Покушение в 1943-м. История советского разведчика, спасшего Сталина, Черчилля и Рузвельта

В 16 лет он возглавил группу разведчиков, которая помогла вычислить гитлеровских диверсантов, готовивших убийство в Тегеране глав «большой тройки» — Сталина, Черчилля и Рузвельта.

Женился на девушке из своей спецгруппы. Он — Герой Советского Союза. Она — кавалер ордена Красного Знамени. В разведке — 45 лет. В браке — 66, до самого конца. Рассказываем о паре разведчиков-нелегалов — Геворке и Гоар Вартанян.

Геворк Андреевич Вартанян родился 17 февраля 1924 года в Ростове-на-Дону. Там у Вартанянов был большой двухэтажный дом, в районе Железнодорожной больницы. Потом, скорее всего, при СССР, его разделили на двенадцать квартир и заселили семьи.

У Андрея Васильевича Вартаняна было четверо детей — двое мальчиков и две девочки. Работал директором маслобойного завода в Краснодарском крае и тоже был советским разведчиком. В 1930 году по заданию СССР семья переехала в Иран. Шесть лет жили в Тебризе, затем осели в Тегеране. Прикрытие отца — известная в стране шоколадная фабрика. Вартанян-старший стал ее владельцем, статусным человеком со связями. Положение в обществе помогло ему в разведке: он прикрывал засланных нелегалов, вербовал агентов, и не только это.

В конце 1930-х в Тегеран съезжались со всей Европы, видя в нем безопасное место, пишет Долгополов. Когда началась Вторая мировая война, Иран заявил о своем нейтралитете. В страну, граничащую с Советским Союзом и играющую огромную роль на Ближнем и Среднем Востоке, пробрались агенты Гитлера. По этим причинам СССР в первую очередь уделял внимание разведывательной работе в Иране. Там создали главную резидентуру под руководством легендарного разведчика Ивана Ивановича Агаянца (и о его роли в судьбе Геворка Вартаняна расскажем ниже).

Всё то время, что Андрей Вартанян с семьей жил в Тебризе, иранские спецслужбы подозревали его в связях с советской разведкой. Несколько раз главу семьи сажали в тюрьму, держали там два-три месяца и отпускали, потому что не могли подтвердить подозрения. Пока он сидел за решеткой, его многодетная семья оставалась без средств. Но тогда им начинала финансово помогать советская резидентура в Иране. Со временем иранская контрразведка, хоть и отличавшаяся бульдожьей хваткой, потеряла интерес к Вартаняну-старшему.

В 1936-м семья переехала в Тегеран, где Андрей Васильевич стал солидным предпринимателем.

Примерно в десять лет Геворк понял, что отец не только выпускает шоколад, но и работает на советскую разведку. Иногда папа привлекал его к заданиям, поручая что-то принести, забрать, передать. Отец вдохновил его, направил на путь разведчика, вспоминал Геворк Андреевич. Но вплотную разведкой Геворк Вартанян занялся после встречи с руководителем советской резидентуры в Иране.

— На этот путь меня поставил отец, — говорил Геворк Андреевич. — Нас было два брата и две сестры. Потом все вернулись в Союз, кроме одной из сестер. Она вышла там замуж и, увы, рано ушла… Советский Союз был родиной. Ради него мы были готовы на всё. Все родственники знали, все помогали. Так нас воспитал отец. Но профессиональным разведчиком стал только я. Было мне тогда шестнадцать лет…

Андрей Вартанян знал, что сын пошел по его стопам, но у каждого была своя работа, и они не делились ни подробностями, ни советами. В их профессии это недопустимо.

Но жена Геворка Вартаняна, Гоар Левоновна, рассказывала, что иногда его отец часами ходил вокруг дома, ожидая сына с, как он понимал, непростого задания. Как только он слышал шаги Геворка, сразу же заходил в дом, не показывая тому своих переживаний.

В Советский Союз Андрей Вартанян вернулся в 1953-м, после чего трудился исключительно на официальной гражданской должности.

Геворк Вартанян мог назвать точную дату, когда он стал разведчиком: 4 февраля 1940 года. В этот день 16-летний мальчик встретился с Иваном Агаянцем, но на тот момент он не знал, что перед ним главный резидент в Тегеране.

— Был он человеком строгим и в то же время добрым, теплым. Долго я с ним работал, до конца войны, пока не уехал он в 1945‑м во Францию резидентом. И разведчика из меня сделал он. Занят был, но встречался со мною, натаскивал, — вспоминал Геворк Вартанян.

