Как в Перми при Александре III делали рояли, а в советские годы — знаменитые пианино «Кама». История двух музыкальных фабрик

В рубрике «История одного завода» мы рассказываем, как на протяжении многих лет развивались знаковые для Перми предприятия. Сегодня вспоминаем музыкальную фабрику «Кама» и ее предшественницу из царской России, созданную Дмитрием Юмановым.

Выпускать музыкальные инструменты в Перми начали еще в XIX веке: в 1886 году Дмитрий Юманов открыл Первую русско-уральскую фабрику роялей, пианино и фисгармоний. Сначала она располагалась на улице Торговой (сегодня — Советская), затем переехала в район пересечения улиц Сибирской и Пермской.

Сам Дмитрий Юманов был настройщиком, которого хорошо знали в Перми. Услуги таких специалистов тогда требовались чаще: из-за печного отопления воздух в домах пересыхал, это влияло на инструменты. Решившись не только настраивать, но и восстанавливать музыкальные инструменты, Юманов основал свою мастерскую по ремонту, а позже, в 1886 году, — фабрику. Ему тогда было 34 года. В названии предприятия владелец не приврал: фабрика действительно была первой не только в Пермской губернии, но и на всём Урале.

Объявление о новом производстве появилось в «Пермских ведомостях», затем — в адрес-календарях Пермской губернии. Первые инструменты — рояль и фисгармонию — Дмитрий Юманов представил в 1887 году на Сибирско-Уральской научно-промышленной выставке, которая проходила в Екатеринбурге. И сразу получил малую серебряную медаль министерства финансов «За трудолюбие и искусство». Пермяка отметили наградой «за введение производства роялей и за удешевление их и за очень хорошее исполнение фисгармоники».

На Всероссийской выставке в Казани в 1890 году Юманов завоевал уже золотую медаль — «за весьма хорошее качество роялей и пианино, с выдающейся мягкостью и звучностью тона». В тот же год он стал купцом второй гильдии и получил возможность продавать свою продукцию по всей России. До этого предприниматель относился к мещанскому сословию и потому не мог вывозить инструменты дальше Пермской губернии.

Фабрика была небольшой. Поначалу там работали два человека, потом — пять, включая владельца. Они не только изготавливали музыкальные инструменты, но и ремонтировали их. Кроме того, Дмитрий Юманов продолжал выезжать на заказы как настройщик (в том числе в другие города). Каждый год выпускали до четырех-пяти музыкальных инструментов. Рояль стоил 500 рублей, пианино — на 100 рублей меньше, а фисгармония — 250 рублей.

С 1890 года инструменты продавали через магазин супругов Дмитрия и Елизаветы Юмановых. Как и фабрика, он располагался на улице Пермской. Там же любителям музыки предлагали купить нотные альбомы и инструменты других фабрик, в том числе заграничных — французских и американских.

Фабрика Дмитрия Юманова: банкротство

В 1896 году Дмитрий Юманов вновь получил медаль масштабной выставки — в Нижнем Новгороде ему присудили «серебро». Но признание со стороны специалистов и хорошее отношение покупателей не сделали пермяка финансово успешным: в определенный момент займы серьезно превысили доход.

Производство было затратным. Фабрика выпускала и продавала от двух до пяти крупных инструментов в год. Вместе с деньгами, полученными за ремонт, выходило от 2,5 до 15 тысяч рублей в год. Но изначально нужно было купить древесину (ее привозили с Кавказа), а также детали механизма: струны, клавиши и другие. В России их тогда не выпускали, приходилось заказывать из Германии и Великобритании. Деньги шли и на зарплату рабочим (от 12 до 25 рублей в месяц каждому), жилье и питание для них. А также на оплату аренды помещений (своих у Юманова не было), налоги и закупки для магазина. При этом цены были умеренными из-за высокой конкуренции: в Перми в конце XIX века работало несколько музыкальных магазинов.

— В конце 1896 года в «Пермских ведомостях» появилось объявление о торговле в магазине Юманова по сниженным ценам, — рассказал 59.RU ведущий научный сотрудник Пермского краеведческого музея Лев Ощепков. — На продажу выставили и мастерскую с инструментами и заготовками.

