«Мы всегда говорим родителям: "Дети — не огурцы, они сами не вырастут"»

26 ноября в России отмечали День матери. В детских садах и школах устраивали праздники, ребята мастерили поделки, рассказывали стихотворения и пели песни для своих мам. Воспитанники пермской колонии для несовершеннолетних тоже подготовили праздничный концерт, ведь даже у тех, кто оступился, есть мамы, которые любят и ждут.

По иронии судьбы адрес Пермской воспитательной колонии — улица Свободы, 1, поселок Гамово. В России 23 колонии для несовершеннолетних, и всего две из них — женские. Пермская воспитательная колония — мужская, одна из самых крупных в стране. Сюда попадают осужденные за кражи, грабежи, разбойные нападения, угоны. Есть те, кто сидят за изнасилования и убийства.

К празднику воспитанники колонии готовились целых два месяца: вместе со студентами педагогического университета учили танцы, песни, стихи, сочиняли программу. Исправительное учреждение сотрудничает с ПГГПУ с 2009 года, студенты «педа» проходят здесь практику. В колонии есть свой актовый зал, где и проходил праздник. 26 ноября мам и бабушек усадили в первые ряды, а ребята устроились позади них. Концерт начался с трогательного видеоролика из фильма «Мамы», который заканчивается словами «Мамы ждут нас». Мамы прослезились, а некоторые мальчики стыдливо закрывали лица руками.

— Ты когда-нибудь задумывался, почему слова «доброта», «ласка», «красота», «нежность», «любовь» и «забота» женского рода? — спрашивает один ведущий другого.

— Потому что все эти слова так или иначе связаны с женщинами, с мамами, — отвечает ему второй. — Самая добрая и заботливая — мама, самая нежная, ласковая и красивая — мама. Самая любящая — мама.

После был еще один видеоролик, на этот раз — собственного производства. На видео мальчишки по одной строке читали стихотворение, а в конце выстроились в слово «мама». Потом были песни и игры. Один из осужденных спел песню Don’t worry, be happy. Концерт шел час, после — чаепитие.

К Леше Смирнову мама не приехала — сидит с маленьким ребенком. Но они каждый день созваниваются, а в последний раз виделись 3–4 месяца назад. Сейчас Леше 18 лет, он закрыт и немногословен, при общении предпочитает смотреть в пол. Сергей Зворыгин, заместитель начальника колонии, хвалит его:

— Парень молодец! Учится, старается, работает. Скоро пойдет домой с чистой совестью.

Леша смущенно отвечает, что учится «средне», и что любимый предмет у него — физкультура. Видно, что на пальцах и внешней стороне левой руки были наколки, но какие — уже не понятно, Леша пытается самостоятельно их свести. Говорит, что больше не нравятся. Вся рука уже в шрамах, на вопрос «Не больно?», парень отвечает, что поначалу больно, а потом терпимо. Впрочем, пока он показывает шрамы, становится видно свежие татуировки на обоих запястьях. На этот раз аббревиатуры популярных «пацанских» фраз: ЛДТМ («Любви достойна только мама») и БПЯЗ («Бог простит, а я запомню»).

Наколки Алексей быстро прячет под рукавами робы, фотографировать их не разрешает. В тюрьму он попал в 16 лет за то, что напал на прохожего и отнял телефон. На вопрос «зачем?» отвечает: «Был пьяный». Его осудили на два года, через два месяца его срок закончится. В колонии он выучился на штукатура, осталось только сдать экзамены перед освобождением. Сейчас он работает пекарем.

— Я сам во всем виноват, мама работала, не могла за мной следить, — рассказывает молодой человек. — Отчим пытался меня воспитывать, но я особо его не слушал, не родной человек. А отца никогда не было. Я много чего понял здесь, многое узнал. Я сожалею, сильно. Больше такого не произойдет, этого срока мне достаточно.

Алексей часто молится о маме и трехлетней сестренке, общается с батюшкой, ведь после этого «легко на душе становится». После освобождения в первую очередь хочет устроиться на работу, а в будущем поступить в финансово-экономический техникум.

Игорь работает вместе с Лешей в пекарне. Первое, что он сообщает о себе, что в феврале будет писать заявление на условно-досрочное освобождение, и очень надеется, что его отпустят. В колонии Игорь провел уже полтора года, а осудили его на 2,5, то есть его срок закончится в декабре 2018 года. Сейчас ему тоже 18, в тюрьму он попал за торговлю гашишем. В колонии Игорь выучился на слесаря. У него полная семья, мама приезжает к сыну каждый месяц. Она говорит, что для нее очень важно поддерживать сына, так и она сама настраивается на лучшее. Женщина заметила, что после заключения их отношения изменились, они стали более близкими. После выхода на свободу Игорь мечтает найти хорошую работу и завести собственную семью.

К веселому и харизматичному Станиславу тоже приехала мама. Юноша выступал на концерте, хотя «на свободе» ничем подобным не занимался. Он говорит, что со сцены видел, как мама улыбалась и плакала.

