В ее руках обновилась икона: о чудесах и жизни матушки Руфины, прошедшей путь от Чердыни до Харбина и воспитавшей 600 детей

В детстве Руфине приснился сон — перед ней стоит епископ и держит в руках коробку с крестиками. Среди них она увидела наперсный крест, который носят игумении. «Тут вся твоя жизнь», — сказал ей епископ. После этого девочка стала просить родителей отпустить ее в монастырь. Когда девочка выросла, она стала игуменьей — возродила Иоанно-Богословский монастырь в Чердыни и отправилась в странствие до Китая, где открыла свой монастырь и детский приют.

О жизни Руфины рассказали сотрудники Чердынского краеведческого музея. Часть нашего рассказа построена также на биографии Руфины, описанной философом Светланой Девятовой в статье «Старцы и подвижники XX–XXI столетий. Жизнеописания, воспоминания современников, поучения, подвиги и чудеса, молитвы».

До жизни в монастыре Руфина носила имя Ольга Кокорева. Она родилась в Перми и происходила из пермской купеческой семьи. Еще девочкой она уговорила родителей отдать ее на воспитание в Успенский монастырь, который сейчас находится возле Перми II. Там ее нарекли Руфиной. Согласно легенде, когда девочку одевали ко всенощной, зазвонил колокол. Игуменья монастыря удивилась совпадению и сказала: «Такое впервые вижу, игуменьей будешь».

Когда Руфина выросла, она уехала в Верхотурье помогать настоятельнице возрождающегося там Покровского монастыря. После этого епархия послала ее в Чердынь возрождать Иоанно-Богословский монастырь, который к тому времени пришел в упадок. Руфина организовала работу в обители: монахини брались за шитье, вышивали золотом и шелком, ткали ковры и холсты, заготавливали изделия из стекла и картона на продажу и помогали горожанам по хозяйству. Постепенно монастырское хозяйство удалось восстановить.

Монахиням удалось получить от государства землю с полями, лугами, лесом и устроить там крестьянское хозяйство, которое они назвали «Зеленой дачей». Для него приобрели лошадей, скот и даже сельскохозяйственные машины. На горе Полюд, которая было частым местом паломничества для Руфины и монахинь, по их инициативе построили часовню.

Во время Первой мировой войны монастырь направлял на фронт образки, крестики, просфоры, одежду, обувь, продукты питания и деньги, а некоторые монахини стали сестрами милосердия. При монастыре открыли Романовский приют для детей-сирот, названный так в честь императорской семьи Романовых.

После прихода к власти большевиков игуменью Руфину несколько раз арестовывали и допрашивали, и в 1919 году она была вынуждена уйти из Чердыни с частями Белой армии. За ней последовала ее помощница Ариадна — уроженка Чердыни, которая пришла в монастырь в 17 лет и возглавила работу детского приюта, — и еще несколько монахинь. Пять дней они добирались до Перми — плыли на пароходах, ехали по Соликамскому тракту. Далее с белогвардейцами добирались на поездах до Новониколаевска (нынешнего Новосибирска). Дорога заняла два месяца.

Монахини на какое-то время остановились жить в Новониколаевске и успели организовать там приют для детей «Ясли», но из-за военных действий были вынуждены уехать дальше — в Читу. Там они остановились в Покровском женском монастыре. Сестры, сопровождавшие Руфину, заболели тифом, поэтому на время остались в Чите, а матушка Руфина отправилась дальше. Полгода она добиралась до Владивостока в войсковых теплушках, ухаживая за больными тифом солдатами.

Первое время во Владивостоке Руфина жила на частной квартире и зарабатывала на жизнь стиркой белья. Позже к ней приехали выздоровевшие сестры, и местный епископ предложил им заняться церковных хором на архиерейском подворье Марфа-Мариинской обители.

Позже Руфина и сестры на пожертвования русских офицеров начали создавать свой Смоленско-Одигитриевский монастырь на Морском кладбище. Местная епархия выделила им землю вокруг небольшой церкви. На время строительства сестры жили в караульном помещении рядом с кладбищем, вели хозяйство, смотрели за могилами. Но в 1922 году Красная армия вошла во Владивосток, и после очередного ареста Руфина уехала из России навсегда. А с ней и монахини. Их путь лежал на восток — в китайский Харбин.

В начале XX века в Харбине было много русских, которые строили и обслуживали там железную дорогу. После революции сюда хлынула волна эмигрантов из России. Они открывали в Харбине свои магазины, больницы. Город даже называли «заповедник царской России».

