«Я уверен, что братья и сестры есть — далеко или близко»: летчик-космонавт поделился 11 замечаниями о космосе

Фантастические фильмы и научпоп приучили нас, что вся еда в космосе — из тюбиков. Но оказывается, такая упаковка уже почти не используется.

— В тюбиках на сегодняшний день на борту станции только мёд и некоторые приправы. А еда давно не в тюбиках — уже лет тридцать или больше, — прокомментировал Андрей Борисенко.

Если блюдо не нужно готовить, максимум — требуется разогреть, то его упаковывают в консервную банку. На станцию вместе с космонавтами доставляют банки двух видов: в маленьких (как у корма для кошек) — закуски, в обычных — основные блюда.

Часть продуктов — в виде сублиматов. Для них как нельзя лучше подходит рекламный слоган 90-х: «Просто добавь воды». Упаковка рассчитана на один прием пищи, в нее нужно залить определенное количество воды и подождать от 3 до 12 минут (срок зависит от выбранного блюда).

— Мне очень нравились овсяные каши. На земле их терпеть не могу, а вот в космосе почему-то они шли на завтрак очень хорошо, — поделился Андрей Борисенко. — Я старался всегда завтрак начинать с них. Еще творог с разными наполнителями и кофе: я выменял на него часть своей еды у наших зарубежных коллег. Еще мне очень нравились у коллег кусочки мяса в соусе барбекю — они напоминали шашлык. В российском рационе такие пока не предусмотрены, но специалисты работают над тем, чтобы у нас тоже был свой настоящий шашлык.

Захватить в космос любимого плюшевого медведя размером с кресло или комплект энциклопедий не получится. На станцию можно пронести лишь минимум личных вещей — ровно столько, сколько войдет в мешок объемом в один литр. Но космонавты все-таки берут с собой небольшие памятные вещи.

К примеру, Андрея Борисенко «сопровождали» две маленькие фигурки — дракона (космонавт родился в год этого мифического животного) и рыжего олененка (его дала жена). Также он упаковывал с собой свадебное фото, снимки родных и близких и две книги карманного формата — дилогию Сергея Павлова в жанре космической фантастики «Лунная радуга» (16+).

А вот забрать с МКС на память какой-нибудь люк или болтик ни в коем случае нельзя.

— Надо понимать: открутив болтик сейчас, ты можешь дать большие проблемы экипажу, который прилетит потом, — отметил Андрей Борисенко. — Поэтому, конечно, мы ничего не откручиваем. Хотя что-то берем: например, я часто прихожу на встречи в рубашке-поло, которая была у меня на борту станции.

Перед первым полетом в космос каждый космонавт проходит длительное обучение.

— С момента зачисления в отряд космонавтов до выполнения первого космического полета проходит порядка шести-семи лет, — прокомментировал Андрей Борисенко. — Все это время мы не сидим за рабочим столом, идет постоянный процесс тренировок. Мы сдаем больше ста экзаменов, зачетов, всевозможных срезов.

Каждая пятая тренировка посвящена преодолению нештатных ситуаций, опасных для жизни и здоровья. Будущие космонавты доводят до автоматизма, как вести себя при разгерметизации, пожаре на станции и так далее.

Быть двоечником или даже троечником не получится: после двух оценок ниже 4 баллов сразу ставится вопрос о пребывании человека в отряде.

Понюхать открытый космос человек не может, так как находится в скафандре. Но космонавты нередко говорят об особом запахе, который ощущают после возвращения на станцию и в целом во время полета.

— Космонавты по-разному его характеризуют, но лично у меня запах космоса ассоциируется с запахом новой автомашины, — рассказал Андрей Борисенко. — Когда открываешь салон, немножко пахнет пластиком, смазками, маслом и чем-то еще. На мой взгляд, это наиболее близкий запах. Но он очень быстро теряется: буквально через десять минут ты перестаешь его ощущать, и так — до следующего космического полета.

