Московские онкологи удалили мальчику из Перми огромную опухоль, за которую боялись браться в Израиле

Пятилетний Егор (имя изменено. — Прим. ред.) из Перми рос обычным ребенком. О том, что у него есть проблемы со здоровьем, никто не знал до плановой медкомиссии в детском саду. Во время нее медики нашли у мальчика огромную опухоль в поджелудочной железе. Оперировать ребенка не решались ни в Израиле, ни в Германии, но помочь ему решили московские врачи. В результате новообразование удалось полностью удалить. Сейчас о нем напоминает лишь послеоперационный шов.

По результатам исследования клеток выяснили, что у Егора — условно доброкачественная нейроэндокринная опухоль. Генетической причины у нее нет — поломок в ДНК у ребенка не обнаружили. Но из-за своего размера новообразование мешало работать поджелудочной железе. Поражена была ее большая часть.

Такие опухоли у детей — это уникальный случай. Как правило, они бывают у пациентов старше 30 лет. Поэтому родители мальчика не сразу смогли найти специалистов, которые согласились бы прооперировать его. Деньги на операцию были — ее пообещал оплатить спонсор, но три крупнейшие клиники Израиля отказались брать Егора на лечение, признавшись, что раньше никогда не имели дела с такими огромными опухолями у детей.

Авторитетная клиника в Мюнхене приглашала приехать на обследование, но не обещала, что сможет помочь. Немецкие медики предупреждали, что оперировать мальчика опасно — рядом с опухолью много важных сосудов, которые нельзя задевать. В клинике надеялись, что смогут подобрать лекарства, которые сдержат рост новообразования.

Такая неопределенность мучила семью, а Егор терял время. Его опухоль росла и всё сильнее сдавливала магистральные сосуды. Кровоток печени и других органов брюшной полости, малого таза, ног был нарушен. Ничего не предпринимать было опасно — нарушение оттока желчи и панкреатического шока могли бы привести к желтухе и через несколько месяцев — к летальному исходу. Чтобы помочь сыну, семья поехала в Москву.

— Придя на консультацию в НИИ детской онкологии онкоцентра имени Блохина, мы не увидели на лицах врачей этой уже знакомой растерянности, — рассказывает мама Егора. — Скорее, заинтересованность. «Да, задача сложная, — не скрывала от нас директор детского НИИ Светлана Варфоломеева. — Да, надо искать нестандартные подходы, потому что готовых решений нет. Важно, что детские хирурги работают в одной тесной связке со своими коллегами из "взрослого института" — НИИ клинической онкологии. И вместе они должны обязательно справиться». Вы даже не представляете, что для нас тогда было услышать эти слова, — признаётся Татьяна, не в силах сдержать слёз.

Врачи заново обследовали мальчика и приняли решение оперировать его. В операционную бригаду вошли ведущий научный сотрудник хирургического отделения отдела общей онкологии Полад Керимов и ведущий научный сотрудник радиохирургического отделения № 13 «взрослого института» Игорь Файнштейн.

— Эксклюзивная, огромная нейроэндокринная опухоль, занимающая все центральные отделы поджелудочной железы, поразившая её головку, прорастающая в двенадцатиперстную кишку, — рассказывает Полад Керимов. — Её размеры были уже пугающие — 15х12х12 сантиметров. Требовалось удалить большую часть поджелудочной железы, участок желудка и желчевыводящего потока. От поджелудочной железы оставить только хвост, который способен функционировать как полноценный орган. Поджелудочную железу вообще очень непросто оперировать — её содержимое разъедает органы. А тут ещё гигантская опухоль. Но в успехе мы не сомневались, были уверены, что сделаем эту операцию. Но предупредили родителей — операция сложная, травмирующая, может оказать влияние на качество жизни. Прогнозировать, как отреагирует организм, не возьмётся никто, возможны осложнения.

Операция проходила в два этапа. Первый — удаление опухоли. На втором врачи заново соединили оставшуюся часть поджелудочной с другими органами, срастив все ходы, по которым должна двигаться пища вместе с соками поджелудочной железы и печени, направляясь в тонкий кишечник.

Операция длилась около пяти часов и прошла успешно. Не было осложнений и в послеоперационный период. В НИИ имени Блохина говорят, что это была настоящая победа.

Спустя три месяца после операции Егор чувствует себя хорошо. Никакие медицинские процедуры ему не нужны, только наблюдение у хирурга и посещение НИИ имени Блохина раз в три месяца. Московские врачи говорят, что мальчик сможет вести полноценную жизнь, об операции ему будет напоминать только шрам.

Ранее в Перми пациенту впервые имплантировали хрусталик, максимально напоминающий человеческий.