Процедура банкротства продолжалась почти год. Но даже после продажи всего возможного имущества средств не хватило на покрытие долгов. Выплатить требовалось больше 40 тысяч рублей, а выручить удалось лишь 13 тысяч. На собрании кредиторов в середине ноября 1897 года решили выплачивать по 15 копеек на 1 рубль (то есть за каждый рубль долга давали только 15 копеек). Предположив, что позже еще поступят деньги, кредиторы запланировали второе собрание. Но Дмитрий Юманов до него не дожил: в январе 1898 года 46-летний мужчина скончался от сердечного приступа. Его похоронили на Егошихинском кладбище.

Дело Юманова продолжила его вдова, которой отчасти удалось восстановить фабрику, вернувшись к формату мастерской. Музыкальные инструменты там больше не выпускали (предположительно только доделали несколько, работа над которыми началась еще при Дмитрии), но ремонтировать продолжили. Кроме того, вновь заработали магазины — на Торговой, 53 (сегодня — Советская) и на Сибирской, 22а.

Всё закончилось осенью 1917 года: в ночь на 4 ноября в Перми прошли пьяные погромы, во время которых разграбили множество магазинов, в том числе — Юмановых. Восстанавливать бизнес Елизавета Юманова уже не стала: ситуация в стране к этому не располагала.

Два инструмента фабрики Юманова сегодня можно увидеть в Доме Мешкова, они принадлежат расположившемуся в особняке Пермскому краеведческому музею. Оба за сто с лишним лет сменили множество хозяев. Владельцем фортепиано, по легенде, какое-то время был Илья Шатров — автор знаменитого вальса «На сопках Маньчжурии». К сожалению, сейчас инструмент в нерабочем состоянии и специалисты говорят, что восстановить его звучание уже невозможно. А вот рояль отреставрирован. Послушать его можно во время концертов, которые нередко проходят в гостиной Дома Мешкова.

— Салонный рояль купили в конце 2013 года, — рассказал 59.RU Лев Ощепков. — Около года ушло на реставрацию. Звучание восстанавливал известный пермский мастер Владимир Викторович Семикин, а внешний вид — музейный реставратор Илья Иванович Сидоров.

Точный год производства рояля не известен. Но на его раме есть изображения медалей с выставок, в том числе — Нижегородской, которая состоялась в 1896 году. Следовательно, рояль выпущен не раньше второй половины 1896 года и не позднее 1899-го (потом фабрика занималась только ремонтом). Разброс дат в случае с фортепиано — больше: его изготовили в промежутке с 1887 по 1899 годы.

Мастерская Афанасия Рудомётова

Музыкальными инструментами в Перми вновь занялись в 1923 году. Мастерскую по их ремонту организовал Афанасий Рудомётов, до революции выучившийся на мастера пианино в Петрограде. Это было уже не частное, а государственное предприятие. Постепенно от ремонта пришли к идее создания инструментов, и весной 1935 года бригада Рудомётова выпустила два первых пианино типа «Беккер». Механику и клавиши для них привезли с ленинградской фабрики «Красный Октябрь». Но многие другие детали изготовили в Перми, причем часть — в мастерских учебных заведений.

«Они [пианино] выглядят культурно, имеют превосходный строй, с мягким звучным тембром», — говорится в материале газеты «Звезда» от 12 мая 1935 года.

Там же указано, что музыкальная мастерская сможет выпускать до 60 инструментов в год, если будет использовать только ручной труд, и до 120 — при хотя бы минимальной механизации. Но автор статьи обращает внимание, что для этого необходимо улучшить условия работы: «Находится мастерская в исключительно безобразном состоянии. Она занимает тесное, грязное, темное помещение, в котором расположены и ее цеха, и контора, и склад, и… квартира сторожихи (!?). Условия для работы исключительно тяжелые. Крыша мастерской протекает, на свежую лакировку и полировку пианино оседают толстые слои пыли [...] Мастерской нужны помощь и особое внимание».

Мастерская просуществовала почти пятнадцать лет. Здесь отремонтировали не один десяток тысяч музыкальных инструментов из Перми и других городов Прикамья.

Первое десятилетие музыкальной фабрики

За 1936 год мастерская Рудомётова выпустила 25 пианино. Стало понятно, что Пермь готова развивать музыкальное производство. Но ресурсов мастерской для этого не хватало. Поэтому в 1937 году организовали Пермский музпром, который год спустя переименовали в Фабрику клавишных инструментов.

