Заболел — лишился ребенка? Выясняем, почему органы опеки хотели изъять сына у отца-одиночки из Перми

Пермяку Ивану (имя изменено. — Прим. автора) чуть за сорок. Его гражданская супруга умерла, поэтому он один воспитывает трехлетнего сына Егора (имя изменен. — Прим. автора). Ивану помогает его мама. По словам мужчины, они справляются — у ребенка есть все необходимое. Но недавно домой к семье пришли сотрудники отдела опеки и сообщили, что ребенка следует временно изолировать от отца. После того как Иван отказался, на него подали в суд, чтобы ограничить в родительских правах. Мы побывали у Ивана в гостях и разобрались, почему у опеки возникли претензии к отцу-одиночке.

Первыми о проблеме Ивана рассказали коллеги из другого СМИ, но мы не указываем его название, чтобы не нарушить закон о персональных данных (коллеги назвали реальное имя мужчины, его сына и матери). По этой же причине мы не публикуем лица героев.

«Буквально сбежал» из тубдиспансера

Иван живет в близком к центру микрорайоне Перми, в чистой ухоженной квартире и внешне выглядит вполне благополучно. По словам Ивана, проблемы с опекой начались из-за его диагнозов, как он считает, неверных. Мужчина рассказывает: в конце мая он почувствовал себя плохо: повысилась температура, появились кашель, слабость и одышка. Мужчину положили в больницу с подозрением на пневмонию. Там молодому отцу сделали рентген и, изучив снимок, предположили, что он болен туберкулезом.

«Инфильтративный процесс в верхней доле справа. Консультация фтизиатра», — сказано в выписке из больницы, которую Иван покинул, не дождавшись окончания лечения.

— Врач сказала, что у них нет лекарств, нечем меня лечить, поэтому я ушел, — объясняет Иван.

В той же выписке указано, что у мужчины 4-я, предпоследняя стадия ВИЧ, несколько видов гепатита, цирроз печени, зависимость от опиатов, алкоголя и другие заболевания. Где он их приобрел, отец-одиночка объясняет просто — «чудил по молодости».

Впоследствии Иван лежал в противотуберкулезном диспансере, но тоже ушел оттуда.

— У меня нет туберкулеза. Меня положили туда, чтобы испытывать на мне новые лекарства, — заявляет мужчина. — Я бы там долго не протянул. Оттуда я не ушел, а буквально убежал.

Летом 2018 года Иван делал флюорографию в поликлинике рядом с домом. В талончике пометка — «справа в синусах спайки».

— Чтобы доказать, что у меня нет туберкулеза, я сдавал мокроту на анализ в частной клинике. Все чисто, — сообщает Иван, указывая на листок с результатами анализа.

В клиническом фтизиопульмонологическом центре, где лечился Иван, не согласны с его словами.

— Когда Иван лежал у нас, он проходил флюорографию, сдавал мокроту на анализ и проходил другие виды исследований. Диагноз «туберкулез» подтвержден, — рассказала 59.ru заместитель главного врача Елена Новикова. — Мужчина состоит в федеральном реестре туберкулезных больных. Исследование мокроты, которое он показывает, не доказывает отсутствие болезни. Во-первых, чтобы точно определить, есть ли заболевание, нужно сдавать анализ трижды. Во-вторых, в Перми такие исследования проводят только в нашем центре. Частная клиника не могла сделать его.

— Опека хочет забрать моего ребенка из-за того, что я якобы могу его заразить, — комментирует мужчина. — Но я не враг своему сыну. Если бы я правда болел, я бы оставил сына матери и пошел лечиться. Но со мной все хорошо. Я очень люблю своего ребенка и никому его не отдам.

Предлагали отправить в санаторий

В Министерстве социального развития Прикамья, которому подчиняются отделы опеки, объяснили, почему хотят разлучить отца и сына.

— Медики сообщили в прокуратуру о том, что здоровью сына Ивана угрожает опасность. Прокуратура передала сведения в органы опеки и попечительства, — объясняют в министерстве. — Специалисты опеки навестили семью, чтобы проверить сведения и предложить поместить ребенка в санаторий, чтобы провести ему профилактическое лечение.

После отказа отца территориальное управление Минсоцразвития обратилось в суд, чтобы ограничить его в родительских правах. Информация об этом появилась на сайте Мотовилихинского районного суда. Рассматривать дело будут в конце октября.

Также ведомство проверит насколько корректно вели себя сотрудники отдела опеки, которые приходили к Ивану с предложением отправить ребенка в санаторий.

Ранее мы разбирались в постановлении, по которому школы должны были собирать информацию о семьях учеников и передавать ее в комиссию по делам несовершеннолетних.