«Хочу исправить ужасную ошибку»: пермская школьница обвинила опекуна в насилии, потом призналась во лжи, но он уже сидит

С прошлого года 45-летний пермяк Константин Собянин отбывает шестилетний срок в колонии для бывших силовиков. Сидит он по очень тяжкой статье — развратные действия в отношении несовершеннолетней. Но не все в этой истории так однозначно. Два года назад его 16-летняя племянница Кристина, над которой он с женой оформил опеку, написала на него заявление о том, что он над ней надругался. Начались следствие и суды, в итоге мужчину посадили. А в марте этого года Кристина написала явку с повинной, в которой раскаивается и признается, что оклеветала своего опекуна.

Началось все с того, что в феврале 2023 года 16-летняя Кристина в компании своих друзей стала рассказывать про свои отношения со взрослым мужчиной. Многие ребята из этой компании состояли на учете в комиссии по делам несовершеннолетних, слова подруги они передали в полицию. Там сразу же возбудили уголовное дело по двум статьям «Развратные действия сексуального характера» и «Половое сношение с несовершеннолетней». В деле указано 80 эпизодов преступления, Кристина на допросах подробно все рассказывала, вторили ее словам и ее знакомые.

Адвокат Александр Шаруев, представляющий интересы Кристины, отмечает: обвинение построили на показаниях девушки. В итоге суд приговорил ее опекуна Константина Собянина к 6,5 годам колонии общего режима, он проиграл апелляцию и кассацию и уже отбывает срок. А в марте 2025 года Кристина, которой уже исполнилось 18 лет, написала явку с повинной, свои показания она назвала ложью.

«Я умышленно его [опекуна] оговаривала из личной неприязни. Мне казался обидным тот факт, что мои опекуны уезжали за границу без меня, покупали себе вещи, которые я хотела бы себе, — написала в явке Кристина. — Мне казалось, что если в своем окружении говорить, что я живу половой жизнью со взрослым мужчиной, либо говорить о том, что я жертва сексуального насилия, то смогу вызвать к себе чувство сострадания и поднять свой авторитет».

Кристина пишет в явке: из интернета она узнала, что для обвинения по этим тяжким статьям достаточно «только слов потерпевшего и ничего более». В Кассационном суде Кристина призналась, что занималась оговором и клеветой, «однако это не приняли во внимание».

«Следователи и судьи не знали о моих истинных намерениях и не могли раскрыть мой обман, поскольку только мои слова стали поводом для возбуждения уголовного дела и являются основой для всех доказательств, — пишет Кристина в признании. — Допрошенные лица просто пересказывали ту ложь, которую я им говорила, и находились в заблуждении. Я врала и оговаривала на протяжении всего следствия».

Своим мотивом Кристина назвала сильную детскую обиду, хотя «опекуны очень хорошо к ней относились, и она ни в чем не нуждалась». Однако в силу своего возраста «ей хотелось большего».

«Сейчас я хочу исправить ужасную ошибку и спасти жизнь невиновного человека, который отбывает наказание за то, что не совершал, — говорит в явке девушка. — Если для того чтобы признать человека виновным, было достаточно моих слов без каких-либо вещественных доказательств, то считаю, что моих слов должно быть достаточно, чтобы исправить правовую ошибку».

В явке Кристина отдельно отметила, что понимает: она совершила уголовное преступление и готова понести наказание за ложь. Девушка просит возбудить против нее уголовное дело.

«Никакого насилия при написании явки с повинной на меня не оказывалось, мне никто не угрожал и не предлагал деньги», — пишет в документе девушка.

Мы связались с самой Кристиной Собяниной и ее тетей-опекуном и попросили рассказать обстоятельства случившегося.

В 2010 году, когда Кристине было три года, они со старшим братом потеряли родителей. Мать совершила самоубийство, через три дня то же самое сделал ее отец. Детей забрала их тетя Ирина Собянина, сестра родного отца Кристины, оформила опекунство.

«Эти игры с уходами из жизни у них были на протяжении всех их отношений, всего их общения, — говорит Ирина Собянина о смерти родителей Кристины. — То есть я их общение видела изначально. Они любили спиртное, бегали, друг друга спасали, отговаривали, но в какой-то момент случилось то, что случилось».

Ирина — бывший педагог, последние годы работала проводницей на железной дороге. Ее супруг Константин много лет работал в милиции, ездил в командировку в Чечню. Потом вышел на пенсию и трудился в сфере строительства, а в 2020 году выучился на фитнес-инструктора и стал работать в тренажерном зале. Супруги вместе 25 лет, у них есть родная дочка. Опека над двумя племянниками не испугала супругов.

