Дочь Мильграма не работает в школе за копейки

Главное – сюрприз отличать от подвоха.
Сюрприз – хорошо, а подвох– это плохо.

Григорий Данской

Зампред правительства Пермского края Борис Мильграм в своем блоге в очередной раз многословно отреагировал «на взрыв тотального возмущения со стороны пермского музыкального колледжа». Чиновник продолжает заверять, что ни подвоха, ни сюрприза колледжу ждать не нужно. Господин Мильграм также обратился с открытым письмом к некоему Александру, слова которого, прозвучавшие в эфире «Эха-Перми», задели вице-премьера за живое. Портал 59.ru публикует обращение чиновника. Доколе? Кто виноват? Каким должен быть современный пермский музыкант? Почему дочь Бориса Мильграма не работает в школе за копейки? Какой вуз в Перми самый прогрессивный, а какой не самый? Орфография и пунктуация сохранены.

«Не могу не отреагировать на то возмущение, которое возникло в колледже в связи с тем, что там заподозрили (уж не знаю, на каких основаниях), что у них хотят отобрать здание, чтобы открыть в нем консерваторию. Еще раз скажу: подобных решений не принималось. В течение всей прошлой недели я пытался донести эту мысль до колледжа, но услышан не был. Студенты и преподаватели колледжа продолжали кричать на разных носителях – радио, газеты, интернет и прочее: спасайте!.. защищайте!.. объединяемся!.. будем бороться!.. Похвальное единодушие. И вижу я в нем два аспекта: социальный и человеческий.

В социальном аспекте мне понятно, что гражданское общество в нашей стране переживает трогательный момент, когда объединяться по поводу созидания невозможно. Другое дело «дружить против чего-то или кого-то». Вот в этом моменте есть реальная возможность слиться с другими в эмоциональном экстазе. И сколько бы ты не говорил людям, сплотившимся во имя правого дела, что ты не собираешься делать того, чего они так не хотят, что это неправда, что не стоит беспокоиться… Народ продолжает возбуждаться. Тяга к единению сильна. Жаль только, что такого же мощного импульса совсем не создают сегодня идеи созидательные.

Мировая практика показывает, что недовольство чем-то – самый простой способ объединиться. Собрать массы вокруг позитива гораздо сложнее, а если это и происходит, то чаще всего не по инициативе самих людей. Общество не верит власти ни в чем. Не верит везде. Сколько бы я не говорил, что нет такого решения, чтобы отобрать у колледжа здание под консерваторию, мне не верят.

На днях Госдумой принят новый закон о партиях, но оппозиция не верит, что она сможет воспользоваться этим законом в своих интересах, она видит в нем очередную подставу: все это придумано специально для того, чтобы создать миллион партий, размазав тем самым оппозицию тонким слоем по тарелке.

Я хуже понимаю про закон о партиях, но мне все ясно про музыкальный колледж. Механизмы в обоих случаях близкие. Есть некое предложение, общество может им воспользоваться. Например, создав партию, выйти в политическое пространство. Случай к закону о партиях. Наш случай. Услышать, что создается консерватория. Конечно, если есть опасность, что консерватория грозит музыкальному колледжу ухудшением условий его существования, то логично выяснить, насколько эта опасность реальна, понять обстоятельства дела… Но совсем не слышать, что в городе открывается консерватория?! Считать это какой-то фальшивой идеей, которую власть придумала для своих целей?!

И это говорит музыкальный колледж, который занимается музыкальным образованием?..

Особенно задел меня один из студентов. Зовут его Александр. Александр выступил на «Эхо Перми», заявив, что Мильграм, как всегда, все делает неправильно, плохо, отвратительно… Не помню точно его горячий текст, но из него следовало, что я только и делаю, что все вокруг разрушаю. Хочу обратиться к Александру с открытым письмом.

Открытое письмо.