Кажется, что в космосе не должно быть никаких сквозняков — в невесомости воздух не движется. Но на деле воздух на станции перемешивают «насильно» — с помощью системы вентиляторов. А значит, легкая простуда вполне возможна.

— Чуть-чуть — и горло прихватило, чуть-чуть — и человек начинает подкашливать, — поделился Андрей Борисенко. — Но на борту есть очень большая аптечка с медикаментами, это очень быстро купируется и никакого влияния на работу и тем более на здоровье космонавтов не дает. Есть и более серьезная аппаратура: в принципе, мы можем даже завести сердце, если оно остановилось, — этому учат. К счастью, всё ограничивается тренировкой на манекенах при подготовке к экспедиции.

Можно принимать даже шипучие таблетки, хотя с ними сложнее: космонавтам пришлось помучиться, чтобы найти способ, как их разбавлять. Вы же помните, что в космосе вода принимает форму шара? Когда Андрею Борисенко прописали витамины в такой форме, он вместе с коллегой опытным путем установил: чтобы таблетка перемешалась с водой, нужно поместить их в небольшой мешочек, точно рассчитав объем.

По расписанию космонавты должны спать с 21:30 до 06:00. Но, по словам Андрея Борисенко, обычно члены экипажа расходятся около полуночи. Дело в том, что на полноценный сон в космосе требуется меньше времени, чем на Земле.

— Если на Земле мне для нормального самочувствия нужно спать порядка восьми часов, то в космосе хватает 4,5-5,5 часа, — пояснил Андрей Борисенко. — Наверное, понятна зависимость: невесомость, физической нагрузки на организм нет. А для того чтобы психологически реабилитироваться и привести себя в норму, хватает меньшего времени.

В подборках фактов о Китае нередко можно встретить утверждение, что Великую Китайскую стену можно увидеть даже из космоса. Но это не так: невооруженным глазом ее не разглядеть.

— Великая Китайская стена не видна, — рассказал Андрей Борисенко. — Пирамиды видны, но нужно, чтобы солнце было не очень высоко, — они опознаются в первую очередь по теням. Ниагара хорошо видна из-за того, что вспенивается вода.

В основном же даже крупные объекты можно увидеть (и даже сфотографировать) только с помощью техники. Спутники, кстати, с МКС тоже не увидеть: они летают по другим орбитам, а их размеры слишком малы.

Мобильные телефоны и личные ноутбуки на станцию космонавты не берут. Первые бесполезны — вышки находятся слишком далеко, сигнал просто не дойдет. Вторые не подойдут, так как на МКС предъявляют множество требований к софту — проще пользоваться проверенной рабочей техникой. Но выйти в интернет можно, позвонить с помощью IP-телефонии — тоже.

— Во втором полете я даже заходил на сайт банка: мне было интересно, можно ли из космоса отправить перевод. Я зашел на этот банк, на земле на мой мобильник пришло СМС, а я с Наташей (женой. — Прим. ред.) был на связи. Она продиктовала этот код, я его ввел — всё, деньги ушли, — рассказал Андрей Борисенко.

С женой космонавт созванивался два раза в сутки.

— Мы с Наташей договорились, что ей не надо ничего читать и смотреть по телевизору про наш текущий полет, — поделился он. — Поэтому я два раза в сутки старался звонить, чтобы сказать утром «Доброе утро», а вечером — «Спокойной ночи». А если действительно что-то случалось, звонил отдельно. Например, было ложное срабатывание сигнализации, и на земле диванные эксперты мгновенно начинали писать какие-то ужасы. Естественно, я понимал, что надо срочно звонить и рассказывать, что всё хорошо — всего-навсего сигнализация сработала на пыль.

Помимо звонков, раз в неделю космонавты связываются с близкими по видеосвязи.