Геворку дали оперативное имя — Амир. От Агаянца он получил первое задание — создать группу единомышленников. Ему быстро удалось завербовать семерых мальчишек и девчонок, выходцев из СССР. Агаянц в шутку назвал их легкой кавалерией, так как передвигались они в основном на велосипедах. Правда, в 1942-м группе дали трофейный немецкий мотоцикл.

Общались на русском и фарси. Вартанян позже говорил, что родных языков у него три: русский, армянский и фарси. Но это далеко не предел: «Я знал достаточно языков, чтобы жить в самых разных странах мира и вести работу разведчика».

— Давали согласие и подключались к группе без вознаграждений за работу — вербовал их на чисто идейной основе. Никакой оперативной подготовки у нас, конечно, не было, и старшим товарищам из резидентуры приходилось образовывать ребятню на ходу. Умело научили нас вести наружное наблюдение.

Чуть позже юные разведчики взяли к себе смелую школьницу с косичками — сестру другого члена группы. Звали ее Гоар. Это была будущая жена нашего героя.

Иван Агаянц поручил группе выследить гитлеровских агентов. Немецкой резидентурой управлял майор под псевдонимом Франц Майер. Команда Вартаняна вела его до августа 1941-го, но ему удалось пропасть с радаров до 1943 года.

Майера вела и английская разведка. Она опередила группу Вартаняна.

— Люди из посольства, из группы захвата были наготове. Но пока наши запрашивали Центр, арестовали немецкого разведчика не мы — более проворные англичане и прямо на наших глазах. Где‑то мы промедлили, ошиблись. Обидно было страшно! Но все же и благодаря нашим усилиям одновременно с ним арестовали двух его радистов, двух эсэсовцев, обершарфюрера Хольцапфеля и унтершарфюрера Рокстрока. И тех, кто скрывал Майера, тоже. <…> Как мы потом поняли, без Майера и радиосвязи активность немцев к концу 1943‑го резко заглохла.

Но это мы забежали немного вперед.

Однажды Геворк Вартанян попал в серьезный переплет. На одной операции двое его людей оставили следы, и спецслужбы вышли на Геворка. Подстерегли на улице и под предлогом якобы краденого велосипеда упекли в тюрьму. Сильно избили, требовали сдать людей, потому что были уверены, что Вартанян их знал.

— Я чистосердечно признался, что знаком с этими ребятами, но даже не догадывался, какие же они плохие. Выпустите — и я быстренько помогу их отыскать. К тому времени девочка с косичками Гоар уже носила мне в тюрьму передачи и ухитрилась сообщить, что эти двое наших вывезены в безопасное место — в Советский Союз. Мы вообще с Гоар друг друга с детства понимали даже не с полуслова — с полувзгляда. Я держался своей легенды, обнаглел, стал просить освободить. Да ведь и известный тегеранский коммерсант‑кондитер Вартанян требовал отпустить невинно арестованного сына! Роптали также богатые и бедные армяне — за что посадили?! И меня, семнадцатилетнего паренька, поддав на прощание ногой, после трех месяцев отсидки выкинули на улицу. Это оказался первый и последний раз за все сорок пять лет рискованной работы, когда операция закончилась для меня тюрьмой. И мы с «Легкой кавалерией», и наша резидентура извлекли из этого хороший урок. Нельзя даже в момент наивысшего риска светиться, нельзя давать ни малейшего повода.

«Легкая кавалерия» так и не попалась немцам. Геворк Вартанян объясняет это так: гитлеровские агенты не могли не заметить наружного наблюдения, но всё же не восприняли всерьез подростков.

— За свое пренебрежение их разведчики и поплатились. Ведь только за полтора года одной нашей работы у них было четыре сотни провалов сотрудников и агентов. В основном это были иранцы — причем не простые, а министры, полицейские, чиновники, немало предпринимателей. Некоторые из них выходили из шахского дворца и шли прямо на встречу с немецкой резидентурой.

Два занимательных случая из жизни разведчика приводит в своей книге Николай Долгополов.

Был такой немецкий разведчик Фармацевт. В ГРУ поступала информация, что он общается с иранскими генералами, но подтвердить это никак не удавалось. Месяц наблюдали за его передвижениями: он сидел в кафе, гулял по базару, по улицам, но ни с какими генералами не виделся. Наблюдение передали «Легкой кавалерии». Группа Геворка-Амира не сразу поняла, что происходит, пока не решили заглянуть, так сказать, домой к Фармацевту. Он жил на вилле, и юные разведчики нашли удобное для обзора место на соседнем чердаке. Оттуда разглядели, что у бассейна во дворе дома сидят два Фармацевта. Близнецы. Пока один, не скрываясь, целыми днями водит за собой наружку, второй разведывает.