— Меня осудили на год и десять месяцев по статье «грабеж», — рассказывает 59.ru Стас. — Грубо говоря, «ударил, забрал». У меня до этого был условный срок, я стоял на учете. Сверху был знак «прекращай», но я ни фига не понял. Только здесь понял, что все, хватит. Сейчас хочу учиться, получить высшее образование, заниматься спортом, работать. Очень много всего хочется. В этом году сделал маме розочку из подручных материалов, а в прошлом выжигал сердце по дереву. Очень хочется её порадовать.

Пока заключенные пили чай и радовались встрече с самыми дорогими людьми, нам провели экскурсию по колонии. Еще 10 лет назад она была рассчитана на 450 человек, а сегодня в учреждении содержится 113 осужденных. Дело в том, что за это время изменилось российское законодательство. По словам сотрудников ФСИН, сегодня несовершеннолетний уже не попадет в тюрьму за кражу условного мешка картошки, ему назначат другое наказание. Те, кто все же попал в колонию, живут в четырехэтажном общежитии. В комнатах светло, мебель деревянная, а на подоконниках стоят цветы, за которыми ухаживают сами заключенные.

В колонии есть две молельные комнаты: мусульманская и православная. Раз в неделю в колонию приходит батюшка и проводит богослужения, которые регулярно посещают 10–15 человек. Ребята могут помолиться, исповедаться, спросить у батюшки совета. Сейчас усилиями родительского комитета в колонии появляется музей истории Пермского края. Ребятам пытаются привить любовь к малой родине, воспитать их патриотами. Следующий музейный стенд будет посвящен пермякам-героям Великой Отечественной войны и труженикам тыла.

В свободное время заключенные могут посмотреть телевизор, но только Первый канал либо «Россию». Сотрудники колонии объясняют, что осужденным нельзя показывать сцены насилия и жестокости, поэтому ограничено количество каналов, которые им можно смотреть. В комнате отдыха с заключенными работает психолог. Здесь мягкие ковры, пуфы, есть даже гамак. На полках мягкие игрушки — некоторые из них принесли родители, а другие ребята сшили своими руками. В колонии нет спортзала, но есть своя спортивная комната, где можно позаниматься на тренажере или поиграть в настольный футбол. За хорошую учебу и поведение заключенных вывозят в картинг-центр, летом — на турслет или на реку. Сотрудники ФСИН с сожалением замечают: для некоторых ребят условия в колонии лучше, чем у них дома.

Даже те несовершеннолетние, которые совершили тяжкие преступления, все равно дети, и им надо учиться. Заключенные учатся в две смены, кто-то ходит в школу, а кто-то в училище. В колонии ребята могут сдать ЕГЭ, правда, в высшие учебные заведения никто не поступает. В училище они могут получить профессии сварщика, слесаря, маляра, штукатура, облицовщика-плиточника, токаря, становщика, плотника, оператора ЭВМ.

В колонии нет своего производства, но ребята могут устроиться на работу в пекарню, на швейный участок, склад или на огород — заключенные выращивают помидоры, огурцы и кабачки, которые сами же едят в столовой. В день они работают по два часа и получают зарплату 3 389 рублей в месяц. Помимо учебы и работы, в колонии есть кружки по теннису, живописи, шашкам, кружок для любителей истории, музыки или спорта и другие.

С сотрудниками учреждения, подростками и их родителями работают три психолога. По словам психолога Ольги Хромушиной, когда ребенок попадает в колонию, это испытание для всей семьи.

— В первую очередь мы занимаемся профилактикой суицида, — рассказала 59.ru Ольга Хромушина. — Если преступление не тяжкое, им дают срок 1–2 года. Но он кажется им очень большим, и они не знают, как жить дальше. После того, как ребенок адаптировался к новым условиям, мы работаем над осознанием вины и пытаемся скорректировать его ценностные ориентиры. Он должен понять, почему он здесь оказался, чтобы не совершить эту ошибку вновь. Когда ребенок уходит домой, он пишет своей жертве письмо, в котором просит прощения и пытается загладить свою вину. Наши ребята вернутся назад, домой. Очень многие из них совершили преступление в своем дворе, без осознания вины у них нет будущего. Родители тоже должны понять, что произошло в семье, как помочь ребенку. Они ведь вечно заняты, а дети растут сами по себе. Мы всегда говорим родителям, что дети — не огурцы, они просто так не вырастут. Часто эта ситуация влияет и на мировоззрение родителей. Многие из них сначала не верят, что их ребенок мог совершить преступление, и мы вместе разбираемся, что пошло не так.

По словам Ольги Хромушиной, с каждым годом уменьшается уровень рецидива. Сейчас он составляет около 7%, а еще лет 5–6 назад был на уровне 30–35%. Когда мы покидали колонию, сотрудники рассказали об одной замечательной традиции. Когда кто-то из воспитанников получает условно-досрочное освобождение, все заключенные встают вдоль аллеи, ведущей к воротам, и аплодируют счастливчику. Так он выходит на свободу.

Имена героев статьи изменены.