«Анти-Сколково»: почему молодые ученые в Прикамье стали меньше изобретать и патентовать

Представьте, что вы придумали лекарство от ВИЧ, недорогой способ очистить воду в Каме или, например, машину времени. Чтобы стать полноправным обладателем изобретения, вы должны получить на него патент. В Пермском крае это помогают сделать в центре научно-технической информации, одном из крупнейших в России.

Портал 59.ru побывал в центре, где хранятся данные о нескольких миллионах научных разработок пермских, российских, мировых ученых, и узнал, почему многие из этих идей так и не удалось воплотить в жизнь.

Пермский ЦНТИ располагается в шестиэтажном здании на Попова, 9. Здесь в просторном помещении с высокими потолками оборудована серверная комната с компьютерами, хранящими всю информацию о разработках в России и мире. Кроме того, в ЦНТИ есть лекционные залы для собраний ученых, библиотеки с информацией о патентах, о технических требованиях для материалов, веществ, изделий, а также собрание научно-технической литературы с полумиллионом справочников, научных трудов, учебников для вузов и колледжей. Центром руководит Александр Трусов – доцент, кандидат технических наук, преподаватель ПНИПУ, председатель пермского отделения Всероссийского общества изобретателей и рационализаторов.

– Десять тысяч квадратных метров этого здания заполнены 13 миллионами экземпляров научной литературы, которая не устаревает, она дает основы и идеи для создания современных изобретений. Но, к сожалению, не каждый ученый это понимает и все чаще ищет информацию только в интернете.

– Как пермский центр помогает людям, которые находятся на пороге открытия? Даете «толчок» для развития идеи?

– Мы даем информацию. Некоторые думают, что информация в научно-технических библиотеках и таких центрах, как наш, уже устарела. Но так могут говорить только необразованные люди. Информация бывает востребованной или не востребованной, но она никогда не устаревает. Как можно изобрести что-то новое, если вы не владеете знаниями предыдущих поколений, которые фактически создали плацдарм для нас с вами? Мы видим, как наша страна торгует природными ресурсами – нефтью, газом, а могла бы торговать высокими технологиями. Я понимаю, что новое поколение – это поколение Google, людей, думающих, что любую информацию можно найти, «тыкая пальцем в смартфон». Но это не так.

– А какую, например, информацию прошлого из пермских фондов можно использовать и применять сейчас?

– Например, ТУ – техническое условие, по которому сделан тот или иной товар. Это значит, что разработчики и технологи конкретного предприятия разработали процесс, способ, технологию или рецептуру, на основе которой создается товар. В современной действительности ТУ – это практически ноу-хау, секрет производства. В фондах региональных ЦНТИ собраны уникальные базы по техническим условиям, с момента их появления в СССР и до 1992 года включительно. И эта информация не устаревает, производственные и технологические процессы по выпуску товаров, как правило, изменяются несущественно, меняется лишь оборудование и появляются системы автоматизации.

– Представим, что я ученый и хочу изобрести, например, прибор для чтения мыслей другого человека. С чего я начинаю?

– Все начинается с идеи. Чтобы эту идею довести до реальной технологии, уходит очень много времени. И один из самых важных этапов – отбор и поиск информации по тематике, в которой работаешь. Если ты изобретатель, то обязательно должен найти все подходящее, относящееся к твоей тематике за последние 50 и более лет. И интернет тебе в этом не лучший помощник, потому что большей части информации там нет. Жаль, что некоторые ученые этого не понимают. Изобретают, не зная, что такие разработки уже есть, и патент получить не могут. Треть поданных заявок на изобретение так и не удовлетворяется.

Грамотные ученые идут в фонды, изучают источники информации, работают с классификаторами, чтобы отобрать нужное. Либо доверяют эту работу специалистам, которые делают выборку и анализ по определенным критериям. Но вся проблема упирается в деньги – где их взять на серьезные информационно-аналитические исследования?