Предприятие разместилось в здании бывшей пряничной фабрики. Как было указано в объявлении-анонсе, до конца года оно планировало выпустить 300 пианино, а также продолжить изготавливать балалайки, гитары и домры. Здесь же ремонтировали и реставрировали музыкальные инструменты.

Перед войной и во время Великой Отечественной фабрика размещалась в районе нынешнего сквера Уральских добровольцев — на Советской, 65. Ранее считалось, что в 1941 году предприятие полностью перешло на выпуск продукции для военных нужд. Но документы, хранящиеся в городском архиве Перми, это опровергают: пусть и в небольшом количестве, но музыкальные инструменты выпускали. Так, в 1942 году здесь изготовили 22 пианино. Правда, в следующем году выпустили всего 3 (а планировали 20): сказались перебои с поставкой древесины и комплектующих. К тому же в 1943-м скончался самый опытный мастер и основатель фабрики — заведующий производством Афанасий Рудомётов. Зато начали делать гармони: мастеру-организатору Сергею Игнатьеву за это выплатили солидную премию в 3 тысячи рублей — ровно в шесть раз больше его зарплаты за месяц (она составляла 500 рублей).

Из отходов столярного дела в первой половине 1940-х производили домино — наборы поставляли в госпитали и военные части. Ежегодно выпускали по 10–15 тысяч комплектов. План перевыполняли, несмотря на нехватку лака, клея и других материалов. В 1944 году начали изготавливать акварельные краски — при плане в 12 тысяч получили около 39 тысяч наборов. Также выпускали ящики для репродукторов и другие изделия для завода «Урал».

На протяжении всей войны на фабрике продолжали ремонтировать музыкальные инструменты. Нередко сотрудники выезжали в командировки, чтобы восстановить и настроить фортепиано в госпиталях, разных населенных пунктах области. Кроме того, фабричных периодически привлекали к непрофильной деятельности: направляли в подсобное хозяйство или на строительно-ремонтные работы в городе, на лесозаготовки.

Всё это выполнялось небольшим штатом сотрудников в условиях нехватки квалифицированных кадров: за один только 1943 год на фронт ушли пятеро. На фабрике в разные годы работали от 32 до 42 человек, включая 6–9 учеников. Зарплата завцехом и главного бухгалтера составляла 500 рублей, инструктора — 450 рублей, ученики получали 120–200 рублей в месяц.

После войны

В 1945-м на фабрику стали устраиваться демобилизованные. В их числе оказался награжденный орденом Красной Звезды Валентин Чащихин. Он рассказывал, что во время войны неожиданно встретил сделанное в Перми пианино в польском Люблине. Вернувшись домой, Чащихин вспомнил об этом случае и решил пойти на музыкальную фабрику. Сначала его назначили заведующим производством, позже он стал главным инженером.

— Валентин Евгеньевич — человек-легенда, он даже после выхода на пенсию продолжал работать на фабрике, — рассказала 59.RU настройщица Людмила Некрасова. — Я познакомилась с ним в 1990-е, он тогда был интонировщиком (выравнивал тембр и звучание инструментов. — Прим. ред.). Вспоминал, как после войны им приходилось практически с нуля заново создавать фабрику, искать поставщиков, а что-то и создавать самим.

Кроме Валентина Чащихина, пришли и другие фронтовики. В декабре 1945 года при фабрике даже организовали курсы мастеров для инвалидов второй и третьей групп. Новые сотрудники требовались срочно, так как производство нужно было вернуть к довоенным объемам. К началу 1948 года фабрика выпустила семь первых послевоенных пианино. Помимо этого, предприятие выкупало старые инструменты: пианино, рояли, баяны и другие — чтобы после реставрации продавать их или выдавать напрокат.

Осенью 1948 года производство разделилось: гармонно-баянный цех переехал на улицу Жданова, 31 (сегодня — Осинская), а пианинный — на Ленина, 25. Сдачей инструментов в аренду стало заниматься Молотовское отделение Госмузпроката.

