«Если я вам скажу, что у нас всё хорошо, то покривлю душой». Интервью с новым главой полиции Прикамья

За год в краевой полиции произошли серьезные кадровые перемены. Руководителем регионального ведомства стал генерал-лейтенант полиции Александр Щеглов, с августа 2017 года по 25 ноября 2020 года возглавлявший УМВД по Забайкальскому краю, а до этого многие годы служивший в разных подразделениях полиции Новгородской области. Службу в ОВД начинал с должности простого участкового.

Это первое интервью Александра Щеглова на новой должности. Он ответил на вопросы о самых резонансных делах региона, раскрыл статистику по уровню преступности, рассказал о том, есть ли кадровый голод в рядах краевой полиции, дал оценку качества образования своих сотрудников.

— Как охарактеризуете наш край по уровню преступности? Какие проблемы для региона стоят наиболее остро? Сколько за минувший год в Прикамье зарегистрировано преступлений? Есть ли рост преступности в регионе? По каким статьям?

— За 10 месяцев 2021 года в крае зарегистрировано 35 тысяч преступлений. Это на 5,4% больше, чем в прошлом году. Радует снижение количества убийств — на 11%. Снизилось число преступлений тяжкого вреда здоровью — на 13,5%, изнасилований — на 37,7%. То есть показатели по основным статьям преступлений против личности у нас ежегодно снижаются.

В то же время идет рост количества мошенничеств — подчеркну: дистанционных мошенничеств. В этом году их стало больше на 10,8%. Такая же тенденция наблюдается и в других регионах: идет снижение преступлений против личности, но мы видим уход преступности в IT-сферу. В некоторых регионах число IT-мошенничеств уже достигает 40%. У нас в крае эта цифра составляет 33%.

Кроме того, как и в любом регионе, порядка 60% у нас составляют имущественные преступления.

— Давайте сразу о дистанционных мошенничествах. Есть примеры из опыта знакомых, когда они сталкивались с непрофессионализмом сотрудников полиции при работе с онлайн-преступлениями, например, удаленных кражах с банковских карт. Как вы считаете, вообще достаточно ли квалифицированы сегодня сотрудники именно в этом направлении — работы с онлайн-преступлениями? Если нет, то почему есть такая проблема? Планируется ли как-то решать ее в нашем регионе? Возможно, прохождением сотрудниками специальных курсов.

— Если я вам скажу, что у нас всё хорошо, то покривлю душой. Мы приняли определенные меры. На федеральном уровне были созданы подразделения, которые занимаются этой тематикой.

В этом году 60 человек у нас прошли обучение в МВД, где им читали соответствующие лекции, чтобы наш состав понимал, как раскрывать такие преступления.

Если раньше звонки мошенников были с телефонов, то сейчас 90 процентов — это IP-телефония. Это виртуальные телефоны. И это усложняет выявление преступника. Кроме того, большая часть звонков идет из-за границы. В частности, это ближнее зарубежье, конкретнее — Украина. Мы оттуда в настоящий момент не можем доставить преступников. Всё это очень серьезно затрудняет раскрытие таких преступлений.

А по поводу обучения: конечно, надо обучаться. Мышление преступников меняется, они уходят в виртуальный мир, где всё проще и доход намного больше. А там, где есть доход — и преступный мир под него меняется. Классический гоп-стоп — грабежи, разбой — уходит. И нам надо перестраиваться в борьбе, технической оснащенности, взаимодействии с другими государствами. Очень много моментов. Стараемся.

В статистике краж с использованием IT-технологий в этом году мы раскрыли на 85% преступлений больше, чем в прошлом году. К сожалению, и процент таких преступлений тоже постоянно очень большой.

Отмечу, что еще одна важная составляющая профилактики: наше население должно быть финансово грамотным.

— Как обстоит ситуация по раскрываемости преступлений по тяжким статьям?

— В этом году мы раскрыли все убийства. Все преступления против личности у меня держатся в голове — я могу про каждое рассказать. Пока приостановлены дела по двум убийствам, которые расследовались еще в 2019 году. Еще приостановлено одно дело по тяжкому вреду здоровью, повлекшему смерть. Для сравнения: в прошлом году было приостановлено 10 дел по убийствам.