Если же вся информация собрана, изучена, и найдено все, что уже создано до вас, тогда можно приступать к разработкам. Когда все готово, изобретение оценивается и ставится на учет. Можно выходить на рынок.

– Много изобретений патентуется в Пермском крае сегодня?

– Изобретений все меньше. В 2016 году Пермский край попадал в 15 наиболее интеллектуально продвинутых регионов России. Вроде бы неплохо, правда? Но если мы посмотрим показатели, поймем, что радоваться нечему. За год подано 399 заявок на патенты, притом что зарегистрировано у нас около 86 тысяч юридических лиц, из которых почти 24 тысячи работают в промышленности, добыче полезных ископаемых, обрабатывающем производстве, в строительстве, транспорте и связи. И вот – всего 399 заявок (286 – от юридических лиц, остальное – от частников). К примеру, в Москве – 8834 заявки, хотя это тоже очень мало.

Каждый год список предприятий, подающих заявки на патенты от нашего региона, один и тот же. Больше всего идей регистрирует Научно-исследовательский институт полимерных материалов, «Новомет-Пермь» и «Авиадвигатель». В пятерку сильнейших также входит НПО «Искра», которое постоянно работает над созданием новых изделий, придумывает устройства, способы, технологии. Это показатель того, что предприятие развивается, там есть люди, которые могут творить. В лидерах также политех. Но он много делает по заказам предприятий, поэтому зачастую не имеет прав на изобретения своих ученых. На 6-7 месте стабильно оказывается Медицинский университет имени Вагнера.

– А много изобретений, которые создают наши предприятия и вузы, используются?

– В этом смысле нашему региону есть чем гордиться. Более 1110 патентов, 159 полезных моделей, 16 промышленных образцов, 23 базы данных и 108 программ для компьютеров используются в реальном производстве. Конечно, если брать все количество за последние 10 лет, то это цифра небольшая – около 18% от всех полученных патентов. Но на общероссийском фоне это очень хороший результат. Кстати, несколько пермских патентов отнесены к 100 лучшим изобретениям России – например, двухконтурный газотурбинный двигатель (ОАО «Авиадвигатель») и новое биологически активно вещество, обладающее противомикробным анальгетическим действием (Пермский государственный университет и ООО «Лактон»).

– Но сейчас, казалось бы, постоянно на слуху информация о продвижениях пермских и российских ученых в разных научных областях, слово «инновация» вообще стало очень популярно в СМИ. Почему тогда, согласно вашей статистике, запатентованных изобретений так мало?

– Ученые теряют стимул для работы в этой системе. Порой просто нет денег на то, чтобы начать исследования. Государство заставляет вузы отчитываться по критериям. Например, по количеству публикаций. А большая часть вузов не субсидирует публикации, приходится ученому из своего кармана платить. И чем престижнее издание, тем выше стоимость публикации. В журнале ВАК (Высшей аттестационной комиссии. – Прим. ред.) стоимость размещения – около пяти тысяч рублей, в системе Scopus (база данных с рейтингом научных журналов) доходит и до 15-20 тысяч. А сколько получает преподаватель в вузе?

Сократилось количество заказов вузам от предприятий. Теперь, прежде чем заказать какую-то разработку, предприятию нужно провести конкурс и выбрать того претендента, который выполнит заказ. Не факт, что это будут вуз и его ученые.

Предположим, что есть изобретение, на которое получен патент. Но ученому трудно внедрить его, воплотить в жизнь. У него нет ни опыта, ни времени, чтобы пристраивать свою работу, писать бизнес-план. Получается, что он должен быть не только инженером или ученым, а также и экономистом, и финансистом, и маркетологом, и менеджером, и юристом. А это практически нереально. При этом у изобретателя есть определенный срок, когда его разработку никто не может использовать без разрешения правообладателя, при условии, что он вовремя платит ежегодную пошлину за поддержание патента в силе. Срок обладания патентом – 20 лет с возможностью 5-летнего продления, но в случае если ученый сам не использует результаты своего творчества и не дает согласие на его использование третьим лицам, то через четыре года любое юрлицо может обратиться в суд и получить простую лицензию на использование изобретения. При этом правообладатель ничего с этого не получит. Таков закон.

