«Я на работе серьезный, не могу показаться мягким, как плавленый сыр»: как пермяк совмещает работу тренером и написание стихов

31-летний Артем Михайличенко работает фитнес-тренером, а еще… пишет стихи. Он начал увлекаться этим еще в детстве, но периодически бросал. Из знакомых мало кто знает о таком увлечении Артема. «Я на работе серьезный, я же не могу показаться мягким, как плавленый сыр», — объясняет он.

Первые стихотворные строки Артем начал писать еще в детстве, лет в 7. Но потом перестал, и это увлечение вернулось лет в 18.

— Там было далеко от ритма, он был сбивчивый, — рассказывает Артем. — Главное, что в строчке была рифма, а остального не было. Потом, наверно, писал еще в армии для того, чтобы мозг функционировал, нужно, чтобы было какое-то движение. После армии еще маленько пописал, уже более-менее ровно. Потом это всё ушло лет на шесть, и я вообще ничего не писал. Снова ко мне это вернулось лет в 28, когда я писал, писал, писал.

Артем за 2018 год, например, написал около 50 стихотворений. В 2019-м он нашел вторую работу, и времени и сил на стихи уже не оставалось, поэтому число новых произведений сильно сократилось. В прошлом году из-за пандемии коронавируса появилось много свободного времени, поэтому тот год был продуктивным в творческом плане.

— Оно если приходит, то пишу, если не приходит — не давлю, — делится поэт. — Потому что это бесполезно. Получается, что ты выдумываешь, придумываешь. Не очень мне это нравится. Я пишу, о чем придет. Нет такого, что я пришел, увидел: так, это березка, сейчас я ее опишу. Нет. Приходят строчка, либо какое-то четверостишие, либо словосочетание. Оно может прийти в самый неподходящий момент, когда в переполненном автобусе еду или уже почти уснул. И если не запишешь, всё, привет. Оно ушло, и ты не вспомнишь, что это было. Когда у меня есть время написать, место, я записываю.

Мужчина замечает, что со временем его стихи становятся всё лучше.

— Но я, допустим, как не знал размеров, так и не знаю, — говорит Артем. — Вернее, знаю, но не понимаю, как они звучат, поэтому я не могу сказать, что пишу строго в таком размере, это стих у меня в таком размере.

Артем Михайличенко немногим знакомым рассказывает о том, что пишет стихи. Например, его коллеги с обеих работ об этом не знают.

— Это довольно-таки интимно, всё равно у нас есть какие-то маски, — объясняет Артем. — То есть если я на работе серьезный, я же не могу показаться мягким, как плавленый сыр. Но мне без разницы, что там обо мне подумают. И мне кажется, в наше время люди не особо находят отклик в какой-то более-менее серьезной поэзии. Допустим, поп-культура со своими стишками-получастушками, где банальная рифма, находит отклик. А там, где нужно маленько подумать, — спасибо, не надо, давайте сами.

Тем, кто знает о его увлечении, Артем не зачитывает свои стихи, только показывает текст.

— Может быть, я маленько не знаю, как их правильно читать, потому что у меня в голове звучит так, а когда я произношу, звучит уже иначе, — говорит Артем. — Для меня [читать свои стихи] — это какой-то акт открытия, откровения. Я не буду перед каждым открываться, поэтому хочешь почитать — я через всякие моральные страдания дам, и то не всё.

При этом у Артема всё же есть небольшой опыт чтения своих стихов на публике. Он участвовал в «Чтивых вторниках». Это творческие вечера, куда желающие могут прийти и выступить со стихами и песнями. Артем признается, что пошел туда даже не для того, чтобы его услышали, а чтобы понять, что это такое, получить опыт.

— Конечно, это было волнительно, потому что я вообще никогда не выступаю перед большим скоплением людей, — рассказал поэт. — И тут на меня все смотрят. Маленько было сбивчиво и таратористо. Выдал всё быстро, и до свидания. Еще ходил на Международный день поэзии в Горьковской библиотеке, там, конечно, совсем другой антураж. Читать свои стихи там для человека, который с этим связан, очень приятно.

Мы спросили, посвящал ли Артем кому-нибудь свои стихи.

