Помогал пермскому клубу «из говна и палок» и доказал маме, что музыка не ерунда: душевное интервью с Вованом Селивановым

В 2015 году на радио зазвучал знакомый голос «реального пацана» из Перми, с экранов телевизоров Владимир Селиванов тоже никуда не исчезал. Но в какой-то момент в жизни артиста музыки стало так много, что даже заставило поволноваться его маму. Теперь талантливый пермяк — и видеоблогер, и исполнитель, и актер, который смог выбраться из въевшейся роли гопника из шиномонтажки (хотя снимается уже в 14-м сезоне «Реальных пацанов»). Рассказываем, как юный Вован попал в Comedy Club, занимался развитием пермского Black Bar, о преданности сериалу, карьере музыканта и о том, зачем в 37 лет нужны рилсы.

Мы общались не с Владимиром Селивановым, а с приятелем Вовой — настолько было комфортно во время интервью, которое получилось как дружеский откровенный разговор. Многолетняя известность и переезд в Москву не повлияли отрицательно на пермского артиста.

— Сериал «Соцсети» вышел в 2021 году, 13-й сезон «Реальных пацанов» — в 2022 году. Ты продолжаешь играть в кино или все-таки уделяешь больше времени музыке?

— Сейчас у меня перевес в сторону съемок, потому что мы продолжаем снимать «Реальных пацанов». Будет очень смешной сезон — «Реальные пацаны в деревне». Для этого приходится много ездить в подмосковное Ступино за 120 км, потому что в самой Москве сложно найти такие аутентичные дома с резными окнами. Это имитация деревушки бабушки Коляна в Пермском крае, которая по сюжету умерла. А Коляну достаются гектары земли, которые он хочет использовать во благо людей. На этом строится практически весь сезон. Помимо сериала у меня еще съемки скетч-шоу. Эти два проекта занимают практически всё время. Между ними я езжу на гастроли. В общем, пока успеваю только петь песни, а не сочинять. Студийной работы мне не хватает. Закончатся съемки — вернусь к музыкальному творчеству.

— В какой момент ты понял, что больше тянет к музыке, чем к кино?

— Для меня это был долгий путь — переосмысление того, чем я занимаюсь. Это не про кризисный момент. Я подумал о том, что надо посерьезнее относиться к музыке, понять, куда я иду, какие цели перед собой ставить, чтобы быть услышанным? Долгое время музыка была как хобби, для развлечения. В какой-то момент я решил, что хочу перевести музыку в профессию. Я об этом не жалею. Студия — место, которое меня наполняет днем и ночью, в каком бы состоянии я ни был. Там я не растрачиваюсь, а наполняюсь. Поэтому сейчас музыкальной деятельности немного не хватает, но я не жалуюсь. К любимому детищу я всегда могу вернуться — много есть демок (черновая фонограмма. — Прим. ред.). Мне нравится, что в музыке я сам себе хозяин, в отличие от кинопроизводства, где есть продюсеры и режиссеры, которые от тебя чего-то хотят.

Напомним, что музыкальный путь Владимира начался еще с первого сезона «Реальных пацанов». Еще до выхода сериала продюсер и сценарист Антон Зайцев предложил Владимиру сделать саундтрек к картине.

— Ты освоил гитару в 30. И, судя по одному из интервью, технически это не совсем просто. С какими еще сложностями пришлось столкнуться при углублении в музыку?

— Не могу похвастаться тем, что я гитарный виртуоз, просто под нее удобно сочинять наброски, придумывать стихам музыкальное воплощение. Параллельно я начал осваивать барабаны, чтобы понимать больше в структуре музыки, чтобы на одном языке разговаривать со звукорежиссером, и какие-то демки я сочиняю сам. Чтобы классно играть на гитаре, надо начинать с детства, потому что многое построено на координации. Чтобы добиться результата, надо заниматься, желательно с преподавателем. А я в этом самоучка. Четыре месяца я занимался вокалом у Владимира Коробка, потому что это первостепенное, чего от меня ждет слушатель. Он преподал мне много азов правильного звукоизвлечения. Пока времени на это не хватает, но я к этому отношусь спокойно. На самом деле русская публика не очень любит эти мелизмы (мелодические украшения звука, не меняющие темпа и ритма. — Прим. ред.), им нужно что-то конкретное, поэтому работаем с чем есть, но и еще остается что прокачивать.