Александр! Ваше обращение меня сильно затронуло, а в чем-то даже напугало. У меня есть к вам много вопросов. Вы умудрились упрекнуть меня в том, что я вас все время подвожу, вас и все население Пермского края. Но поговорим о вас!

Вы учитесь в музыкальном колледже, хотите быть музыкантом. За время своего последнего «пермского периода», который длится восемь лет (четыре года я работал в театре и четыре года в правительстве Пермского края), я сумел создать оркестр в «Театре-Театре» и спровоцировал новую жизнь в оперном театре, что привело к созданию еще одного оркестра и еще одного хора в оперном. Как минимум, Александр, я создал для вас дополнительные возможности, которыми вы можете воспользоваться.

Дальше…Все это время я думал о музыкальном образовании Перми. Почему я так пристально о нем думал? Моя старшая дочь с пяти лет училась в Гнесинской десятилетке. Сначала она прошла два подготовительных класса, потом была сама школа. Она хорошо училась, по классу фортепиано. Где-то в районе пятого или шестого класса дочь стала лауреатом международного конкурса. А в седьмом классе она пришла ко мне и сказала, что уходит из Гнесинки. Ясное дело, это решение меня не обрадовало: на Гнесинку было потрачено ею и ее мамой слишком много сил. Все детство моей дочери прошло за инструментом. Конечно, я спросил ее, почему. «Понимаешь, папа, – сказала мне дочь, – сначала я буду учиться в десятилетке, потом я буду пять лет учиться в консерватории, потом еще пять лет – в аспирантуре. Поскольку я играю на фортепиано, то в оркестрах для меня места практически нет, и я вынуждена буду, потратив на свое обучение более 20 лет своей жизни, работать в школе за копейки, я так не хочу».

Александр, эта история не дает мне покоя всю жизнь. Дочь уже окончила РГГУ. Гуманитарный университет, если это о чем-то вам говорит. Окончила с отличием, сейчас учится в аспирантуре РГГУ и магистратуре Фрайбургского университета. Она филолог. Не знаю, будет ли моя дочь зарабатывать больше того, что ей виделось, когда она училась в седьмом классе Гнесинской школы, но она сделала так, как сделала. Могло ли быть иначе?

Если бы тогда моя дочь знала, что есть выдающиеся музыканты (такие, как Курентзис и, конечно, другие), способные обучить ее таким образом, что она займет достойное место (исполнительское место) на территории мира, что ее возможности не будут ограничены 5-10 оркестрами, которые держат пианистов… Если бы она понимала, что ее образование может быть такого качества, что она сможет играть любую музыку на разных клавишных инструментах - барочных, современных электронных… Если бы она была уверена, что у нее есть шанс стать уникальным специалистом, уникальным исполнителем… Может быть, тогда она не приняла бы такого решения?

Перми не хватает высококлассных музыкантов. Оркестр «Театра-Театра» не укомплектован полностью своими музыкантами. Часть музыкантов мы делим с оперным театром. Это почти все духовые инструменты, ударники, контрабасисты… Оркестр MusicAeterna на 98% состоит из приезжих. Музыканты в нем собраны из разных городов России и Европы. Может ли человек, который учится в Перми, пройдя первую ступень обучения в музыкальных школах, занять место в оркестрах, которые у нас уже есть? Уверен, что может, но для этого он должен научиться играть так, чтобы соответствовать самым высоким требованиям. Если вы, Александр, достигните высот исполнительского искусства, то я убежден, что в качестве музыканта вам будут рады во всех оркестрах Перми, включая оркестр MusicAeterna.

