От романтики на скорой до костюмов за 400 тысяч: история врача, которого разочаровала мечта, и он стал шить за деньги

Врачи одни из немногих, кто держится за свое дело — постоянно есть куда расти, профессия благородная, да и долгих лет жизни посвященных учебе просто жаль. Здесь все понятно. Однако у нас припасена история экс-врача, который пошел против системы. В детстве Андрей Мясников определился, что станет врачом — это стало его мечтой, а потом и реальностью. Сейчас, в свои 55 лет, у него свое ателье, которое занимается пошивом мужской одежды из премиальных тканей. Такие костюмы не все могут себе позволить.

Андрей Мясников из тех, кто все про себя понял в детстве — сначала будущая профессия была мечтой, но целью он ее сделал еще в школе. Уже в восьмом классе он работал санитаром в операционном блоке ГКБ № 4, из-за учебы приходилось выходить в ночные смены.

В ПГМА (ранее — ПГМИ) Андрей пошел целенаправленно. На пятом курсе устроился фельдшером скорой помощи. Туда манила романтика, поэтому на вызовах было легко и интересно. Но это продлилось недолго.

— Поначалу это действительно была романтика, но тогда достаточно большой отпечаток наложила наша обстановка в стране. В те годы финансирование, — особенно госструктур, — было очень низким. Я столкнулся с таким чувством: передо мной больной, я знаю, как ему помочь, а мне нечем — нет нужных лекарств и оборудования, — вспоминает Андрей в разговоре с 59.RU. — Эта беспомощность меня угнетала. И так потихоньку-потихоньку разочарование наступило. Я решил: если сейчас молодой не уйду, потом пожалею. Я видел, как люди дорабатывают до пенсии, к сожалению, не любя свою работу. Я не хотел также как они работать и не любить свое дело.

Со временем Андрей стал замечать, что работа перестала нравиться. Конечно, делать это приходилось, но помощь людям в таком формате уже не удовлетворяла. Наш собеседник считает, что это осознание особенно печально в медицине.

Молодой врач написал заявление по-собственному, остаться его никто не уговаривал. Андрей подмечает, что ему этого и не хотелось — ведь решение было не для влияния на руководство. В 2000 году, спустя семь лет, Андрей навсегда ушел из медицины.

— Думаю, тогда те врачи, которые также были не удовлетворены условиями работы оставались в медицине, по причине их единственного способа заработка, и менять что-то не многие были согласны. А я в то время в частном порядке занимался индивидуальным пошивом для знакомых, друзей, друзей друзей — это было мое хобби параллельно с работой.

Никаких курсов по кройке и шитью врач не проходил — все получалось само собой, как говорит Андрей, интуитивно. Еще в детстве он «подружился» со швейной машинкой, которую мама вообще-то дарила сестре.

Сначала Андрей шил для себя — в то время хотелось носить те вещи, которые нигде не купить, плюс в магазинах мало что подходило из-за особенностей фигуры. Потом началась работа над платьями для уставших от медицинской формы коллег, — девушки надевали их на мероприятия. После прознавшие о талантливом враче стали предлагать деньги за его хобби. Это позволило сделать шитье основным источником дохода.

— Я брал именно то, что мне хотелось делать, а не рутинные заказы. Через 2,5 года клиентка пригласила работать в частное ателье. Предложение было своевременным — хотелось уже выйти из дома, — делится Андрей. — Я сразу предупредил, что не портной — в том понимании, что не знал всех правил. Поэтому мне дали полную свободу действий. Но я шил вещи от начала до конца — выкройки, замеры и так далее.

Спустя еще пару лет специалисты кадрового агентства пригласили Андрея портным в бутик итальянской мужской одежды, который специализировался на индивидуальном пошиве. Шить там не приходилось — лишь корректировать готовую одежду. Владельцы хотели видеть именно мужчину-портного, предложили, по словам Андрея, хорошие условия. Поэтому он и откликнулся.

В 2014 году врачу-портному захотелось перемен. И в то время, 11 лет назад, уходить «в никуда» не пришлось. Тогда в Пермь приехали владельцы компании по пошиву мужской одежды Indever, прощупывали почву для открытия точки в нашем городе.

