Призраки оперного

Накануне Дягилевского фестиваля корреспондент 59.ru побывал в закулисье Пермского театра оперы и балета, чтобы разузнать, как театр готовится к главной премьере этого лета.

Театр встречает тишиной, репетиции и распевки еще не начались. В зрительном зале все кресла накрыты оранжевыми чехлами, чтобы не пылилась обивка. Отсюда кажется, что сцена очень мала. Но ее истинные размеры понимаешь, когда ты сам стоишь на ней и видишь перед собой крошечный зал.

Я заглядываю в оркестровую яму. Тут также пусто, как в зрительном зале. Стоят лишь пюпитры с партитурами и арфа – слишком громоздкий инструмент, чтобы его перемещать. Дирижер во время спектакля руководит не только оркестром. По краям сцены стоят специальные невидимые зрителям мониторы. Они позволяют актерам наблюдать за действиями режиссера из любой точки. Дирижер может задержать музыку или увеличить темп, чтобы позволить артистам вступить вовремя.

Вместе с экскурсоводом Галиной Силиной я петляю по бесчисленным коридорам театра. Узкие лестничные пролеты ведут в бесчисленные коридоры. Во внутренней обстановке очень трудно ориентироваться. Приходя в театр с главного входа, зритель видит три этажа. А служебная часть театра имеет шесть этажей. Во время одного из переходов Галина указывает на арку-проход. «В 1950-м мы бы стояли на территории здания старого театра. Но стоило сделать шаг, – она проходит через арку, – и мы попали бы на улицу». Дело в том, что современный театр возведен вокруг старого, который был построен еще в 1870 году. В одном из коридоров, ведущих на сцену, даже остался фрагмент старой каменной кладки с оконными проемами.

Галина ведет меня на «мужскую» половину театра. Разделение по гендерному принципу неслучайно. Во время спектакля нужно быстро переодеться, поэтому актеры и актрисы уходят каждый на свои половины. Кольчуги, которые попадаются мне по пути, выглядят как настоящие – кованные из железа. На самом деле это ручной работы вязаные свитера из ниток. Театр этим и отличается от реальной жизни: на сцене на глазах у публики создается настоящее волшебство.

Перед каждым спектаклем у каждого гримерного столика раскладывают одежду и обувь. Обычно актер одевается сам, но если костюм сложен, ему помогают костюмеры. Простой грим также накладывается актер сам, а за сложным приходится обращаться к гримерам.

Гримеры в цехе создают образ персонажа. Кроме профессионального грима, который способен полностью преобразить лицо, здесь делают сложные прически и парики, накладывают усы и бороды. Для изготовления парика мастера делают болванку, на нее накладывается шапочка из сетки. Затем крючком монтируется один за другим волосок. Это очень кропотливая работа, требующая внимания и усидчивости. На создание мужского парика уходит две-три недели. Парики делают только из натурального волоса, а по желанию художника – из ниток или перьев. Размер одного из париков оперы «Севильский цирюльник» более метра в высоту. При этом он почти невесомый, что позволяет певице комфортно себя чувствовать, петь и перемещаться по сцене.

Актер за спектакль может сменить грим несколько раз. Сейчас его производят хорошего качества. Это позволяет гриму не растекаться под светом софитов. Делается грим из натуральных компонентов. К этому театр подходит ответственно – не дай бог на лице актеров появится аллергия.

На доске в гримерном цехе висят образцы усов. В спектакле они почти незаметны, и лишь искушенные ценители обращают внимание на их разнообразие. Тем не менее, каждому актеру подбирают бороду, бакенбарды и усы отдельно.

На ходу Галина объясняет мне важность бутафории для спектакля. В бутафорском цехе мастера на все руки паяют, клеят, красят. Изготавливают колчаны и луки, мечи и щиты, короны и пряжки, подушки и шторы. Вручную делают и ювелирную чеканку, и масштабные скульптурные костюмы. Мне предлагают примерить костюм Барабана из детской оперы «Приключения в Оперной стране». Он тяжелый – весит не менее пяти килограмм, поэтому к нему нужно долго привыкать. Все сценическое оружие изготавливается к каждому спектаклю отдельно. Даже если использовано оно будет всего в нескольких показах, оружие должно соответствовать эпохе и выглядеть из зала как настоящее.