– А сколько денег нужно ученому, чтобы пройти все официальные процедуры по регистрации изобретения?

– Чтобы получить патент, необходимо оплатить предусмотренные государством пошлины, например, за регистрацию заявки на выдачу патента на изобретение (она чуть более 1600 рублей), за проведение экспертизы по существу (2450 рублей). Ну и за каждый год за поддержание патента в силе необходимо оплачивать пошлину, за третий и четвертый год – по 850 рублей, после ежегодно пошлина увеличивается, и уже за двадцать пятый год она составляет 12 000 рублей. В целом, если подсчитать, то за все время поддержания патента в силе необходимо заплатить более 100 тысяч рублей. Сумма посильна любому предприятию.

Получить патент можно и абсолютно бесплатно, при определенных условиях государство освобождает изобретателя даже от пошлины. Конечно, здесь не учитывается стоимость того труда, который потрачен на создание изобретения. Возможно, на это ушла вся жизнь.

– Раньше на предприятиях и в вузах были специальные отделы, которые занимались патентоведением, помогали изобретателям и объясняли им, как лучше действовать. Сейчас они работают?

– На заводах должны создавать условия, при которых простому работнику, инженеру, технологу или конструктору будет интересно заниматься изобретательством. К сожалению, сегодня практически все предприятия, за малым исключением, утратили эту культуру, у людей нет стимула заниматься творчеством, а у предприятия нет научно-технического развития.

В недалеком прошлом, всего каких-то 20-25 лет назад на наших предприятиях были отделы научно-технической информации, патентные отделы и научно-технические библиотеки. В настоящее время таких предприятий по пальцам можно пересчитать. Квалифицированных информационных работников и патентоведов, людей, которые могут выяснить, нова ли идея, что в ней уникального, и рассказать, как ее оформить, практически нет. Но такие помощники должны быть, потому что не каждый ученый, особенно молодой, понимает, что такое изобретательство, что в себя оно включает, как защищаются технические решения, ну и банально надо еще разобраться в регламенте, по которому оформляется патент. Это сложно. И может занять несколько месяцев, а может вообще закончиться ничем.

– Но за это время рынок ведь может уйти вперед, и случится так, что изобретение станет ненужным…

– Как раз один из факторов, тормозящих развитие и внедрение, или, как сейчас модно говорить, коммерциализацию инноваций – большие сроки работы и окупаемости. Для того чтобы разработка принесла выгоду, она должна пройти колоссальный путь. И идея, которая превратилась в патент, – это лишь начало. Нужно проработать документацию, разработать технологию под существующее оборудование, провести массу технологических мероприятий для подготовки производства. Затем создать опытный образец и провести испытания, ну а после этого приступить к малосерийному производству и провести исследования, чтобы узнать, будет ли продукция востребована. Если все нормально, то перейти к крупносерийному производству. В сфере авиадвигателестроения весь этот процесс может занимать 10-15 лет. Только вдумайтесь в эти сроки, – какие прогнозы нужно сделать, чтобы разрабатываемая продукция была востребована на рынке через это время, да еще потом могла десятками лет эксплуатироваться?

Поэтому я считаю, что без государственной поддержки в наукоемких, технологически сложных производствах трудно что-то сделать, ведь частные инвесторы так рисковать и выделять деньги не хотят. Им проще вложить финансы в сферу услуг и торговлю, где быстрая окупаемость и минимальные риски. Именно исходя из этого, разработчики порой не могут найти средства, чтобы создать первый опытный образец и показать его потребителям.

