. Но пес всегда терпит — наверное, понимает, что она маленькая. Хоть что-то понимает. Есть, конечно, любители шпицев, но, если вы захотите завести эту породу, тыщу раз подумайте. Он очень милый и симпатичный, но иногда его поведение заставляет желать намного лучшего. Декстер достался мне в приданое, он был у Тани еще до наших отношений. Это абсолютно Танина собака, он ею одержим и готов следовать всюду, даже в парилку, если мы идем в баню.

— В детстве у вас тоже была собака?

— Очень умная немецкая овчарка Рэм. Он был практически членом семьи и все понимал. В семь лет умер от рака. Я уже был в Питере, все произошло без меня.

Питер казался волшебством

— Вы уехали в Питер в 15 лет? Было страшно одному в большом городе?

— Я очень хотел. Когда ты подросток, очень мечтаешь вырваться из-под родительского контроля. Кроме того, Санкт-Петербург всегда был Меккой фигурного катания и его родиной в России. Он казался волшебством. Этот город вечно конкурирует с Москвой, но если взять последний чемпионат Европы, то Петербург выиграл.

— За какой парой вы следите сейчас?

— Симпатичны французы Морган Сипре и Ванесса Джеймс, год они пропустили, но вроде собираются вернуться. Мне нравится, что делают китайцы, как они пытаются работать в old school — старом стиле, я его очень люблю. Не очень нравится, как они это делают, но их путь, энергетика и желание мне симпатичны. Российских спортсменов мне очень сложно оценивать, потому что конкуренты и еще очень молодые — вчерашние юниоры. Но у них очень хорошие перспективы.

— Читатели интересовались, сложно ли вам комментировать рядом с Татьяной Тарасовой?

— Сложно и мне, и другим. Потому что Татьяна Анатольевна — это Татьяна Анатольевна. Но она меня вырастила как комментатора, и благодаря ей я попал в эту профессию, я ее очень уважаю и люблю, и она это знает. В последнее время мы редко вместе работаем: я сконцентрирован на парном катании и одиночном мужском, а она занимается больше танцами на льду и женским одиночным катанием. И только чемпионат России вместе комментируем. На международные старты нас делят, потому что очень сложно двух людей, которые много говорят и много знают, соединить в очень короткое время.

— В Перми проходит турнир ее имени, она приезжала в прошлом году и должна была в этом, но не смогла.

— Этот интересный момент был для меня неожиданностью. Как-то мы разговаривали с ней, и она сказала, что ее пригласили в Пермь на соревнования. «Еду награждать детей, но я кроме Грязева никого больше не тренировала из Перми и там никогда даже не была». Я подумал, что это круто, конечно, но есть же пермяки — олимпийская чемпионка Татьяна Тотьмянина, тренеры, спортсмены. Почему их не позвали?

— Есть вопрос про закулисье — принимают ли фигуристы участие в создании костюма?

— Конечно, хотя это по-разному происходит. Бывает так, что фигуристу наплевать, в чем он катается. Бывает и так, что он прав на слово не имеет — его одевают, обувают и говорят, как кататься. Мне больно смотреть записи в бытность последних лет в Петербурге, тогда мне готовили костюмы. Когда стал заниматься у Нины Михайловны Мозер, мы вместе придумывали образы, и я даже сам учился дизайну и технологии, делал эскизы молодым спортсменам. Они вызывали много споров, но любой спор значит, что костюм заметили.

— А в подборе музыки тоже было право за вами?

— Практически все программы мы ставили вместе с постановщиком Николаем Морозовым, и многие идеи принадлежали мне.

— Гримируют ли фигуристов?

— Это индивидуально, но особенно практикуется в танцах на льду. Причем девочки гримируют своих партнеров, да и мальчики сами умеют гримироваться и краситься. У нас даже шутка была, когда на сборах мы играли в футбол и кто-то опаздывал. На вопрос «Где же Вася?» отвечали: «Да он красится!» Я тоже делал грим на некоторые программы, если хотел создать какой-то определенный образ. Но не всегда.

— Чем занимаетесь во время самоизоляции?

— Упражнениями для спортсменов — записываю на видео. У дочки проходят онлайн-уроки по балету и в детском клубе, где их учат считать и писать. Когда есть ребенок, есть чем заняться — накормить, погулять. Мы живем в своем доме, здесь всегда работа найдется. Сейчас, например, подключал айпад, и у меня отвалилась планка. Вот буду клеить. Я люблю все сам руками делать. Прибрался в подсобке, в гараже, выкинул кучу ненужных вещей, все расставил.

Также мы публиковали интервью с еще одним звездным пермяком — Антоном Богдановым, который в прямом эфире рассказал нам о новых ролях, детстве, помощи детям и своем мотоцикле.