Мы заходим в обувную мастерскую. В Перми нигде не учат изготавливать балетную обувь. Профессия передается от мастера к мастеру. При этом работа довольно сложная, она требует одновременно и усидчивости, и физической силы. Вся обувь именная, изготавливается только из натуральной кожи. Сначала мастер делает заготовку, которая прошивается на машинке и натягивается на колодку. Ноги балетных актеров склонны меняться, вместе с ними меняется и колодка. Мастера не имеют права ошибиться даже на миллиметр – они заботятся, чтобы обувь для спектакля была очень легкой и удобной.

Пуанты также изготавливаются индивидуально. Мастер может сделать не больше двух пар за один рабочий день. В цехе производят разную обувь: пожестче – пуанты и помягче – танцевальные туфли. Шьют исторически достоверные сапоги и сандалии и воплощают в жизнь самые затейливые фантазии художников. Солистка балета на спектакль получает до четырех пар пуантов, а танцовщики кордебалета – две пары в месяц. Однако пуанты долго не живут – три-пять спектаклей, и в утиль.

По пути я заглядываю в балетный класс. Под аккомпанемент концертмейстера, дуэт репетирует несколько сцен – пока что без костюмов.

В коридорах театра выставлены примечательные музейные экспонаты. Великолепно расшитый кокошник, украшенный искусственными камнями и бисером. Из зала эту красоту почти незаметно, все детали видны лишь при ближайшем рассмотрении. Сейчас для бутафории и костюмов активно используют искусственные камни, фальшивый жемчуг. Рядом с кокошником выставлена шкатулка с драгоценностями, которые при ближайшем рассмотрении оказываются всего лишь стеклышками, но из зала на зрителей производят большое впечатление.

Еще один примечательный экспонат – огромный чайник, весящий более 12 килограммов, который также является частью костюма. Зато меч из спектакля «Ромео и Джульетта» выглядит тяжелым, но почти невесом. На нем видны зазубрины, потому что актеры во время спектакля дерутся на мечах. Кувшин из одного спектакля, украшен аппликацией из веревочки, чтобы создавалось ощущение металлической чеканки. Точно так же украшены и доспехи – на них наклеен гипюр, но из зала актер предстает в гравированных доспехах с чеканкой.

Мы заходим в костюмерный цех. Я спрашиваю: «А бывает ли так, что цвет костюма не подходит к глазам примы?» Оказывается, важнее всего замысел художника. Ради актрисы художник не будет переделывать идею костюма, так как все костюмы и декорации должны составлять одно художественное целое. Однако костюм шьется на определенную артистку и подходит лишь ей одной. С артиста перед премьерой снимается именная мерка на обувь и костюмы, потому у всех есть свои комплекты. В костюмерном цехе плотными рядами висят уже готовые изделия – в том числе и для готовящейся премьеры «Травиата».

Некоторые особо сложные костюмы показывают лишь на премьере – например, висящий в костюмерной камзол, украшенный кусочками кожи с вырезанным лазером узором из «Ромео и Джульетты». Его нельзя ни стирать, ни подвергать каким-либо механическим воздействиям. После премьеры балета Макмиллана, актеры в основном носят дублирующие костюмы, которые можно стирать, чистить и гладить. После каждого спектакля костюмы отдают в химчистку. Балетные изнашиваются особенно быстро.

В небольшой каморке рядом изготавливают украшения: бантики, рюшечки, расписанные элементы или аппликации. Прямо сейчас идет работа над пачкой к «Лебединому озеру». На готовый костюм наносят узоры, рисунки и орнаменты. Сначала разрабатывают орнамент, потом его копируют и переносят на костюм. В театре используют различные пачки. Есть классические – многослойная горизонтально посаженная юбка. Есть шопеновские – они более длинные и легкие. В обновленном «Лебедином озере» – это промежуточный вариант, нечто среднее. Корсеты украшают цветные вставки из различных тканей, которые могут быть разными по толщине и фактуре.

Цех с головными уборами находится рядом с костюмерной и цехом раскраски тканей. Для того, чтобы изготовить головной убор, нужно сделать металлический каркас, который будет держать его на голове. В соответствии с замыслом художника, мастер подбирает элементы, из которых будет сшит аксессуар. В балете «Лебединое озеро» есть великолепная диадема из перьев. Таких одинаковых головных уборов нужно было сделать тридцать штук черных и столько же белых.

Обратный путь лежит через сцену. Совсем скоро она оживится премьерой оперы «Травиата» в постановке прославленного Роберта Уилсона. А пока здесь царит тишина и покой.