«Мы не танцуем в стрингах»: откровенное интервью с самым известным стриптизером Перми

Андрей Тунеков — талантливый пермский танцовщик, начинавший со стриптиза, а в результате создавший свой театр и академию танца. Публика знает его как Секс Элвиса — псевдоним появился из-за первого сценического костюма — или руководителя «Дамских угодников». Он сам рисует макеты костюмов для своих шоу и компилирует музыку. А еще обожает животных и двадцать лет назад думал, что станет ветеринаром. Мы поговорили с Андреем о том, как на него и «Дамских угодников» реагируют мужчины, о его страхах, любви к футболу и отношении общества к «слишком свободным» русским болельщицам.

— Несколько лет назад по ТВ показали сюжет, в котором ваш коллектив обвинили в том, что вы развращаете детей…

— Это было в Чусовом. Мы выполняли задание города — выступали на городском концерте. В нашем шоу есть номера, где мы оголяем торс. Кто-то сделал на этом акцент и смонтировал фото, на котором объединил изображение ребенка и банана рядом, и показал по ТВ. Говорили, что мы развращаем детей, кормим их на своих шоу бананами. Все было настолько преувеличено! На самом деле мы просто выполняли свою работу. И если бы знали, что будет такая реакция, то не стали бы оголять торс и изменили бы пластику движений. В результате меня показали по НТВ, Первому каналу, да почти по всем телеканалам. Поэтому сейчас, когда нас приглашают на подобные мероприятия, мы танцуем только в костюмах. Люди почему-то акцентируют внимание на эротических моментах, а не на том, что у театра есть философские танцевальные номера. И, кстати, мы бананами детей не кормили.

— А к названию вашего коллектива тоже критично относятся?

— Да, даже одно название некоторых раздражает. Если в афише люди видят наше название «Дамские угодники», то все равно будут качать головами и говорить: «Ой, администрация позвала «Дамских угодников!» Дело в том, что в интернете можно найти много видео, где мои ребята танцуют в клубах. И, конечно, танцуют стриптиз. Да, и по сути, если разбираться в специфике жанра, наши номера — это тоже стриптиз-шоу, но не порнографическое. В них есть доля эротики и очень много юмора, много костюмов, всегда есть сюжет. И мы не танцуем в стрингах.

— Стриптиз — это запретная для вас тема?

— Ни для меня, ни для ребят из нашего коллектива она не является запретной. Для кого-то это даже заработок. Я тоже раньше этим зарабатывал, но сейчас отхожу от этого — когда у тебя днем академия, вечером — репетиции, то тебя уже эмоционально не хватает на то, чтобы ночью ехать в клуб. Я устаю. И считаю, что это не такой уж основной заработок, за который нужно держаться. И я никогда не говорил: «Да, я танцую стриптиз, я стриптизер». Я больше танцор. В Перми я изменил этот жанр, и он стал более танцевальным.

— Когда о вас говорят — стриптизер, как вы реагируете?

— Мне не нравится, например, когда говорят: «Вон стриптизер пришел». Бывает, иду по улице и слышу: «Вон дамский угодник идет». А еще иногда говорят: «Ты ничего, кроме стриптиза, не умеешь делать. Деньги себе заработал, раздеваясь». Обидно. Иди, сшей костюм, сам поставь номер, придумай сюжетную линию, напиши музыку! Это искусство. Я ведь не просто вышел без трусов, станцевал что-то, показал что-то и ушел. И я не танцую в стрингах, а только топлес и в костюме. Гораздо приятнее, когда говорят: «Ой, вы танцуете, мне так нравится ваш коллектив, вы классно двигаетесь». Это нормальная реакция. В июле мне исполнится 40 лет, из них я танцую уже 20. За это время я привык не реагировать на негатив. Как-то мимо меня прошли молодой человек и девушка. Его спутница посмотрела на меня и, когда парень заметил ее взгляд, получила за это.

— Есть недоброжелатели? Были конфликты с ревнующими мужьями зрительниц?