Еще один фактор, который мешает развитию науки, – недостаток квалифицированных кадров. Эта проблема появилась в последние 5-6 лет, когда вузы перешли на болонскую систему образования, практически исчез специалитет и появился бакалавриат. Я преподаю в университете и могу сказать, что люди со знанием бакалавров не могут быть инженерами, они просто люди, имеющие, я бы сказал, начальное высшее образование. Они приходят на предприятие и исполняют то, о чем их просят, то, что прописано в различного рода инструкциях. Мало кто из них хочет и может творить.

– Сейчас многие ученые собираются в «Сколково», ищут там поддержку. Разве инновационные центры и технопарки не помогают изобретателям?

– Если честно, то у меня нет ни малейшего желания обсуждать и оценивать эффективность и значимость работы «Сколково». К сожалению, нам пытаются выдать за великое новаторство создание этого центра. Но это далеко не так, в России существует большое количество научных и исследовательских центров, становление которых произошло еще во времена Советского Союза, где на самом деле разрабатывались прорывные технологии. Пиар вокруг «Сколково» очень большой. На мой взгляд, деньги, которые потрачены на «создание научной инфраструктуры», под непонятно какие «прорывные» проекты, надо было направить в реальный сектор экономики. Нам в регионе надо самим развивать свой инновационно-технологический комплекс, для этого у нас есть научный и производственный потенциал.

– Как в других странах помогают ученым, как поддерживают изобретателей?

– В конце 50-х годов в США создали свою систему RAND («Исследования и разработки»). В США также функционирует самая мощная информационная служба мира – Библиотека Конгресса, ведущий информационный орган страны. БК определяет мировые тенденции научно-технического развития, его альтернативы и последствия. В результате этих исследований создаются федеральные целевые программы – на поддержку ученых в разработках новых промышленных технологии и продуктов. В Германии успешно функционирует «Общество Макса Планка» – сеть научно-исследовательских организаций, которые совместно с информационными центрами проводят многочисленные исследования, связанные с развитием экономики страны. Здесь 50% бюджета предоставляется федеральным правительством.

Советский Союз в середине 50-х годов прошлого столетия начал формировать свою систему инновационного развития. Это был Государственный комитет по науке и технике (ГКНТ), который с 1957 года начал создавать региональную сеть центров научно-технической информации, которые формировали и использовали знания в науке, образовании и промышленности, поддерживали и сопровождали разработки. Комитет был ликвидирован в 1991 году. В современной России чего-то подобного нет.

– Неужели все так плохо?

– В нашем регионе власти, конечно, помогают развивать науку. Но нет системного понимания вопросов решения этой проблемы. Каждое министерство и ведомство правительства региона, муниципалитеты живут своей жизнью. В регионе нужно выстроить такую систему учреждений, работники которой, опираясь на научный, образовательный и промышленный потенциал, понимая, как будет развиваться рынок, решат, на какие разработки направлять деньги.

– Несколько лет назад вы предлагали краевым властям, как помочь нашим ученым и изобретателям. Но предложения так и не были реализованы. Однако, по вашим словам, они актуальны и сейчас. В чем суть?

– Нужно создавать единую сеть центров, которые будут регулировать все, что касается изобретений и рационализаторства, поддерживать ученых и подстегивать интерес бизнесменов. То есть создавать «фабрики мысли», в которых объединятся власть, финансовые институты, научные организации, вузы, ученые и изобретатели. Информация о новых разработках будет собираться в этой системе, власть сможет получать прогнозы, понимать, какие изобретения будут востребованы в будущем, и выделять на них деньги. Ученым нужна финансовая поддержка и доступная среда для продвижения своих проектов, им нужен стимул для того, чтобы творить. А пока этого нет, потенциал региона разрушается, многие предприятия разоряются, а квалифицированные кадры уезжают из Перми. Они находят работу, например, в Германии, где гораздо больше возможностей (кстати, в нашем интервью молодые программисты ПГНИУ, победившие на международных олимпиадах, рассказывали, что получают в год несколько писем от ведущих зарубежных IT-компаний и строят планы по трудоустройству в них. – Прим. ред.).