В 1949 году фабрику возглавил Иван Собенин. Главной задачей тогда было улучшить качество выпускаемых инструментов. Детали присылали с ленинградской фабрики «Красный Октябрь», но именно в Молотове (так вплоть до 1957 года называли Пермь) собирали корпус, натягивали струны, настраивали и оформляли фортепиано. За инициативу сотрудников награждали премиями. Например, в 1949-м мастеру ОТК Коровину за разработку четырех художественных рисунков и введение их в производство выплатили 300 рублей.

Фабрика постепенно наращивала авторитет. В 1950-х инструменты уже поставляли в Москву и города разных республик СССР. В сентябре 1954 года появился, как сказали бы сейчас, узнаваемый бренд — Молотовская фабрика клавишных инструментов получила название «Кама». Директором тогда был Иван Чудинов. Два года спустя предприятие отказалось от ремонтных работ, полностью перейдя на производство новых инструментов.

Ориентируясь на Steinway

С 1957 по 1974 годы «Камой» руководил Виктор Зрячих. Как и Чащихин с Собениным, он прошел Великую Отечественную войну. Был награжден орденом Красной Звезды и медалями, в том числе — «За оборону Сталинграда». Период его работы считается расцветом фабрики.

Предприятие участвовало в соцсоревнованиях и шло с перевыполнением нормы. Так, в 1958 году фабрика выдала сверх плана продукции почти на 480 тысяч рублей. А в июне 1960-го отметила значимую веху — выпуск тысячного пианино под маркой «Кама».

Но важным было не только количество. Специалисты «Камы» стали ориентироваться на качество фортепиано Steinway — инструмент известной американской компании специально привезли на фабрику. Появился совет по изучению звучания инструментов, куда вошли пермские музыканты и дирижеры. Работе над каждым фортепиано и роялем стали отводить больше времени — месяц, а то и больше — чтобы довести до совершенства. Рационализаторов награждали премиями — от 100 рублей и больше (зарплаты на фабрике тогда варьировались от 100 рублей у мастера и настройщика до 160–180 рублей у главного инженера и директора). Старания оценили не только покупатели, но и эксперты: в 1965 году на всесоюзной выставке два пианино «Кама» наградили дипломами.

В 1964 году предприятие «разрослось»: его переименовали в Пермское музыкально-производственное объединение «Кама», а затем включили в него еще и Кунгурскую баянную фабрику (свой баянный цех к тому времени закрылся), Сарапульскую фабрику музыкальных изделий и Ижевскую фабрику пианино имени Чайковского. С этого времени детали для фортепиано и роялей стали поступать не из Ленинграда, а из Сарапула.

Чтобы наращивать объемы работы, нужны были сотрудники-профессионалы. Их не только приглашали со стороны, но и «взращивали» на самой фабрике. Николай Гагарин, сегодня работающий настройщиком в Пермском театре оперы и балета, когда-то осваивал профессию на «Каме»: бегал туда в 1970-е во время «окон» между парами в институте культуры. А один из настройщиков фабрики, Анатолий Соловьев, поначалу работал там водителем. Когда у него испортилось зрение, руководство предложило переучиться на новую профессию: способности у Соловьева были.

Конечно, не все работники являлись передовиками производства. Бывали и проблемные ситуации: один выходил на смену в нетрезвом состоянии, другой использовал цех как личную мастерскую и ремонтировал там свой мотоцикл. Но в фабричных документах такие моменты упоминались нечасто, гораздо больше в приказах информации о награждении сотрудников.

В 1968 году произошло важное событие — «Кама» запустила в производство первую разработанную в Перми модель малогабаритного кабинетного пианино «Ноктюрн». А затем вторую — «Чайку». За следующий год на пермской фабрике собрали 400 «Чаек».

Появились мысли о расширении фабрики, и в середине 1970-х даже начали разрабатывать проект строительства нового здания. Там хотели разместить не только фортепианное, но и гитарное производство. Но идеи не воплотились в жизнь, «Кама» осталась в здании на Ленина, 25.

Смена курса и закрытие

К середине 1980-х пермская фабрика выпускала 1700 инструментов в год. Разрабатывали новые модели, которые также хотели запустить в производство. Но перестройка и переход на рыночную экономику отменили все планы. Удерживать «Каму» от разорения в новых условиях пришлось Василию Грищенко, который был директором с 1977 года.