— Была ли критика в формате «куда ты лезешь»? Не выбивает ли это из колеи?

— Была критика со стороны подписчиков. Была обеспокоенность мамы, что я начал как актер, а занимаюсь «какой-то другой ерундой» — не трачу ли я понапрасну это время, когда надо, как все, сниматься? Это не было обидно, и со временем я ей доказал, что это такая же ниша, на которой можно зарабатывать деньги. Я понимаю ее обеспокоенность, потому что, углубляясь в одну сферу, я немного забивал на другую. Сейчас две сферы сравнялись — много предложений по кино. И если раньше люди респектовали мне за сериал, то сейчас они говорят спасибо и за песни: «Слушаю в машине», «Моим детям очень нравится», «Спасибо за позитив». Это вдохновляет и дает силы дальше трудиться.

— Что касается наполнения: у тебя есть и лирические треки, и шуточные, и вирусные, например «Не корона бро» или «Зацени». Что залетает и приносит больше дохода?

— Я не могу существовать только в одной лирике — много веселых песен, но я стараюсь чередовать. Наверное, доход больше приносят веселые и танцевальные. Хотя разные есть, например, песня «Послала» — она качает, и там народные аккорды, которые сразу же ложатся на душу. За песню «Шагай» я тоже часто слышу респекты от людей постарше. Хотя дети — самые преданные поклонники, самые активные в соцсетях. И им больше нравятся такие легкие танцевальные песни. А мне нравится создавать и то и другое. Пока я принял решение делать музыку для людей, а не для себя. Может, я когда-то захочу выпустить авторский альбом. Сейчас я делаю песни для широкой аудитории и, конечно, считаюсь с их мнением. Делаю так, чтобы песня откликалась в сердцах как можно большего количества людей.

— Ты часто снимаешь рилсы. Это просто адаптация под современные тренды или реальный интерес? Приносит ли это деньги?

— Во-первых, это актив в соцсетях. Мы можем выпустить фильм, но его увидит меньшее количество людей, хотя потрачены силы, люди какую-то трансформацию над собой преодолевали, и часто это творчество остается незамеченным. А рилс смотрит по миллиону. Соцсети дают большие возможности себя проявлять, быть замеченным и делать это легко. Меня научил этому TikTok, который я изначально использовал для продвижения своей музыки и разбавлял это юмористическими нарезками. Очень хорошо заходит формат, который я называю «жизой» — когда человек смотрит и подмечает, что у него в жизни точно так же. Мне придет что-то в голову, я записываю в заметки, потом ко мне приходят операторы. При минимальных затратах я получаю максимальное покрытие аудитории, которой это поднимет настроение. Это не доход, а популяризация с целью не монетизации, а медийности.

— Как думаешь, в развитии блога где та грань между статусом и деньгами? То есть какой продукт или услугу ты бы точно не стал рекламировать? На какую тему не стал бы снимать рилсы?

— Часто предлагают сняться в рекламе в ставок на спорт, но мы отказываемся. Когда-то я допустил ошибку и снялся в рекламе «Азино», пошел на поводу у хайпа. И когда я уже снялся, начал разбирать и понял, что это какая-то черная схема, людям не возвращали деньги. Жестко. Я там особо денег не заработал. Иногда вот так обжигаются. На самом деле, вот так врать не могу, честность меня самого цепляет в людях. И перед своей аудиторией не хочется говорить о том, как это вкусно, если это вообще невкусно.

— Вы с Антоном Богдановым начинали с Comedy Club и «Смеха без правил». Как вы там оказались? Был ли тогда у вас менеджер?