— Бывает, что мужчины нам пишут и звонят. Недавно был случай. Позвонил мужчина и попросил: «Пожалуйста, удалите мою девушку из друзей. Я не хочу, чтобы она выкладывала фото с вами». На что я сказал, что они взрослые люди и должны сами разобраться в своих взаимоотношениях. Это их проблемы. Но есть и другие случаи. Некоторые молодые люди подходят к нам и говорят: «Спасибо, вы так изящно цветок преподнесли девушке, возьму-ка себе на заметку». Бывает и так, что ребята просят разрешения сделать предложение со сцены.

— На чемпионат мира в Россию приехало много иностранцев. В соцсетях многие осуждали девушек за то, что они выкладывали фото, на которых идут под руку с иностранцами. Например, под фото с парнем в сомбреро и девушкой в кокошнике появились комментарии, в которых фото назвали пропагандой распущенности. Как вы относитесь к подобной ситуации?

— Думаю, это идет из прошлого, из советской зажатости. Общество затормозилось. Но, с другой стороны, мы развиваемся, взгляды стали более широкими. А в той ситуации с фото, это, возможно, просто зависть. Я за свободные отношения, у нас свободная страна.

— Возможно, то же — про зажатость — можно сказать и о пермском зрителе в его массе. Какой он — пермский зритель?

— Тяжелый. Пермь пока раскачивается, и на публичные мероприятия пермяков тяжело расшевелить. В целом у нас зритель закомплексованный. В прошлом году мы были в Израиле, там более открытый зритель. И больше мужчин пришло на шоу. Если в Перми к нам на выступления приходит 90 процентов женщин и 10 процентов мужчин, то там пришли 70 процентов женщин и 30 — мужчин. Мужчины стесняются приходить на наше шоу, но те, кто приходит, всегда уходит с улыбкой. Несмотря на все это, нас в Перми любят, наш театр. И это взаимно.

— Ваше творчество больше осуждают или критикуют?

— К людям, которые критикуют, я отношусь нормально. Если есть критика, значит, мы интересны, востребованы. И даже если нас сравнивают с другими театрами. Все театры критикуют — и Курентзиса, и Мильграма, и Панфилова в свое время критиковали. Всегда это было и есть. Но и с осуждением мы сталкиваемся.

— А как вы в танец пришли? Обычно мамы приводят мальчиков за ручку в танцевальный кружок.

— Именно так и было. Мы жили в Соликамске. Когда мне было шесть лет, мама предложила сходить на отборочный тур на танцы. Это была детская школа искусств. И я прошел отбор. Когда я ее закончил в десять лет, к нам приехали педагоги из Пермского хореографического училища, чтобы набрать учеников. Меня отобрали, но родители не отпустили в другой город.

— И все прервалось? Как же вернулись в танец?

— Это был долгий путь. В школе я увлекался всем и ходил в разные кружки — единоборство, выжигание, лепка. Когда закончил девятый класс, поступил в медицинское училище на гинеколога. Выбор в Соликамске был невелик — или в медики, или на повара. А когда его закончил, уехал в Пермь и поступил в сельскохозяйственную академию на ветеринара. Когда я был маленький, постоянно ухаживал за животными. Хомячков, голубей, куриц, — кого только не таскал домой! В академии постоянно участвовал в студенческих веснах, стал много танцевать. Во время одного из мероприятий познакомился с танцовщиком Арнольдом Райником и его театром «Ляллен». Именно благодаря этому человеку я вдохновился танцем и сейчас танцую. Ветеринаром я в итоге проработал всего три месяца. Как только Райник позвал меня в свой коллектив, я оставил ветеринарию и ушел в танец. Стал работать в шоу-группе «Атлантис», а позже стал руководителем этого коллектива. В театре я и работал, и преподавал. Работал и в клубах, деньги зарабатывал. Потом создал коллектив из трех парней и трех девушек — Elvis и Russian girls. Позже появилось желание делать номера для большой сцены, и я создал коллектив «Дамские угодники».

— Николай Бурлак как-то признался, что танец изменил его и превратил из толстого закомплексованного мальчика в стройного, уверенного в себе парня. А вас танец изменил?