Многие предприятия в конце 1980 — начале 1990-х перепрофилировались и закрывались, другие старались на всём экономить, из-за чего страдало качество продукции. С этим столкнулась и пермская музыкальная фабрика: комплектующие, из которых собирали фортепиано, стали существенно хуже по своим характеристикам. Например, футор (деревянную раму пианино) вместо бука стали изготавливать из березы и сосны.

— Такой футор мог потрескаться прямо в процессе работы, — поделилась Людмила Некрасова. — Его заклеивали, выравнивали, но инструмент в результате уже продавали по гораздо более низкой цене. К середине 1990-х чуть ли не треть пианино были такими. Представьте, как сотрясало фабрику!

Но дело было не только в поставщиках. Фортепиано — совсем не дешевый инструмент. Если раньше обычная семья еще могла себе позволить его приобретение, накопив и вложив шесть средних зарплат (нужна была сумма около 600 рублей), то сейчас у людей просто не было на это денег. Курс рубля падал, цены росли. Готовые инструменты стояли в магазинах, их почти не покупали.

В марте 1992 года распалось объединение «Кама», фабрика вновь стала одиночной. А в декабре того же года образовалось товарищество с ограниченной ответственностью «Пермская фабрика музыкальных инструментов "Кама"». В плане приватизации было прописано, что предприятие относится к федеральной собственности и не имеет собственного здания — арендует площади около 1200 квадратных метров (речь о здании на Ленина, 25). Остаточная стоимость основных фондов — 333 тысячи рублей, прибыль за девять месяцев 1992 года — 2,2 миллиона рублей, а начальная цена фабрики — ровно в половину меньше — 1,1 миллиона.

После приватизации предприятие в течение 15 лет должно было сохранять профиль и производить по 1000 пианино в год, владельцев обязывали вкладывать в развитие производства не менее четверти прибыли. Предполагалось сохранение соцгарантий для сотрудников и зарплат не ниже 10 тысяч рублей.

Но все благие намерения остались только на бумаге. Исправить ситуацию не удалось даже с помощью товарищества «Перммолоко» — в октябре 1994 года между ним и «Камой» был подписан договор о совместной деятельности. Приказы тех лет выглядят необычно: в них постоянно упоминаются решения руководства ТОО «Перммолоко». По факту именно молочный комбинат считался головным предприятием.

— Работы было мало, меня даже перевели на вахту, — рассказал 59.RU Юрий Утёмов, в 1990-е работавший сборщиком корпусов. — Поэтому, когда на фабрику пришло «Перммолоко», многие сначала обрадовались: будут платить деньги. Но потом всё пошло не так.

На фабрике сменился директор: руководителем стал Владимир Тафинцев, а его предшественника Василия Грищенко перевели в заместители. Началась реорганизация производства. Из-за сильной инфляции и потерянных рынков сбыта о прибыли не приходилось и мечтать: «Кама» постоянно занимала деньги у молочного комбината — даже на зарплату сотрудникам, которых становилось всё меньше. Часть ставок убирали, оставшихся работников переводили на короткую неделю — четырех-, трех- и даже двухдневную. Один за другим выходили приказы о сокращении премий сотрудникам и отправке их в неоплачиваемые отпуска из-за нерентабельности основного производства. В августе 1996 года по той же причине просто не стали начислять зарплату.

Более-менее стабильные заработки в это время были только у сотрудниц, перешедших в продавцы. Одной из них стала настройщица Людмила Некрасова. Вместе с коллегами она продавала молочную продукцию: магазин «Перммолоко» организовали во дворе фабрики. Молоком, творогом и другими продуктами торговали и с лотков. Продавцам платили 30% от стоимости реализованных товаров.

В ноябре 1996 года оставшееся имущество «Камы» передали ОАО «Перммолоко» (комбинат к этому времени сменил форму собственности). А месяц спустя, в декабре, пермскую музыкальную фабрику ликвидировали и уволили всех сотрудников.

Здание на улице Ленина, в котором долгое время находилась «Кама», существует и сегодня. Но оно огорожено забором и внутрь не попасть: там размещается одна из служб ГУФСИН.

Редакция благодарит за помощь в подготовке материала Государственный архив Пермского края, Архив города Перми и Пермский краеведческий музей. Также при работе использованы публикации Татьяны Бахаревой в «Смышляевских сборниках».

Ранее в рубрике «История одного завода» мы рассказывали о пермской табачной фабрике «Астра» и Мотовилихинских заводах.