— Тогда я вроде еще учился в институте. Эти две программы были в одной структуре. Comedy Club выстрелил на ТНТ, и ребята давали франшизы региональным организаторам. Как правило, это были организаторы-кавээнщики, и многие из участников «Пармы» встали у истоков Comedy Club. Главный у нас был Антон Щукин, сейчас он продюсер Good Story Media. Мы пришли, показали ему материал, он говорит: «Погнали». Мы в ТЦ «Колизей» делали вечеринки, первый год был очень успешный — год корпоративов, много материала. Тех, кто в городах круче себя проявлял, звали в Москву на съемки юмористических шоу. Мы с Антоном ездили, Базанов Леха ездил с текстовыми шутками. На второй год стало как-то подзагибаться, Антон Щукин и часть людей уехали в Москву писать сериалы, пока еще только как авторы. И достаточно быстро они открыли собственную компанию, которая сначала сняла «Ворониных», потом начали «Реальных пацанов». Антон подошел к нам и предложил эти роли. Мы сняли первую серию, которая планировалась как пилот, но в итоге ее ТНТ оставили первой серией и сделали заказ еще на 50. И мы уже были в обойме.

Помимо юмора и съемок, в жизни актера была и клубная деятельность — вместе с Антоном Богдановым и Станиславом Тляшевыми они работали в до сих пор существующем Black Bar.

— На каком этапе было открытие Black Bar? Чем занимался конкретно ты?

— Это было еще до «Реальных пацанов», и потом это вдохновило авторов сериала на один сюжет, в котором мы с Антохой и Коляном открываем кафешку. Это мы уже снимали в Москве, но дело по сюжету происходило в Перми. Тогда мне, Антохе и Стасяну доверили раскручивать Black Bar. Большая инициатива отходила от Антохи, потому что он в «Ветре» работал арт-директором, хорошо себя зарекомендовал перед инвестором, и он предложил сделать афтерпати-бар, где можно себе позволить на барной стойке потанцевать. По соотношению выручки и вложений Black Bar стал перебивать клуб «Ветер», который был безусловно классный гламурный клуб, но затратный, а у нас тут из говна и палок, но прибыльно. На этой работе я понял, что ресторанный бизнес — это не мое, по большей части мы занимались креативом, но и хозяйственная часть была как раз на мне.

— Потом случились «Реальные пацаны». Как это произошло?

— Год проработали в клубе, сняли пилот «...пацанов», авторы полгода думали, куда пойдет этот ролик, этот формат, интернет или ТВ, и еще полгода утверждали этот пилот у ТНТ. Стало некогда заниматься баром. Мы со Стасяном отошли от дела, а Антоха поговорил, еще долго следил за тусовкой. Мне кажется, это его талант. Мы когда в общаге жили, завкафедрой называл его организатором дискотек: у него были самые большие колонки, и мы в холле такие тусы закатывали…

— За 12 лет вы сняли 300 20-минутных серий. Срок серьезный. Было выгорание в рамках проекта?

— Выгорания не было, но иногда посещали мысли, что я становлюсь заложником роли. Но у меня всегда есть спасательный жилет в виде моей музыки. Поэтому особо сильно это не пугало. Я очень благодарен проекту, для меня он по-прежнему остается уникальным, после него вышли стилистически похожие сериалы и фильмы. Круто быть частью долгоиграющей штуки. Мы не делаем «Реальных пацанов» как на конвейере — раз в два-три года у нас выходит 20 серий. Поэтому мы не раздражаем слишком большим присутствием, и в то же время у нас есть преданные фанаты, которые ждут новых сезонов. Я готов к любому раскладу: если мы сейчас закончим, я буду доволен, если еще снимем сезон — тоже.

— У главных героев есть развитие: они начинают в Перми, уезжают в Москву, правда, потом снова возвращаются в Пермь. В любом случае герои меняются. Помогает ли это не терять интерес к проекту?

— Может быть. Если бы мы всё время снимали в павильонах, возможно, я бы завыл. А тут у нас постоянно экстремальные условия: где-то мы переохлаждаемся, в каком-то мазуте измазываемся, нас долго гримируют, бьют постоянно. Эти полевые условия не дают заскучать и закиснуть, и всё это происходит будто часть жизни. Мне нравится, что мы делаем понятный продукт, при этом оперативно. И получается у нас художественно. У нас крутая атмосфера, будто я в детский лагерь возвращаюсь. Не без сложностей, конечно: в Ступино нет связи, и каждый день еду туда два часа и обратно.

— Ты говорил, что между съемками сезонов мог отдыхать и пару лет. Чем занимался в это время?

— Между съемками у меня была театральная деятельность в какой-то момент, но в основном музыкой. Много ездили с антрепризой, но я понял, что мы спектакль поставили, всё сделали, мне в какой-то момент стало просто неинтересно играть одно и то же. Поэтому я попросил продюсера найти мне дубль. А потом полностью ушел из спектакля.