— Если есть образ девушки в стихах, то он чаще всего собирательный. Нет такого, что я ее увидел, и давай писать. Это всё равно нужно пережить, если будет такое и это где-то отложится на подкорке, потом месяца через три четыре придет, может быть. А так нет. Может быть, и раньше это было, когда мне 18 лет было, потому что там была такая заинтересованность. Ну может быть, маме, одно-два стихотворения есть.

Чтобы лучше писать, Артем читает чужие стихотворения. Он говорит, что если хочешь много писать, нужно много читать.

— Это золотое правило. Поэтому у меня, наверно, не получалось в юношеском возрасте писать, — объяснил мужчина. — У меня просто не было словарного запаса, и я не мог подобрать слова, как мне всё это описать. Потом уже после армии я их стал читать постоянно. Чтение вошло в привычку. Я читал по часу перед сном. Начал с легких приключенческих романов Дюма и других, потом перешел на более серьезную литературу. Когда у меня снова пошла поэзия, понял, что мне нужно почитать какого-то нового поэта, запитаться чем-то.

У Артема есть несколько любимых поэтов. У Сергея Есенина ему нравятся напевы.

— Вроде бы и простые слова, но красиво сложены, — объясняет мужчина.

В стихах Бориса Пастернака Артем отмечает большой словарный запас.

— Он использует очень много слов, и они плавно ложатся. И я стараюсь, когда пишу, расширять свой словарный запас, не использовать тебя-меня-любя-себя, — говорит он.

В стихотворениях Осипа Мандельштама ему нравится то, что не всегда существительные рифмуются с существительными, и при чтении эту рифму не видно, зато при произношении становится понятно, что она есть. Еще Артем отметил Александра Блока, потому что у него всегда ровная лирика без разрывов в ритме. А если они все-таки есть, значит, поэт хочет на что-то обратить внимание читателя.

— Еще открыл для себя Высоцкого как поэта, — рассказал Артем. — Если слушать песни — три блатных аккорда всегда под рваный хриплый голос. Своеобразный антураж. А если читать его, там всё четко, аккуратно и довольно-таки продуманно сделано. Из современных [поэтов] я купил книгу у Саши Васильева (лидера и вокалиста группы «Сплин». — Прим. ред.). Если читать как поэзию, это вообще никакая не поэзия, там ломаные ритмы, где-то вообще его нет, где-то стихотворение в два слова. А когда он поет, всё совершенно иначе.

Из прозы мужчина больше предпочитает классическую литературу и фантастику, например Стивена Кинга и Джорджа Мартина.

— Прочитал всю «Песнь Льда и Огня» (по этой книге снят сериал «Игра престолов». — Прим. ред.). В книге всё закончилось на пятом сезоне, они еще три отсняли. Что там дальше будет, непонятно, — рассказал Артем Михайличенко. — И он еще ничего не пишет, ему 74 года. Он уже, может быть, скоро умрет, и мы не узнаем, чем все это кончилось!

Еще Артем пытался написать гимн Перми. Он даже сделал пять вариантов текста. Но потом узнал, что его творения не прошли.

— Пару раз пробовал отправлять стихи на конкурс, но не вкатило, — рассказал поэт-любитель. — Потому что конкурс — это всегда тема, а я не знаю, что мне придет в голову. Я не попадаю в формат вообще, и нет никакой обратной связи, непонятно, прочитал ли кто-то.

Сейчас у Артема Михайличенко две работы: на одной продает товары для автомобилей, на второй он — фитнес-тренер. Из-за работы у него мало свободного времени, поэтому он не может полноценно посвятить себя увлечению.

Спортом Артем тоже занимается давно, еще со школы. Он начал заниматься силовыми видами спорта в 14 лет. Но после окончания школы забросил, потому что всё время занимала учеба в университете. В армии снова вернулся к спорту, и еще через два года после армии понял, что нужно себя дисциплинировать, и в этом поможет спорт. Он даже выступал на соревнованиях и выполнил норматив кандидата в мастера спорта по пауэрлифтингу. Но сейчас спорт ему нужен скорее для поддержания формы, хотя Артем хотел бы еще попробовать свои силы в состязаниях, но пока нет такой возможности.

Ранее мы рассказывали, что пермский поэт Антон Бахарев написал стихотворение после задержания сооснователя оппозиционного белорусского телеграм-канала NEXTA Романа Протасевича. Он говорит, что случай с Протасевичем стал спусковым крючком, но произведение посвящено не только ему, а в целом проблеме роста вседозволенности власти.