«Покупаем подороже — подороже продаем»: о чем говорят продавцы одежды на Центральном рынке Перми

На этой неделе мы прошлись по Центральному рынку, чтобы узнать, какая ситуация там с ценами. В первой части мы пообщались с продавцами продуктовых отделов, теперь же переходим к одежде и обуви. Торговцы рассказывают, что вынуждены поднимать стоимость, так как закупают товар уже по повышенной цене. При этом, по данным федерального Росстата, за неделю с 12 по 18 марта стоимость одежды и обуви возросла на 2,4–5,9%.

Подходим к первому продавцу, спрашиваем, откуда привозят товар. Видимо, растерялся, советуется с соседом-конкурентом.

— Откуда мы товар получаем?

— Так и скажи, что закупаете в Свердловске на оптовых базах, — отвечает сосед.

— Из Екатеринбурга товар возим, — отвечает продавец уже нам.

В его отделе продаются зимняя обувь и кроссовки. Рассказывает, что за товаром они пока не едут, потому что дорого, закупочная цена повысилась на 200–500 рублей. Ждут, пока доллар подешевеет, но уверяет, что недостатка товара у него не будет. Давно закупленную обувь здесь продают по старой цене, и покупателей меньше не стало.

Заходим в небольшой отдел с шапками, тут же подбегает продавец, которая, видимо, общалась с кем-то в соседнем. Видит камеру на шее фотографа: «Меня не надо снимать. Закройте объектив. Мне ничего не надо, я шапочками торгую. Шапочку надо?»

От головного убора отказываемся, спрашиваем про цены.

— Я цены не поднимаю. Все везде подняли, — рассказывает женщина. — Я сама шью, ткани везде подорожали, я вчера пошла — психанула, все подняли. Я покупателям говорю: «У меня цены [старые]». 550 было за ткань, стало 850. Шапки много кому не надо, вам, видите, не надо уже. Купите у меня шапочку.

— Не планировала пока, — отвечаю продавцу.

— Это вы записываете? — переключается она, увидев в руке телефон, а затем уже к фотографу, который закрыл рукой объектив. — Вы снимаете!

Убедившись, что мы ничего не фотографируем, продолжает общаться.

— В магазине «Брависсимо» ткани покупаю. (Показывает на свои штаны.) За 500 рублей купила на распродаже, сшила. Была когда-то швеей, «Пермодежда» была. Потом она обанкротилась, не выдержала конкуренции с Китаем. Ткани — из Италии, — говорит продавец.

Прощаемся и уже идем в сторону выхода, и тут продавщица оживляется:

— Напугали меня!
— Мы не хотели пугать.
— Шапочку-то не купите? — не оставляет надежды продавец.

Но без покупки мы возвращаемся на улицу. Хозяин одной из точек рассказывает, что закупает товар в Москве и Екатеринбурге. Здесь продают взрослую и детскую одежду от носков до курток и штанов.

— По-разному [цены поднялись у поставщиков, на] 400–500 [рублей]. Ходим [закупать], когда товара какого-то нет. Мы немного товара покупаем, — говорит владелец.

Владелец говорит, что они уже закупали одежду по новым ценам, поэтому и им самим пришлось поднять стоимость позиций.

В другом отделе с одеждой продавщица уверяет: цены у них как в прошлом году, но про поставщиков она ничего не знает. А покупателей стало меньше еще с января.

В магазине мужской одежды говорят, что стоимость большинства их товаров осталась на прежнем уровне, но цена на некоторые поднялась на 100–200 рублей.

Продавец аксессуаров для смартфонов рассказывает, что у поставщиков цены поднялись на 20–30%, товар для точки закупают в Москве.

— Столько же покупателей, [как и раньше], но они стали немножко агрессивнее. Им же не объяснишь, что там дорого стало, — говорит продавец.

— [Поставщики] подняли [цены] на 800–1000 рублей, — рассказывает продавец кроссовок. — [Закупаем] в Москве, Екатеринбурге. Мы тоже подняли цены. Покупатели очень недовольны. Ну, старый товар можно продавать [по прежним ценам], а новый товар — уже дорого. То, что покупаем подороже, подороже продаем.

Замечаем скучающую женщину, продающую валенки, и идем к ней.

— Я нынче пока ничего не покупаю, у меня валенки с прошлого года, я сижу в валенках, — отвечает продавщица. — Ну предупредили [поставщики], что дороже будет. Мы уже боимся даже звонить и спрашивать. Валенки по старым [ценам] продаю. Как зимой продавала, так и продаю. А другого пока ничего и не брали.

Идем дальше, проходим мимо палаток, рядом доносится громкое: «Девочки, зайдите!», другой продавец бубнит под ухом: «Кроссовки, ботинки», а третий торговец громко обращается к фотографу: «Подходим, пожалуйста, мужчина!» Видим яркую вывеску «Самые дешевые кошельки в СССР» и идем туда.

— Пока я не поднимаю, у меня старый товар еще. Вообще понятия не имею, [когда буду новый закупать], сейчас такое [время], прогнозы делать бессмысленно, — рассказывает продавец кошельков и сумок.

По статистике от федерального Росстата, за неделю, с 12 по 18 марта (это последние данные), на 5,9% выросла стоимость кроссовок для взрослых, на 3,9% — кроссовок для детей. Женские колготки подорожали на 3,5%, мужские майки и футболки — на 3,3%, детские футболки — на 3,2%, джинсы для детей — на 2,8%. Мужские носки стали дороже на 2,5%, детские спортивные костюмы — на 2,4%.

За последние пару недель мы пообщались с несколькими местными производителями одежды. Один из крупнейших производителей одежды Прикамья — Верещагинская трикотажная фабрика, где выпускают женскую и мужскую одежду, нижнее и термобелье. Владелец и управляющий фабрикой Сергей Неболсин рассказывал, что часть тканей они закупают в Турции и ОАЭ и из-за проблем с логистикой многие заказы зависли. Он также добавил, что иностранные поставщики продают ткани на бирже за доллары, поэтому стоимость товара для российских компаний увеличилась. Владелец фабрики говорил о том, что рост стоимости части их товара может достигнуть 20–30%. Такие же прогнозы по росту стоимости одежды давал производитель молодежной уличной одежды MOLOTOV.

О росте цен на свою продукцию на 20–30 процентов говорили и пермские производители детской одежды. О проблемах с поставками также рассказывали пермские секонд-хенды.