— В предыдущем интервью ты рассказывал, что режиссер просил привнести в роль свои повадки. Как ты обживал «Вована»?

— Это всякие мелочи: где-то ногти начинал грызть, где-то нос чесать. Рекомендация была скорее не привнести, а ничего сверху не наигрывать и быть максимально естественным.

— Переезд в Москву случился из-за съемок «...пацанов» или по другой причине? Возможно, там просто комфортнее, чем в Перми?

— В первую очередь из-за сериала. Продюсерам было удобнее снимать там, а здесь кинопроизводство было тяжело наладить в плане массовки, подбора. В Москве есть кастинг-агентства, которые предоставляют массовку, актеров и так далее. И больше приходит профессионалов, актеров, киношников, которых Жанна приземляет, чтобы они умещались в формат сериала. Это была инициатива авторов, а мы были просто не против. Еще в студенчестве у меня были амбиции переехать в Питер или Москву, но когда у нас тут всё наладилось, мне было хорошо и в Перми. Я долго Москву не считал своим домом, а наоборот, всегда возвращался в Пермь — у меня была здесь квартира, машина. Потом я разбил машину, продал квартиру — и Москва сразу стала моим домом. Всё просто: где ты обживаешься, там со временем копятся ассоциации. Сейчас я могу сказать, что в Москву возвращаюсь как домой.

— Теперь к личной жизни. Ваши отношения с женой были примером для других. По крайней мере на картинке. Почему все-таки вы разошлись?

— Это всё очень давно тянулось, просто я этого никак не афишировал. Мы с Викой остались очень хорошими друзьями. Когда это всё тянулось, мы уже пребывали в просто дружбе — она способствовала роликам, где-то мы выкладывали фотки. В расставании мы виноваты оба, но в целом мне кажется, что мы просто не пара. Это просто этап, который мы прошли, и у нас есть замечательный итог этого этапа — наша дочь. Я ни о чём не жалею, ведь в этих отношениях мы оба выросли. Расставаться — это нормально.

— В комментариях в Instagram* ты ответил на претензию о том, что бросил семью. Действительно ли вас задевают подобные высказывания чужих людей?

— Нет, это не я. Это надо кому-то из менеджеров дать втыкаля. Я никому ничего не отвечаю, и такие вбросы меня не задевают. Я еще раз убедился, что людям интересно всё, кроме своей жизни. Я предполагал, что так будет, и рад, что многие люди меня поддержали. Когда выкладывал ролики с Викой, я не говорил, что у нас всё хорошо и мы вместе. А люди думают, что у нас было всё классно, а потом я резко бросил семью. Как было, никто не знает, кроме нас с Викой.

— Сейчас, опять же, судя по картинке, ты счастлив в новых отношениях. Расскажи, как вы познакомились? Чем Саша цепляет уже почти год?

— Мы познакомились на VK Fest в конце июля 2022 года, потом несколько месяцев не общались. Но прямо там, на фесте, очень понравились друг другу, это было видно. Позднее мы договорились на съемки совместного ролика, мы состоим в одной компании, которая занимается нашим продвижением. Поснимались в фитнес-зале, поужинали вместе с командой, а потом начали переписываться. Ну а сейчас я с ней просто по-настоящему счастлив. Честно признаюсь: я не думал, что может быть такое единение сердец, движение в одном направлении. Мы всё обсуждаем, говорим прямо и очень любим друг друга. У меня со временем любовь и уважение только растут. Раньше у меня было мнение, что отношения — это всегда какие-то разборки, хочешь, не хочешь, а всё равно что-то выясняешь со своей половинкой. Саня меня убедила в обратном, и когда есть общие интересы, цели и понимание, это мозгодельство просто отсутствует в жизни. Этим она меня и зацепила. У нас есть общие планы на ролики, и мы замечательно делим быт. Я еще не был знаком с таким чувством. Я вижу, как она за меня болеет, как хочет быть всегда со мной. И я ей отвечаю тем же.

* Деятельность запрещена в РФ.

В Перми мы успели поймать и Екатерину Шпицу. Читайте интервью с актрисой о быте и отношениях.