«Она смеялась над собой. Легко». Личное — о том, какой была пермская журналистка и радиоведущая Нина Соловей

Сегодня мы сообщили о смерти известной пермской журналистки и радиоведущей Нины Соловей. Наша коллега решила лично рассказать о том, какой она была. Далее — от первого лица.

Сегодня я узнала о том, что не стало Нины Соловей… Осознание таких моментов приходит не сразу, проникает постепенно. Кто-то скажет про Нину: «О, это та самая известная журналистка, всё писавшая-говорившая про театр». Та самая, но много больше.

Первый раз я «познакомилась» с голосом Нины. 2010-е, мы едем с мужем в машине, он включает «Эхо Москвы», и я слышу глубокий грудной голос и располагающие интонации. Муж тогда вел на радиостанции рубрику про машины и знал лично Нину.

— Это самый известный голос Перми, серебряный голос, Нина Соловей, Нина Совгатова, — с гордостью сказал он.

Потом я увидела обладательницу этого голоса воочию — на пресс-конференции в театре «У моста». Яркая, с утонченными чертами, кудрявой шевелюрой. С чувством какого-то царственного достоинства она задавала дерзкие вопросы Сергею Федотову. Оказалось, что это обладательница того самого «серебряного голоса» — театральный критик Нина Соловей, живо писавшая радиоэфиры о культурной жизни города. Мы стали общаться.

Одно время Нина была пресс-секретарем Театра-Театра, устраивала встречи актеров с публикой, звала нас, журналистов, на репетиции. Вот сейчас, увы, такого нет. Именно благодаря ей я полюбила наш ТТ, потому что увидела, как актеры и режиссер работают над тканью спектакля. Она и сама была инициатором театральных проектов. Одним из своих детищ — фестивалем «Монофест» — она дышала и буквально выпестовала. И куда сейчас он без нее?

Большим открытием Нина стала для меня как мама. Она обожала свою дочку Тоню.

«Ребята, где достать клоуна?», «Как провести день рождения для малышки?» — обращалась она со своей странички к подписчикам. Нина давала дочке свободу для самовыражения, не возражала, когда та хотела покрасить волосы в неожиданный цвет, и всячески поддерживала ее поиски себя.

Мне кажется, Нина была супердругом для дочки и бросалась вместе с ней в подростковые авантюры. Во многом я даже брала пример с Нины как мама.

Ее соцсети — это бездна юмора, она всегда смеялась над собой. Легко. Ее посты — мини-спектакли.

Нина по образованию — актриса, училась с Мариной Федункив на одном курсе в пермском «Кульке».

— После института мы с Мариной Федункив работали два года массовиками-затейниками на теплоходе, — рассказала как-то мне Нина. — Каждое мероприятие одевались в какие-нибудь безумные костюмы, придумывали смешные образы. Помню, Марина придумала себе образ сумасшедшего режиссера Марины Копчик. Как-то начальник рейса нам сказал: «Девочки, но вы можете в вечерних платьях, красивые хотя бы на прощальный вечер выйти?» А мы отвечали: «Нам скучно, не можем мы».

Пару лет назад я попросила у нее материалы по «Монофесту», чтобы разместить у нас в 59.RU.

— Оля, я под капельницами, как только вылезу, пришлю.

Прислала.

Тогда же Нина изменилась внешне — похудела, но на мероприятиях выглядела настолько стильной, что все думали, что это какая-то новая диета, и отпускали ей комплименты. И только порой в сторис она писала, что приболела. Никто и не догадывался, насколько.

При этом Нина продолжала шутить над собой.

Это она умела. Легко.