В свободное от работы время космонавты на станции могут посмотреть кино: в фильмотеке несколько сотен картин разных жанров. Но, по словам Андрея Борисенко, это не так интересно, как космические виды.

— У тебя есть иллюминаторы, все они рядом, и в них видна наша прекрасная Земля, — пояснил он. — Лично мне было жаль тратить время на что-то еще, кроме как смотреть, наслаждаться этой картиной и пытаться сфотографировать какие-то особо интересные места. Единственное, что я себе позволял, — открыть перед сном мою любимую книжку «Лунная радуга» и прочитать несколько страничек. Потому что я мечтал об этом — в своей каюте на борту космического корабля прочитать хоть несколько строчек из этой книги.

Бывают удивительные вещи в космосе, когда не сразу удается распознать, что это такое. Но нужно включать здравый смысл и знание физики — тогда все становится на свои места.

— У меня во время первого полета было: выглянув в иллюминатор, увидел внизу различимое световое пятно явно искусственного происхождения (как мне тогда показалось), — рассказал космонавт. — В первую секунду я подумал: «Вот они, братья по разуму. Сейчас я стану первым из землян, кто с ними познакомится». Но буквально в следующую секунду сообразил, что диаметр пятна — где-то километров 500−600, и это многовато даже для братьев разуму. Включив здравый смысл, понял, что это всего-навсего светила луна в полнолуние. Видимо, была очень чистая атмосфера.

Андрей Борисенко признался: как воспитанный на научной фантастике человек, он верит в возможность встречи с инопланетянами. Но сам их никогда не видел.

— Я уверен, что братья и сестры есть — далеко или близко. Но есть, к сожалению, один фактор: ни я, ни члены моего экипажа во время первого и второго полетов не сталкивались ни с какими явлениями, которые можно было бы посчитать проявлением деятельности наших сестер и братьев по разуму, — отметил он.

В голливудских фильмах вернувшийся из космоса герой сразу дает пресс-конференцию, а иногда еще и ввязывается в борьбу с каким-нибудь инопланетным злом. В реальности человеческий организм не может с ходу переключиться с режима невесомости — требуется адаптация.

— Первые часы после возвращения на Землю после полугодового полета — это борьба с организмом, преодоление расстройства вестибулярного аппарата, — рассказал Андрей Борисенко. — Если вы видели, как выносят на руках космонавтов из спускаемого аппарата, то это не потому, что нет физической силы переставить ногу или поднять руку. Усталость чувствуется, но не больше, чем после изнуряющей фитнес-тренировки. А вот с вестибулярным аппаратом все гораздо сложнее. Во-первых, это хорошо знакомая всем морская болезнь, когда душа рвется наружу, как мы говорим. Во-вторых — нарушение координации движения. Идешь — и тебя начинает качать, хотя земля не двигается. Садишься в машину — и со всего маху задеваешь плечом или головой крышу: думаешь, что нагнулся, а на самом деле нет.

По словам космонавта, такое состояние проходит часов за шесть. А после первой ночи на земле симптомы пусть и не уходят полностью, но воспринимаются как фон. Хотя сначала часто срабатывают привычки жизни в невесомости.

— Я в первое утро попытался подвесить в воздухе помазок бритья. Более редкая ситуация — когда человек просыпается и весело выпархивает со спального места. В космосе ты бы просто выпрыгнул, а на земле сразу грохот, падение на пол, синяки…

На протяжении нескольких недель после приземления космонавт находится под наблюдением специалистов Роскосмоса: медиков, тренеров. Задача — восстановить все функции, вновь приучить тело к земным условиям.

— По истечении этого срока мы уже чувствуем себя нормально, готовы снова лететь в космос, — рассказал Андрей Борисенко. — Но на самом деле на полную адаптацию требуется столько времени, сколько длился космический полет. И к сожалению, не все параметры организма полностью восстанавливаются до дополетного состояния. Например, содержание кальция в костных тканях снижается безвозвратно.