Не может даже держать ложку: в Перми у осужденной отказала половина тела, но в колонии ее обвинили в симуляции инсульта

В редакцию 59.RU обратилась пермячка Татьяна. Женщина рассказала о своей беде: уже три недели в колонии № 32 отказываются помочь ее дочери. В начале апреля у девушки появились признаки инсульта, но, по словам матери, ее обвинили в симуляции. За три недели у осужденной отказала правая сторона тела, побагровела и онемела правая рука. Девушка не может жевать, у нее нарушилась речь, однако за все эти дни в больницу ее так и не перевели.

Имя осужденной изменено по просьбе ее матери.

39-летняя пермячка Мария отбывала двухлетний срок по наркотической статье. Ее мать, пенсионерка Татьяна рассказала 59.RU, что дочь употребляла наркотики сама, попалась на этом и получила срок.

«Дочь уже тысячу раз раскаялась, мы обсуждали с ней все это, — рассказала 59.RU Татьяна. — Она пообещала, что никогда в это дерьмо больше не полезет».

Мария должна освободиться буквально через полтора месяца. Почти два года она отсидела сначала в кунгурской ИК-18, а потом ее этапировали в пермскую женскую колонию № 32.

7 апреля Мария позвонила матери и пожаловалась на головокружение и слабость. 13 апреля Мария снова связалась с мамой и призналась, что ей стало только хуже: у нее началось онемение правой стороны тела, но врача девушке не вызвали. Мать уверена, что у дочери случился инсульт. Осужденной руководство колонии объяснило, что медпомощь оказывают «строго по записи». Мать дозвонилась до дежурной части краевого управления ГУФСИН, оттуда позвонили в колонию, и начальник отряда разрешил госпитализацию.

На следующий день, 14 апреля, начальник медсанчасти № 59 ГУФСИН Андрей Нус связался с матерью и сообщил, что у Марии взяли анализы, и «они хорошие».

«Он же связался с медчастью, и ему сказали, что моя дочь якобы симулирует и все придумывает, — чуть не плачет Татьяна. — Андрей Нус поддержал их позицию, сказав мне, что он своим сотрудникам доверяет».

15 апреля Татьяна обратилась в прокуратуру по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях. В колонию выехал сотрудник ведомства, и после обеда ее дочь поместили в тюремную больницу на обследование.

Спустя еще три дня Татьяне позвонила сокамерница дочери и рассказала, что Марии стало хуже, она кормит ее с ложки.

«Подруга сообщила, что у дочки нога волочится, пища изо рта вываливается, она не может жевать, — с ужасом вспоминает женщина. — Продиктовала список лекарств, прописанных для лечения Маши».

19 апреля Татьяне позвонила сама дочь. Женщина услышала, что речь Марии была путаная и бессвязная, по несколько раз она задавала одни и те же вопросы и плохо формулировала свои мысли. Мария сказала маме, что в тюремной больнице ей не диагностировали инсульт, а просто сказали, что она «застудила лицевой нерв».

При этом в списке препаратов, которые назначили Марии в тюремной больнице, значились лекарства именно от инсульта и паралича. Татьяна отвезла их дочери 20 апреля.

«24 апреля снова позвонила подруга Маши и вся в слезах сказала, что Маше совсем плохо, — отметила собеседница. — Лицо всё повело, рука стала багровая до локтя, а правая сторона тела ничего не чувствует. Лекарства дочери стали давать только 24 апреля. Мы уже не знаем, куда обращаться. Ей нужна срочная терапия от инсульта, а это только в вольной больнице, иначе процесс необратим. Отмирают клетки головного мозга и идет паралич всей правой стороны тела».

Вечером 24 апреля мать написала обращение к пермскому омбудсмену. На следующее утро Татьяна поехала к прокурору по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях Руслану Акбаеву и все рассказала. Он отправил в медсанчасть колонии № 32 своего сотрудника. В результате прокуратура потребовала отправить Марию на срочное МРТ головного мозга, но, по словам матери, медсотрудники отказались. Они сообщили, что у них есть «пациенты посложнее» и продолжали настаивать, что Мария симулирует.

Утром 24 апреля мать смогла попасть к начальнику ИК-32. Он пообещал, что лично подойдет посмотреть на Марию и пообщается с врачами.

«Когда я вновь позвонила, оказалось, что дочь он не видел, а врачи уверяют, что она симулирует, и он сделал вывод, что дочь мной манипулирует, — говорит пенсионерка. — Меня он стал заверять, что при необходимости у них всё доступно: и транспорт, и конвой. 26 апреля снова звонила дочь. Плачет, говорит, что ей становится все хуже. С её слов, голова не работает, нога отказала, рука по-прежнему ничего не чувствует. Маша даже не может самостоятельно принимать пищу, рот не слушается, ложку и ручку держать не может. Я предложила ей, что мы закажем видеосвидание, чтобы всё это зафиксировать».

В ответ дочь плакала и говорила, что в видеосвидании им откажут, «сославшись на отсутсвие связи». Видеозвонок мать всё же заказала на 1 мая.

«Единственный, кто пытается нам помочь и отвечает на наши звонки и просьбы, это прокурор Акбаев, — сказала Татьяна. — Сейчас время уходит, возможны необратимые последствия для здоровья, а никто нашей дочери помочь не может. На днях она прокусила губу до крови, когда пыталась поесть, потому что не чувствует рот, все онемело».

29 апреля матери в колонии сообщили, что дочь все же отвезут на МРТ, но на момент первого разговора с журналистом женщина не знала результаты обследования.

«Врач прокурору так и не отзвонился, но сказали, что на обследование её вывозили. Результаты у врача, но он на связь не выходит, телефон не берёт», — говорит мать.

Мы обратились в ГУФСИН и спросили, почему осужденная, несмотря на онемение тела и нарушение речи, не была сразу госпитализирована и подтвердился ли у нее инсульт. Ответ ведомства публикуем полностью:

«Медицинская помощь осужденной, отбывающей наказание в ИК-32, организована в полном объеме в соответствии с действующим законодательством. Сейчас осужденная находится на обследовании и лечении в филиале „Больница № 1“ ФКУЗ МСЧ-59 ФСИН для полного обследования и установления окончательного диагноза. В случае подтверждения заболеваний, включенных в перечень препятствующих отбыванию наказания, документы будут направлены в суд для дальнейшего решения».

Пока материал готовился к выходу, Марию досрочно освободили из колонии — за полтора месяца до назначенного срока. По словам матери, ей сказали самостоятельно класть дочь в «вольную» больницу. МРТ, сделанное в колонии, не подтвердило инсульт. В первые майские праздники семья ездила в нейрохирургию, диагностические центры работают с 5 мая. Сейчас у Марии бессвязная речь, полностью онемела правая сторона тела. Мать говорит, что она в очень плохом состоянии.

Ранее мы писали, что в Прикамье осужденная месяц просила ГУФСИН отпустить ее на операцию, но ей отказывали. В итоге женщина умерла. До этого в переписке с подругами заключенная жаловалась, что боится, что у нее оторвется тромб.