— Танец дал мне привычку все время держать себя в форме. Признаюсь, на самом деле у меня есть живот и я полненький. И когда был маленький, был далеко не худеньким. Если перестану танцевать, то, скорее всего, располнею.

— А как относитесь к тем, кто не так держит себя в форме — полненьким и лысеньким мужчинам, которые свободное время проведут на диване перед телевизором, а не в спортивном зале?

— Я бы сам с большим удовольствием вечер провел на диване, но у меня нет на это времени. Если по ТВ идет футбол и появляется свободный момент, я провожу его на диване перед телевизором. Самое главное, чтобы это не приносило вред здоровью. Это его жизнь, его выбор.

— А книги на диване читаете?

— Читаю только тогда, когда куда-то еду. Читаю случайно, если что-то вдруг попадется. Специально книги не покупаю. Я знаю, что это мой минус. И я буду читать.

— О вас говорят, что вы классный папа. Как проводите выходные с детьми?

— Гуляем, куда-то ходим, это всегда активный отдых — велосипеды, ролики. Дурачимся, веселимся. Да я сам еще до сих пор ребенок. Дети, которые танцуют в нашей академии, обращаются ко мне не иначе как дядя Андрей. Дети меня любят, и я люблю детей. И животных.

— Кстати, в instagram появилось ваше фото с милым щенком…

— И этот щенок уже высотой со стол. Ему всего пять месяцев, и он очень большой. Взял щенка в приюте для родителей, которые живут в частном доме. У них была такса, которая погибла, и я хотел бы, чтобы им не было одиноко. Для общения и для охраны.

— А кто ваши родители?

— Папа — шахтер, мама работала на учебном комбинате. Сейчас на пенсии.

— Вы много говорите о том, что знаете свои минусы, держите себя в форме. Сюда же — животные и чувство детства. Это — приход к гармонии? Что вообще такое гармоничный человек?

— Это не всегда связано с внешностью. Это, скорее, внутреннее ощущение. Если человек одет не по моде, а ему внутренне комфортно, — это гармония. У кого-то это баланс кошелька и равновесия в семье. А может быть и так, что у человека ничего нет, а он внутренне свободен. И это тоже гармония. Гармоничный человек может быть свободным от всего — от денег, от забот, от хлопот. Гармония — это когда никто не завидует тому, что у тебя есть.

— Чего вы боитесь больше всего на свете?

— Вода — это не моя стихия. Высоты боюсь. Но все это можно преодолеть. Два раза я прыгал с парашютом. Сначала было страшно, но я прыгнул. Боязнь остаться одному. Страх за близких — чтобы мама, папа, дети и близкие не болели.

— Хотите заняться еще чем-то, кроме танца?

— Недавно мне дали свидетельство, что название «Дамские угодники» — это зарегистрированный товарный знак. То есть вся продукция, одежда и товары, которые я буду производить, может иметь этот товарный знак. Возможно, в будущем я открою свою линейку мужской одежды, в которой мужчина будет чувствовать себя свободным и нравиться женщинам — будет дамским угодником.

— Следующий сезон у «Дамских угодников» юбилейный? Готовите что-то особенное?

— Нам исполнится десять лет, и у нас есть мечта сделать танцевальное шоу «Танцующие в облаках». Наши ребята будут танцевать в окружении спецэффектов. Десятилетие — это большой срок, у нас накопилось около 60 номеров, склад костюмов и декорации. Все громоздко, глобально и интересно. И будем развивать нашу академию AEDANCE. К нам приходят те, кто хочет научиться танцевать — и совсем маленькие дети, от трех лет, и взрослые. Учим танцевать народные, современные, социальные, парные, классические танцы. У нас три детских коллектива. В академию мы привозим различных танцоров на мастер-классы, участников «Танцев» на ТНТ. Я всегда звоню другим руководителям танцевальных студий и приглашаю на них. Я за то, чтобы все танцевальные школы были объединены. Но почему-то не всегда приходят. Это вопрос конкуренции, и это не очень хорошо.