Отлежать наказание. Пермский психиатр рассказала, как лечат убийц в психбольнице на Банной горе

Не всем убийцам приходится отсидеть свой срок, кому-то приходится отлежать его в психиатрической больнице. Характеристики и психиатрическая экспертиза в некоторых случаях дают суду право отправить убийцу в больницу, а не заключить под стражу. В самое известное и большое отделение краевой психиатрической больницы на Банной горе тоже периодически попадают пациенты, которых осудили по статье 105-й. Как они там оказываются, лечатся и в чём особенность пациентов, которые лежат за особо тяжкие, мы обсудили с психиатром.

Наша собеседница пожелала остаться анонимной, поэтому в материале мы будем указывать профессию и специальность вместо имени.

Врач проводит параллель между колонией, где отбывают наказания при разном режиме — в поселении или при строгом режиме, и психиатрической больницей, которая также бывает разных уровней.

Самые серьезные преступники, убийцы, людоеды, рецидивисты лежат в Казанской психиатрической больнице специализированного типа с интенсивным наблюдением. Вместо санитаров пациентов там охраняет Росгвардия. Учреждений такого типа в России всего восемь. Отделение психбольницы более мягкого уровня, где лечат рецидивистов или тех, кто направлен принудительно, есть и в нашем регионе, в деревне Байболовка.

На Банной горе в основном лежат пациенты с легкими статьями по типу хулиганства.

Как убийцы попадают в психбольницу

Врач объясняет: если во время расследования дела об убийстве поведение обвиняемого показалось следователю подозрительным, то помимо судмедэкспертизы он собирает характеристики о преступнике. Для этого участковый опрашивает соседей о поведении человека, направляет запрос в управляющую компанию, чтобы узнать, исправно ли обвиняемый оплачивал КУ. Далее проводят либо амбулаторную, либо стационарную судебную экспертизу — это зависит от сложности процедуры.

— Если по результатам этой экспертизы будет выявлено наличие психического заболевания, окажется, что на момент преступления человек не мог руководить своими действиями, то его отправят на лечение, — поясняет врач 59.RU. — Или человек с шизофренией, но с хорошим интеллектуальным багажом ограбил банк по четкому плану. Несмотря на то что он шизофреник, он всё четко спланировал и по данному преступлению будет признан вменяемым. Но срок отбыть он не сможет из-за тяжелого психического расстройства, поэтому преступника отправят в стационар.

Что происходит потом?

Для преступников в психиатрической больнице особенных лекарств нет — врачи могут назначить всё, что разрешено в РФ.

Но если убийца остается агрессивным, в суд повторно отправляются документы с просьбой о переводе из стационара общего типа в стационар с интенсивным наблюдением (как в Казани, например). Потому что получается, что стационар общего типа не может выполнить постановление суда о проведении дополнительного лечения из-за того, что пациент агрессивен или сопротивляется лечению.

В стационаре общего типа убийцу могут поместить в общую палату.

— У нас в общей палате был пациент, алкоголик, который жил с другом на чужом дачном участке, в ссоре толкнул его, а он как-то неудачно упал и умер. Поскольку наш пациент был пьян, отрезал ему голову, пнул в одни кусты, а тело унес в другие. Какое-то время он продолжал так же жить и пить на этом участке, пока собаки не нашли обглоданный череп и этого не заметили люди. Это убийство на уровне слабоумия — без продуманного плана, как бывает при шизофрении, — вспоминает психиатр.

Диагнозы преступников

По наблюдениям нашего собеседника, среди пациентов-убийц чаще оказываются как раз шизофреники — это люди с галлюцинациями, голосами в голове и бредом. Такие больные убивают? потому что пытаются от кого-то защититься, им кажется, что за ними следят. В убийстве они видят решение своих проблем.

Также убийства будущие пациенты психиатрической больницы могут совершить в состоянии судорожных припадков.

— Эпилептик переносит припадок, потом приходит в сознание, ему что-то померещилось, и в этом состоянии он может совершить любое деяние, — уточняет собеседник.