Завербованный советской разведкой иранский генерал за отличное вознаграждение передает им материалы с грифом «Совершенно секретно». Но как-то слишком много от него идет такой информации, которая еще и не вся подтверждается.

Агаянц поручил группе Геворка срочно проверить. Установили: генерал ни с кем не общается, кроме советской разведки. Тогда «Легкая кавалерия» снова решила подсмотреть, чем объект занимается дома. На удачу, напротив его виллы строился дом. Разведчики залезли по лесам и через бинокль увидели, как генерал достает из папки чистые листы с грифом «Секретно», вставляет в пишущую машинку и печатает, что хочет.

— Долгое время он, по существу, передавал нам дезинформацию. Так что пришлось этого генерала… Короче, наши его забрали.

Советская разведка сотрудничала с англичанами, так как те были союзниками. В 1942 году они открыли в молодежном радиоклубе Тегерана свою разведшколу. В ученики брали молодежь, знающую русский язык. Об этом узнал Агаянц и поручил Вартаняну внедриться к ним.

— Пришлось искать подходы, проходить собеседование у их экзаменаторов. По‑русски я говорил неплохо. Да и пареньком показался им смышленым. А вот то, что просидел я в 1941‑м три месяца в тюрьме, они явно прохлопали, иначе какая там разведшкола?! Помогло, что мой отец был человеком состоятельным. Вообще, англичане всегда принимали во внимание набор таких благостных стереотипов: не беден, в общении приятен, владеет несколькими языками. Им понравилось и то, что на собеседовании я «честно» признался, что иду к ним ради хорошего заработка.

Школа строгая. Обучали парами, расписание составляли так, чтобы ученики не пересекались, не должны были знать друг друга. Но Вартанян всё равно смог познакомиться с шестью курсантами, и очень скоро его группа знала о них всё.

Геворк Андреевич позже говорил, что получил в английской школе серьезные знания, которые ему потом очень помогли в работе. Но школу англичане быстро прикрыли, потому что карты им спутала советская разведка.

— Наша разведка — впереди, — заявлял Геворк Вартанян. — На протяжении десятилетий с какими только спецслужбами я ни встречался! И одно то, что мы спокойно вернулись, уже говорит само за себя. Я уверенно могу заявить, что наша разведка самая лучшая. Никак и никому с ней не справиться. Такой службы, как у нас, ни у кого в мире нет. И не будет! Счастливы, что отдали нашей профессии всю свою жизнь. И, знаете, нам давали силы любовь к Родине, чувство, что за нами — мощная, громадная страна, которая никогда нас не оставляла и не оставит. Сколько было трудностей, но мы справились, преодолели.

После покушения на иранского шаха Мохаммеда Реза Пехлеви иранские спецслужбы проявляли интерес к некоторым членам группы. Кроме того, отношения Ирана и СССР постепенно охладевали. «Легкая кавалерия» завершила активную работу в 1949-м, просуществовав около десяти лет.

Сталинградская битва (17 июля 1942 года по 2 февраля 1943-го) стала одним из поворотных моментов Великой Отечественной войны, когда стратегическая инициатива перешла к Красной армии.

28 ноября 1943-го лидеры союзных стран — СССР, Великобритании и США — собрались в Тегеране, чтобы разработать план дальнейшей борьбы с Германией и ее союзниками. Столицу Ирана выбрали не просто так. Долгополов пишет, что в стране тогда находились войска союзников, а также представители советской и британской разведки, которые тесно взаимодействовали меж собой. Благодаря этому сюрпризов никто не ждал.

Узнав о встрече, Адольф Гитлер решил разом избавиться от лидеров стран-противников и стал готовить операцию «Длинный прыжок».

Считается, что первым источником, донесшим весть о планах Гитлера, стал разведчик Николай Кузнецов, рассказал Геворк Вартанян. Кузнецов вел работу под именем обер-лейтенанта Пауля Зиберта, благодаря чему познакомился с эсэсовцами. Собирая по крупицам информацию, узнал, что Германия собирается убить Иосифа Сталина, Уинстона Черчилля и Франклина Рузвельта. Всё должно было случиться на Тегеранской конференции. Потом информацию о готовящейся операции передавали и другие источники.

Немцы сбросили шестерых парашютистов за сто километров от Тегерана, это были радисты. Переоделись, перекрасились, чтобы слиться с местными, и на верблюдах двинулись к столице — на встречу с Францем Майером. О нем мы рассказывали выше. На верблюдах диверсанты везли оружие, рации, снаряжение. У Тегерана пересели на грузовик и добрались на нем на конспиративную виллу, недалеко от посольств СССР и Британии.