«Племянники к нам приехали в запущенном состоянии: Кириллу было уже восемь лет, он никогда не ходил ни в садик, ни в школу. Кристине было три годика, и она тоже не посещала садик, — вспоминает Ирина Собянина. — Поначалу Кристина с Кириллом были всегда вместе, общались, в основном, друг с другом».

В семье были строгие правила. Дети должны были возвращаться домой уже к 21:00. На ночь телефоны они должны были оставлять в комнате и не сидеть в них.

«Эти правила были для всех без исключения, и для нашей дочери, и для племянников, — говорит Ирина. — Дети не сидели в соцсетях, а учили уроки и ложились спать».

В свою очередь, Кристина в разговоре с корреспондентом 59.RU призналась, что опекуны лучше относились к своей родной дочери, а Кристина завидовала.

«Во мне сыграла детская обида. Мои тетя и дядя любили свою родную дочь больше, — отметила Кристина. — Больше проводили с ней времени. Когда я летом отдыхала в лагерях, они мне не звонили, звонки исходили по моей инициативе, а мне хотелось больше внимания».

Ирина Собянина при этом говорит, что Кристину всегда звали на семейный отдых: на сплав, в кафе, базу отдыха, но девочка отказывалась. Племянников не получилось взять с собой в поездку в Египет, потому что разрешение на опекаемых детей оформляли слишком долго.

«Когда мы были в отпуске, позвонил ее брат Кирилл и сказал, что Кристина говорит какие-то жуткие вещи про дядю Костю, — вспоминает собеседница. — Она в компании своих подруг сказала, что у нее отношения со взрослым мужчиной. В этой компании подростки на учете ПДН и предоставлены сами себе. Я не знаю, может, их родители много работают, может еще что-то. Они могли гулять и не приходить домой неделями, никого это не волновало. Для того, чтобы как-то выделиться среди подруг, Кристина говорила о том, что у нее отношения со взрослым, до этого она рассказывала, что ее взяли из детского дома».

Подружки рассказали все это в ПДН, а Кристина не стала отрицать свои слова. По словам Ирины Собяниной, в таких делах отозвать показания невозможно. Племянница получила «бонусы в виде сочувствия и жалости», и, как считает ее тетя, на тот момент Кристина не понимала, насколько серьезные последствия все это вызовет.

Ирина Собянина отмечает: их с мужем каждый год проверяли сотрудники опеки. Дважды в год от органов опеки приходила психолог и беседовала с Кристиной и ее братом. Все эти встречи проходили без участия опекунов.

«Я тоже работала педагогом и знаю, что любая психотравмирующая для ребенка ситуация выходит во всех диагностиках, — отметила собеседница. — А тут все было нормально».

Женщину возмущает и то, как доказывали вину ее мужа. Так, например, денежные переводы от опекуна для Кристины восприняли как «плату за секс».

«Это были карманные деньги. Платежи были, я, например, Кириллу переводила деньги на день рождения, — удивлена Ирина Собянина. — Если я не могу, то муж отправляет деньги детям. Мы вообще не думали никогда, что можно вот так все это повернуть. Причем там суммы мизерные: по 50, по 100 рублей, там самая большая сумма, по-моему, 300 рублей. То есть в назначении перевода мне надо было писать „на шоколадку, на лимонад“? Сейчас можно оперировать этими переводами как угодно».

Когда началось следствие и суды, Кристине было 17 лет и ее забрали из семьи опекунов. Девушку привезли в детский приют. Корреспонденту 59.RU она объяснила, почему только недавно написала явку с повинной.

«Я ждала своего 18-летия, чтобы самой опровергнуть свои показания, — говорит девушка. — Я понимаю, что явка грозит мне судимостью и готова к этому. За время судебного разбирательства мне не удалось поговорить с опекуном, попросить прощения, ведь мне запретили с ним любое общение. Я попросила прощения только у своей тети. Она приняла мои извинения. Сейчас мы вместе пытаемся исправить всю эту ситуацию, и я надеюсь, что дядю выпустят».

Недавно Кристина сама стала мамой и сейчас беременна второй раз.

Бывший опекун девушки получил 6,5 лет и с прошлого года сидит в колонии для бывших сотрудников силовых ведомств в Нижнем Тагиле.

«Он держится и все-таки верит, что снимут обвинение», — отмечает его жена Ирина Собянина.

Адвокат Кристины Александр Шаруев подчеркивает, что после явки с повинной они ждут ответа СК.

«Все зависит исключительно от должностных лиц, — говорит адвокат. — Ситуация такова, что, если возбуждают дело в отношении девушки, ее признают виновной в ложных показаниях. В таком случае подается обращение к прокурору о том, что у нас имеются основания для пересмотра приговора по вновь открывшимся обстоятельствам. И прокурор, если усматривает такие обстоятельства, то вносит представление о пересмотре дела».