Думаю, что та паника, которая у вас, Александр, возникла, связана с растущей конкуренцией, которую вы вдруг увидели. Но если музыкант способный, то конкуренция сделает его настоящим. (Сынок, не бойся, конкуренции, она единственное, что заставит тебя стать лучше, конкуренция обещает успех.) Если же способности у музыканта отсутствуют или ему не хватает мужества, духа, силы, то стоит подумать о другой профессии. Исполнительская профессия требует многих умений, большого труда…

Я бы очень хотел, чтобы вы, Александр, услышали мои слова: то, что вам предлагается сегодня, есть альтернатива образованию вчерашнего дня. Вы можете сказать, что вам достаточно после окончания колледжа поступить в институт культуры. На сегодняшний день это образование некачественное. Из чего, конечно, не следует, что и завтра оно будет таким же. Да, Пермский институт культуры создал консерваторский факультет, но пока это только одно название. Будем надеяться, что конкуренция, которая сегодня уже существует среди музыкантов Перми, изменит дело к лучшему. Хотя с теми образовательными мерками, которыми пользуется институт культуры и которые – насколько я знаю, а я знаю это не понаслышке, ибо преподавал там пять лет – в институте менять не хотят, шансов у такого образования немного. Если же чудо все-таки произойдет, то в Перми будут две мощные институции по подготовке музыкантов! И это хорошо!

Я всеми силами пытаюсь создать альтернативное образование, потому что уверен, что образование старого типа сегодня не работает. В 21 веке мало передать знания от мастера к ученику. В мире накоплен огромный объем информации, существует колоссальное количество способов ее передачи, не воспользоваться этим – значит оказаться на обочине профессии, на периферии профессиональной жизни.

Пересмотреть методы образования в нашей стране – дело достаточно сложное. Сделать это сверху, как выясняется, практически нереально. Не может Министерство культуры пересмотреть свои системы. Не может и не хочет. Очень консервативно Министерство образования. Не буду сейчас обсуждать, хорошо это или плохо. Но в стране есть возможность создавать альтернативные территории, поэтому с идеей консерватории мы обратились в Высшую школу экономики. Мы консультируемся с ВШЭ, потому что Высшая школа экономика создана как альтернативный способ образования. Создана не при Министерстве образования, а при правительстве РФ. ВШЭ заточена на поиск новых путей в образовании и позиционируют себя как университет мирового класса. Университеты мирового класса всегда содержат в своей структуре факультеты творческих направлений. Если мы совпадем с ВШЭ (переговоры идут) и создадим при них свой факультет, то мы получим реальный шанс создать некие основы альтернативного музыкального образования.

В чем альтернатива? Альтернатива заключается в том, что при очень качественном базовом образовании мы будем привлекать к обучению студентов большое количество разных педагогов со всего мира – носителей разных умений, знаний, навыков. Студенты у нас получат возможность структурировать свое образование в рамках разных форм и времени. По сути, студенты получат возможность конструировать для себя разнообразные модели будущего.

Если говорить о музыкантах, то музыканты должны сегодня понимать, что такое старинная музыка; знать, как ее исполняют на аутентичных музыкальных инструментах; иметь представление о том, что такое современная академическая музыка и как ее следует исполнять; быть в курсе того, чем отличается Шенберг от Губайдулиной, как играются произведения этих композиторов, в чем их исполнительские отличия… Сегодняшний исполнитель не имеет право сказать, что современная музыка – это формализм, что она не стоит его внимания и прочее. То, что было возможно в 20 веке, когда известные страны и режимы накладывали запреты на музыку современных направлений, припечатывая их словом «формализм», в 21 веке нонсенс. Исполнитель обязан научиться владеть всеми движениями музыкальной жизни. Это сделает его востребованным. Иначе – пребывать ему в очень узком секторе, который не капитализируется, не увеличивается в стоимости…

Александр, я бы очень хотел, чтобы ваша жизнь в профессии сложилась. Я многое сделал для того, чтобы это произошло. То, что вы этого не видите, ваш минус. Чем быстрее вы это поймете, тем большего добьетесь. И говорю я это все не для того, чтобы вы прониклись моей деятельностью, источали по ее поводу благодарность. Я не жду благодарности. Я хотел бы, чтобы вы выиграли в своей жизни, тогда выиграю я, выиграет город, выиграет страна. Пока!»