Я всегда говорю сотрудникам: регистрируйте (полиция обязана принимать и регистрировать заявление от граждан в любое время. — Прим. ред.). Я никогда не буду ругать за то, что преступление не раскрыто. Если приложили максимум усилий — повторюсь, никогда за это не буду ругать. А вот вопрос укрывательства, нежелания и волокиты — это уже уголовная статья.

— Кстати, к вопросу о регистрации преступлений. В феврале 2020 года в Кемерово убили девушку Веру Пехтелеву. По версии следствия, 23-летний Владислав Канюс несколько часов избивал ее из-за того, что она не хотела быть с ним вместе. Соседи много раз пытались вызвать полицейских, но те игнорировали звонки, а когда соседи сами выломали дверь, девушка уже была мертва. Как устроена система реагирования на такие звонки в Прикамье?

— В этом вопросе мы уделяем самое пристальное внимание. Я требую от своих сотрудников следующее: если есть состав преступления, они обязаны возбуждать дело в дежурные сутки.

Все селекторы с составом провожу я лично. Каждое наше утро начинается с селектора по всему краю. Соответственно, я смотрю: есть ли состав преступления и какие меры были приняты. По реагированию в наших ведомственных приказах все расписано. Сбои могут быть, если есть нарушения приказов.

Если идет соответствующий звонок — есть оперативный дежурный. У него есть четкий алгоритм действий, которому он обязан следовать. Если есть несколько звонков, ситуация явно угрожает жизни и здоровью человека, поэтому мы требуем выполнения этих приказов.

Мы всё это проверяем. У нас есть институт ответственных лиц. Ежедневно от краевого управления есть алгоритмы, как проверять территориальные органы полиции. В том числе там есть одно из направлений — дать сообщение. Например, в районный отдел полиции делают звонок о том, что, к примеру, совершили грабеж. И далее смотрят: как происходит реагирование в дежурной части, как приняли этот сигнал, как потом среагировали наружные службы. А на утро дается общая оценка руководству этого территориального подразделения.

Если был звонок «меня убивают» и не отреагировали — значит будут приниматься санкции, в том числе дисциплинарные. Так пытаемся каждый раз тренировать состав. Чтобы были готовы к случаям, которые, не дай бог, могут произойти на территории нашего края. Мы требуем, чтобы в территориях руководители тоже применяли институт ответственных, проверяли работу и спрашивали.

Много и других механизмов, но сбои, наверно, могут и быть. Везде люди. Но стараемся от этих моментов уходить.

Интервью с Александром Щегловым мы делали до того, как стало известно о том, что в Карагайском районе возбудили уголовное дело по статье «Халатность» в отношении местных полицейских. 17 июня там произошло ЧП: мужчина разбил окно в чужом доме и напал на хозяина. Его супруга и другие родственники несколько раз звонили в полицию, но сотрудники приехали только после того, как им сообщили, что произошло убийство. Мы запросили у ГУ МВД официальный комментарий об оценке действий сотрудников.

— Интересна статистика убийств: сколько бытовых? Есть ли заказные?

— В регионе за год мы предотвратили одно заказное убийство в Кунгуре. Информацию об этом получил уголовный розыск.

В моей биографии было похожее дело: тогда жена заказала мужа. Он был предпринимателем. Там шло дело к разводу, и чтобы некое имущество осталось в ее собственности, супруга нашла киллера, договорилась. Женщина потребовала фотографии «совершенного убийства».

Нам пришлось продумать серию подходящих фотографий. Оперативным сотрудникам пришлось побыть актерами. Факт исполнения убийства был «задокументирован».

Здесь отчасти приходится применить актерское мастерство, чтобы доказать, что «заказ исполнили».

Но основной процент убийств совершается в состоянии алкогольного опьянения или по причине семейных и бытовых проблем.

— Есть ли кадровый голод в органах внутренних дел? С чем это связано? Есть ли некомплект в конкретных структурах МВД?

— Некомплект действительно есть. Он у нас составляет порядка 9%. В прошлом году было 8,5%. В этом году сохраняется такая же тенденция. И в других регионах — тоже.