Как рассказывала в воспоминаниях Ариадна, в 1923 году игуменья Руфина прибыла в Харбин «странницей с узелком и посохом в руках». Женщины основались сначала на Благовещенском подворье Пекинской православной духовной миссии. Руфина тяжело заболела. В это время монахини зарабатывали деньги рукоделием и мыли полы, через год к ним присоединилась выздоровевшая игуменья. На заработанные деньги им удалось открыть свой монастырь во имя Тихвинской иконы Богоматери.

26 августа 1925 года монахини и миряне стали свидетелями чуда. Оно описано в статье «Старцы и подвижники XX–XXI столетий. Жизнеописания, воспоминания современников, поучения, подвиги и чудеса, молитвы». По воспоминаниям Ариадны — помощницы Руфины — игуменья попросила снять со стены образок Владимирской Богоматери в алтаре и дать ей. Это была старенькая и невзрачная икона, фольга на ней уже проржавела, но Руфина везла еще из Чердыни. Когда Руфина взяла икону в руки, она посветлела на глазах — из старой стала как будто новой, даже фольга заблестела. Держа святыню в руках, игуменья говорила: «Смотрите, смотрите, ведь совершается чудо... Икона обновляется». При этом присутствовали несколько человек мирян и монахини.

Через час после чуда перед обновившейся иконой совершили первый молебен. Как вспоминала монахиня Ариадна, за несколько дней до обновления иконы иеромонах Георгий советовал ее сжечь, а пепел бросить в реку Сунгари. Но после чуда он рыдал перед обновившимся образом и просил прощения.

После этого монастырь переименовали в Богородице-Владимирский. Через год в монастыре обновился еще и образ Саваофа. Эти чудеса стали причиной паломничества в монастырь русских и китайцев.

Позже монахини открыли при монастыре приют для девочек-сирот. Его назвали Ольгинским в честь святой Ольги, а также в память об Ольге Романовой, расстрелянной большевиками. В приюте воспитали 600 девочек-сирот — из России, Китая и других стран, ласково их называли «приютяночками». Некоторые из них потеряли родителей из-за самоубийств — многие не выдерживали эмиграции.

Выпускницам приюта вручали золотые и серебряные медальоны с фотографиями обновившихся чудесным образом икон.

В 1936 году город захватили японцы, и обитель перевели в Шанхай, где Руфина прожила еще год.

Летом 1937 года игуменья почувствовала себя плохо. 11 июля она в последний раз была на богослужении в храме. После молебна ее кресло развернули к людям. Она простилась с каждым, благословив той самой чудотворной иконой Владимирской Богоматери. Одна женщина попросила матушку благословить ее на поездку, но та отказалась. Вскоре стало известно, что пароход, на котором женщина собиралась ехать, взорвали.

Руфина знала, что уйдет из этого мира в день Успения Богоматери и часто спрашивала, скоро ли праздник. Перед ее кончиной собравшиеся читали псалмы, а она повторяла слова и даже поправляла ударения. Вдруг матушка сказала: «Колокола звонят, поют красиво, народу много, скорей, скорей, пустите, я пойду!»

Руфина умерла в ночь на 15 августа 1937 года. Это был праздник Успения Богоматери.

После ее смерти в монастырь потоком шли богомольцы. А через несколько дней в обители обновились иконы «Взыскание погибших» и «Калужская Богоматерь». Руфину из далекой Перми похоронили на китайском кладбище Люкавей, но место ее захоронения сейчас затерялось.

После смерти Руфины управление монастырем взяла старшая из монахинь Ариадна, которая была ее помощницей. Ее возвели в сан игуменьи.

В Китае постепенно устанавливался коммунистический режим, оставаться в Шанхае было опасно, поэтому монахини отправились в новое странствие. Весной 1949 года 16 сестер и 8 воспитанниц приюта вместе с русскими беженцами уехали на остров Тубабо на Филиппинах.

На острове монахини жили в палатках, в одной из которых находилась взятая ими с собой икона Богородицы Донской — еще одна святыня, которая обновилась в Богородице-Владимирском монастыре уже после смерти Руфины. Эту икону русские беженцы воспринимали как защиту — за три года у острова не было ни одного цунами, что было большой редкостью для Филиппин.

Русских, оказавшихся на острове, долгие годы не принимала ни одна страна мира, и только в 1948 году сестрам монастыря удалось отправиться в Сан-Франциско.