Радисты должны были связаться с Берлином, потом с помощью иранской агентуры обеспечить проникновение в город агентов, которые и должны были ликвидировать глав трех держав. Но разведка уже их искала благодаря предупреждению разведчика Кузнецова.

— Радиосвязь с Берлином они установили, но только попали в пеленгацию. Так что нашей группе поставили конкретную цель найти в огромном Тегеране эту радиостанцию. Задание мы выполнили. Нашли. <…> Нам очень хотелось вместе с нашими бойцами пойти на штурм дома, где они скрывались. Но Иван Иванович Агаянц запретил категорически. Это тоже был для меня урок. Разведка заканчивается там, где начинается стрельба, — так говорил мой учитель. Опытные люди, специально для этого подготовленные, взяли фашистов тихо, очень тихо. Так что потом они работали уже под колпаком нашей и английской разведок: передавали в Берлин сведения под чужую диктовку.

Один из радистов смог подать Германии сигнал, что их взяли и контролируют. Так что гитлеровцы поняли, что планы рухнули. «Длинный прыжок» оборвался.

Провальное покушение на лидеров «большой тройки» легло в основу фильма «Тегеран-43» 1981 года с Игорем Костолевским и Аленом Делоном. Геворк Андреевич, смотревший картину, говорил, что там не всё соответствует фактам, но кое-что передано верно:

— Есть в картине правдивый момент: диверсанты собирались проникнуть в английское посольство через водопровод и совершить теракт как раз в день рождения Черчилля — 30 ноября. Действительно, через старинную систему каналов это было возможно. Остальное здорово накручено: Ален Делон, Париж, бандиты и красавицы…

Жена Вартаняна, Гоар Левоновна, младше его на два года. Родом из Гюмри. В Тегеран ее перевезли родители, когда ей было пять. Русским она тогда абсолютно не владела. С будущим мужем познакомилась, когда, по ее словам, ей было тринадцать лет.

— Георгий (Георгий, или Жора, так его называла супруга. — Прим. ред.) долго, года три, наверное, ко мне присматривался. Сначала давал какие-то легкие задания — пойти, принести, посмотреть. Потом предложил войти в его «Легкую кавалерию».

Поженились они в 1946-м. Ей 20, ему 22.

— Геворк еще до свадьбы очень красиво за мной ухаживал. Всегда дарил цветы — розы, хризантемы. И броши, разные украшения. Мне это нравилось. Он уже в юности был очень серьезным человеком. И я его уважала, как и все наши ребята из «Легкой кавалерии». А потом появилось и чувство. Взаимное. Вышло как‑то естественно. Иногда мы на задания ходили вместе: идут парень и девушка, сцена типичная, никого не смущает. Мы не очень‑то понимали тогда разведывательные термины, да и слово «разведка» не произносилось.

Работали под псевдонимами Анри и Анита. Дома супруги никогда и ничего не обсуждали, что касалось работы. С самого начала так условились.

Гоар Левоновна трижды выходила замуж за Геворка Вартаняна — в разных странах и под разными именами. Детей у пары не было.

В 1951 году Вартаняны вернулись из Ирана, поступили в Институт иностранных языков. Ведь до этого они не успели получить высшее образование. Через пять лет они стали разведчиками-нелегалами, работая вне СССР. В скольких странах они побывали за сорок пять лет работы?

— Доходит, наверное, до ста. Но это не значит, что в каждой из них мы работали. Бывали проездом или неделю, пару недель, месяц. Но под сотню за сорок пять лет — точно. В одной единственной стране так долго, сколько прожили в зарубежье мы, нельзя: неинтересно для разведки. Основная работа была в нескольких десятках стран, — говорил Геворк Вартанян.

В Советский Союз Вартаняны вернулись только в 1986-м. За два года до этого, в 1984-м, Геворку Вартаняну присвоили звание Героя Советского Союза — за большие заслуги в разведывательной деятельности.

До 1992 года Геворк Андреевич работал замначальника отдела в центральной аппарате внешней разведки. До 2011-го занимается подбором и обучением молодых кадров.

В конце 2011 года разведчика госпитализировали. Скончался в Москве 10 января 2012 года. Похоронен на Троекуровском кладбище.

— Поразительно, — говорила Гоар Левоновна, — но Жора никогда не болел. Даже не помню, чтобы такое случалось. И лекарств не принимал. За все годы, что мы были «там», — ни единой болезни.

Гоар Вартанян не стало 25 ноября 2019 года. Ее похоронили с воинскими почестями рядом с мужем.

P. S. В Ростове собираются построить музей, посвященный Геворку Вартаняну. По планам, он должен появиться в переулке Семашко, 30–32. В начале 2025 года госэкспертиза одобрила проект будущего музея.