— Они ходили по ателье и бутикам под видом покупателей, разговаривали, и, видимо, я их убедил в своей профессиональности. Спустя какое-то время они вышли на меня и пригласили на переговоры на нейтральной стороне. Мне предложили работать управляющим, — говорит Андрей. — Пришлось учиться новым делам, было много ошибок. И я никогда не мечтал быть руководителем — даже в небольшом коллективе. Поначалу это тяготило, потому что я не знал, как. Я всегда один работал. Но и сесть за машинку уже желания нет.

В 2019 году компания поменяла политику — региональные представительства начали продавать по франшизе. Пермское купил Андрей.

Последние шесть лет в своем ателье наш герой работает с клиентами, оформляет заказы, но признается — административная работа никогда не была его мечтой. Но куда теперь денешься? Ателье принадлежит ему. Также иногда приходится подменять портного во время его отпуска или больничного. Он не занимается непосредственно шитьем. В салон мужчины приходят снять мерки, выбрать ткань, лацканы, количество пуговиц, подклад и прочие детали. После все пожелания отправляются на фабрику, а после доставки готового изделия портной салона корректирует вещь под клиента, если он немного изменился.

— За время, пока готовится изделие, человек может похудеть, или, наоборот, в отпуск съездить. Для этого и есть портная. Как происходит процесс заказа: снимаем мерки по готовым лекалам, эта система называется made to measure. Все, что вы видите в студии — это эталонные размеры костюмов, пальто, джинсов и других вещей. Чтобы снять мерки, например, на пиджак, мы находим самый подходящий по плечам размер, а дальше вносим все необходимые изменения в этот пиджак по телосложению заказчика, чтобы готовое изделие идеально подходило. Таким образом, уже на первой примерке клиент видит, как пиджак будет сидеть. После мы отправляем эти изменения на фабрику, где строится индивидуальное лекало для каждого клиента. Да, у нас фабричное производство по всем правилам, например пиджаки мы шьем на полной канве, что обеспечивает их более долгосрочное использование, так как нет клеевых материалов, которые могут отклеиться от химчистки или влажной погоды.

Цену мужским костюмам и трикотажу диктуют производители тканей — есть малоизвестные, а есть знаменитые итальянские от компании Loro Piana, Ermenegildo Zegna, Drago и другие. На производстве используют только европейские, потому что, по мнению Андрея и его партнеров, российские пока уступают в качестве.

Поэтому за премиум приходится платить. Взять, к примеру, костюм-двойку — пошив такого обойдется в сумму от 120 до 400 тысяч рублей. Наверняка сказать смогут в зависимости от ткани и курса в день обращения — из-за нестабильности валюты пришлось временно убрать цены даже с сайта. Отдельно пиджак можно взять и за 80, брюки — за 30−35 тысяч рублей. Также есть трикотаж и обувь с европейской фабрики. Но мужские ботинки в стиле casual шьют и на партнерском заводе в Питере, стоят такие 30-40 тысяч рублей. Всё упомянутое — также по индивидуальным меркам.

Андрей признается, что за качественными костюмами приходят и бывшие коллеги — и те, кто также сменил род деятельности, и те, кто пережил сложные времена в медицине и добился хороших должностей.

— Мы не ограничиваем себя в каких-то только высокопоставленных чиновниках. Есть клиенты со средним достатком, кому интересно создать вещь, отражающую стиль. Кстати, в последнее время люди заказывают вещи не только для работы, а больше для жизни. Потратив полтора часа, можно создать подходящий гардероб — не нужно ходить по магазинам, выискивать свой размер. Многие мужчины этого не любят.

Сам Андрей тоже «живет» в своих вещах. Например, на встречу с нами он пришел в костюме-двойке из тонкого твида (160 т. р.), водолазке из шерсти мериноса (37 т. р.) и в сити-лоферах от итальянской фабрики (47 т. р.). В нагрудном кармашке был платочек за 4500.

Ранее мы рассказывали о хрупкой Татьяне Мельченко, которая работает фрезеровщицей на заводе и куёт в домашней кузнице. На досуге же она пишет картины и создает арт-объекты, показывая их на выставках.