Еще в 1927 году Руфина говорила, что «монастырь прейдет в Америку», и оказалась права. Первое время на новом месте сестры зарабатывали на жизнь и будущую обитель, а позже открыли монастырь в честь Владимирской иконы Божией Матери и свечной завод при нем. У монастыря была своя типография «Луч», библиотека и школа имени Стефана Великопермского. Монастырь оказывал помощь русским эмигрантам.

В 1990 году игуменья Ариадна приняла великую схиму — отчуждение от мира для соединения с Богом. Последние годы она не разговаривала, умерла в 1996 году в монастыре. Родившаяся в далекой Чердыни Ариадна завершила свой жизненный путь в Сан-Франциско.

В 2023 году директор Чердынского музея, музейная проектировщица Ирина Трофимова и юрист, теолог, волонтер музея Екатерина Котельникова (обе ведут подкаст «Разговоры из глубинки») решили повторить путь чердынских монахинь. Они создали проект, получили грант, составили маршрут и отправились в дорогу. Целью было собрать информацию о местах, где жили путешествующие монахини из Чердынского монастыря, а также о сохранившихся и утраченных артефактах.

Приехав в Новосибирск, музейщики обнаружили, что приют «Ясли» не сохранился, на его месте сейчас построено учебное заведение, а вот сам Покровский храм, при котором он существовал, уцелел.

Здание бывшего Покровского женского монастыря в Чите, где жили монахини, тоже не сохранились. Выяснилось, что в советское время в нем действовал детский дом, позднее там построили корпуса швейной фабрики. Сейчас на месте монастыря в память о нем на земле установлен купол.

Музейщики добрались и до Владивостока. На месте Архиерейского подворья до сих пор действует Марфо-Мариинский монастырь.

Монастырь на Морском кладбище, основанный чердынскими монахинями, снесли. Но Ирине и Екатерине удалось определить место, где он находился, — буквально рядом с могилой писателя Владимира Арсеньева. В память о бывшем монастыре местные жители назвали ближайшую сопку Монастырской.

До Китая наши современницы не доехали, но нашли фотографии детей из шанхайского приюта. Оказалось, что дочка одной из «приютяночек» Наталья Забродина живет совсем рядом — в Березниках. Наталья рассказала о маме. Елена Мокиенко родилась в Харбине в 1932 году, в детстве ее называли Лёлей. В семье было трое детей, отец работал на железной дороге. После смерти матери отец женился на другой, а девочек отдали в Ольгинский приют к монашкам.

По воспоминаниям Натальи, ее мать рассказывала о приюте только хорошее, а матушке Руфине даже посвятила песню. Она говорила, что у «приютяночек» было сытное и радостное детство. На обед часто давали тофу. А когда в подростковом возрасте Лена неожиданно выросла из формы, монахини ей внепланово сшили шикарное платье.

После окончания приюта девочкам предоставили свободу выбора. Кто-то пошел в монастырь, а Елена выучилась на телеграфистку. Девушка вернулась в СССР, у нее появилась своя семья. При жизни ей удалось побывать в Чердынском монастыре — в том самом, откуда были матушки, воспитавшие ее. Елена умерла два года назад.

Потомки «приютяночек» живут сегодня по всему миру. У них есть свои дети и внуки, которые бережно хранят медальоны с иконами и память об игуменьях Руфине и Ариадне. Музейщикам удалось найти архив Валентины Виноградовой, живущей в Австралии, в котором оказались письма, фотографии и заметки о жизни монастыря в Америке.

Монастырь в Сан-Франциско действовал аж до 2013 года и располагался по адресу Фелл-стрит, 1550, но русских монахинь в последние годы там уже не осталось. Здание сохранилось до наших дней. Оказалось, что кроме монастыря Ариадна основала в Канаде Покровский скит, там жили пожилые монахини, которым был закрыт въезд в США. Это до сих пор действующая обитель.

Результатом экспедиции и исследований Ирины Трофимовой и Екатерины Котельниковой стал путеводитель «Путь домой. По следам эмиграции игумений Руфины и Ариадны от Чердыни до Сан-Франсиско». Приобрести его можно в Чердынском музее или почитать в библиотеках имени Горького и Пермского государственного гуманитарно-педагогического университета.

Ранее мы рассказывали о легендах Успенского монастыря, в котором провела детство игуменья Руфина.