Такие же, как и все

Поведение убийц в отделении на Банной горе по большей степени, признается врач, ничем не отличается. Даже, казалось бы, самые буйные могут вести себя примерно.

— Когда-то давно у нас лежал бывший офицер, прошедший военные точки. Сошел с ума — подумал, что на его деревню напали. Тогда у него было ружье, и он стал отстреливаться, соседи вызвали полицию, в одного из полицейских он попал. В больнице он был тихий, спокойный и вежливый, пролежал больше десятка лет. Потом нашлись родственники и забрали его, — рассказывает врач.

Иногда у пациентов случаются «вспышки», как и при соматических заболеваниях, например гипертоническом кризе. В такие моменты кто-то кричит, кто-то начинает ходить туда-сюда, другие становятся хмурыми, кто-то отказывается от еды. Единого шаблона нет, утверждает врач: поведение становится слегка отличным от того, что было на терапии до этого момента.

Врачи регулярно оценивают состояние своих пациентов — для этого нужно постоянно с ними общаться, при улучшении дозу препаратов могут снизить.

Если в больнице есть режимы, как и в тюрьме, можно ли там оказаться на пожизненном?

Добавить срок нахождения в стационаре могут, но только на серьезных основаниях, опираясь на решение комиссии.

— За рубежом считается: сколько должен отсидеть, столько должен отлежать. Вот и в психбольнице, если пациент находится в отрицании лечения, ему, можно сказать, накидывается срок. Но это не просто так — собирается комиссия, документы отправляют в прокуратуру, суд, приглашаются представители родственников, опеки, больницы. Начинаются прения сторон — бывает, на часы затягивается. Это как полноценное заседание суда.

Но и когда человек идет на поправку, его могут не выписать. Это происходит, если пациент не подходит для психоневрологического интерната или от него отказались родственники, нет жилья — выписать его некуда.

С теми, кого разрешено выписать из стационара, тоже не всё так просто: изначально пациента отпускают на амбулаторное принудительное наблюдение и лечение. Документы о выписке отправляют в районный отдел полиции и участковому психиатру. Пациента же предупреждают под роспись, что для оценки его состояния нужно явиться в больницу в определенный день. Если человек не пришел, из больницы сообщают об этом в райотдел, тогда пациент приезжает на прием уже с полицией. На тех, у кого не оказывается уважительной причины отсутствия на приеме, снова оформляются документы на принудительное лечение в стационаре.

Контроль

Диспансер контролирует всех общественно опасных пациентов — их данные есть в каждом отделе полиции, чтобы в случае побега их оперативно можно было найти.

— За время моей практики не помню, чтобы убегали убийцы. Хулиганы — да. В молодости я даже к одному сбежавшему утром приехала домой и на автобусе его увезла обратно в больницу, — вспоминает психиатр.

И если полиция особенно пристально наблюдает за выписанными из стационара пациентами, которые продолжают амбулаторное лечение, что помогает предотвратить преступления, то врачам психбольницы не выдаются никакие средства защиты. Хотя наша собеседница признается, что они не были бы лишними: пациенты периодически нападают на медиков. В основном это свойственно «солевым» наркоманам, уточняет врач. Да, их тоже лечат психиатры, потому что при наличии повышенной температуры наркологи переводят их из своего учреждения в психиатрию.

В обычных психиатрических больницах, к каким и относится стационар на Банной горе, нет никакой усиленной охраны. В некоторых случаях у палат может дежурить полиция. Но это не для безопасности врачей, а для контроля за пациентами.

— В позапрошлом году был алкоголик, который словил белочку (белую горячку, состояние на фоне отказа от алкоголя. — Прим. ред.) — бегал, что-то ловил, его заметили и вызывали полицию. Оказалось, что он незаконно находится на территории РФ. Его привезли лечиться к нам, вот тогда рядом с палатой жил и конвой.

Также предлагаем почитать интервью со следовательницей, занимавшейся делами «пермского Чикатило» и людоеда. Гульнаре Абибулаевой за 20 лет работы доставались самые жестокие и сложные преступления, совершенные в Перми.