Безусловно, здесь играют роль две причины. Первое — это непростые условия несения службы. Второе — нагрузки. Это на самом деле не просто «отбыл 8 часов и свободен». Зачастую служба связана с переработками и нагрузками, в том числе психологическими. Не побоюсь этого слова, исходя из последних событий — и рисков для жизни (имеется в виду ситуация, когда инспектор ГИБДД обезвредил стрелка в ПГНИУ. — Прим. ред.). И на всё это надо согласиться, а зачастую не все выдерживают. Я только с этим связываю.

Читаешь СМИ и думаешь: как хорошо в полиции работать, там такую зарплату платят. Милости просим, пользуясь случаем. Приходите. Действительно, есть некомплект. Поэтому всех трудоустроим. Но есть высокие критерии отбора. Помимо высшего юридического образования, это и критерий здоровья. Здесь очень серьезный отбор. Наш кандидат не должен быть судим, не должен стоять на учете. Необходимо пройти всё это сито. Не каждый решится в этом плане идти в органы внутренних дел.

— Озвучьте статистику — сколько раскрыто преступлений об использовании сотрудниками полиции служебного положения, в частности, за минувший год, в регионе?

— В 2021 году в крае 16 сотрудников МВД привлекается к уголовной ответственности. Мы это никогда не скрываем. Если память не изменяет, 4 человека привлекаются за те преступления, которые были совершены ранее. У нас есть служба собственной безопасности — ведь ничего хуже нет, чем когда в своей среде есть предатель. Правильно? Предатель, который либо помогает определенным структурам преступного мира, либо сам встает на путь совершения преступлений. Поэтому нам здесь скрывать нечего.

Смею вас уверить, если информация о таких сотрудниках приходит, мы ее отрабатываем. И соответствующее подразделение этими вопросами занимается. Такие лица будут выявляться, для этого существует инспекция по личному составу, и другие ведомства нацелены на это. Есть и федеральная служба безопасности, и следственный комитет. Поэтому в этом вопросе мы абсолютно открыты.

— Пандемия повлияла на работу полиции?

— Да, приходилось перестраиваться в работе. Это и помощь Роспотребнадзору, и органам местного самоуправления. Это охрана медицинских учреждений, контроль за прилетами в аэропорту и работа на железнодорожном вокзале. Конечно, всё это шло параллельно с той работой, которую мы должны делать.

На переднем фронте борьбы с преступностью — участковый, уголовный розыск, патрульные постовые. Среди нас тоже были заболевшие. Это, соответственно, выбивало личный состав. Много болеют. Мы тоже люди.

Сейчас, если оперштаб ставит задачи — мы никуда в сторону не отходим. Работа продолжается.

— Сколько сотрудников в краевой полиции вакцинированы?

— У нас сейчас привито 85 процентов состава. Планомерно поступает вакцина. Есть определенные лица, которые переболели, и те, кто имеет медотвод. Я думаю, еще буквально месяц, и мы приблизимся к 100 процентам вакцинированных.

— Как идет расследование по делу хищения средств при строительстве нового зоопарка? Когда оно будет передано в суд?

— Там всё перешло в завершающую фазу. В первом квартале 2022 года это дело будет завершено и направлено в суд. По моему, оно продлено до 1 февраля 2022 года. Может быть, фигуранты затянут сроки с ознакомлением дела. Может, прокуратура не сразу согласится утверждать обвинение.

— Вы имеете опыт работы в трех регионах. Ранее вы возглавляли УМВД Забайкальского края. В Пермском крае вы уже почти год (с ноября 2020 года). За это время каким увидели наш край?

— Да, у меня это третий регион по долгу службы. Если сравнивать с Забайкальским краем, с уровнем преступности против личности, там ситуация хуже. В Забайкалье проживает миллион человек, в Прикамье проживает в два раза больше — 2,6 миллиона человек. А количество убийств в Забайкалье выше, чем в Прикамье.

Пермский край для меня комфортный, но много ли мы видим, если на работе с 07:00 и до 21:00. Порой и дольше. По краю я езжу часто. Фактически посетил все территории. Но служба службой, она везде одинаковая — везде сложная.

Стараюсь, чтобы в голове помимо работы и история края откладывалась. Вот сейчас читаю книгу «Сердце Пармы» Алексея Иванова.