Виктория Толстоганова, актриса театра и кино: «Не надо меня трогать!»

Из-за того, что актриса Виктория Толстоганова при всей своей талантливости киноактрисы не брезгует откровенными сценами, пресса окрестила её «русской Шэрон Стоун». В интервью нашему изданию она рассказала, приятно ли ей это сравнение, почему она завидует режиссёрам и как относится к сериалам.

– Виктория, вас считают кинозвездой одной из первых величин. Вам лестно это слышать?

– Знаете, сама я не считаю себя звездой. Я в первую очередь считаю себя киноактрисой. Мне нравится это слово.

– Вас также довольно часто называют «русской Шэрон Стоун»...

– Не испытываю никаких чувств к этой актрисе. Признаю, что она очень красивая женщина. Но есть много гораздо более симпатичных мне западных актрис.

– Отчасти это сравнение возникает из-за того, что вы снимаетесь в откровенных сценах.

– Вопрос участия в откровенных сценах до сих пор остается для меня открытым. Не могу сказать, что я в жизни к этому отношусь спокойно и легко. Само по себе раздевание мне неприятно. Но, соглашаясь на откровенную сцену, я ни разу не боялась, не сокрушалась, не нервничала. Наверное, потому что фанатично верила в необходимость этого эпизода.

– Правда, что экран вас долгое время не принимал?

– Правда. Будучи актрисой театра Станиславского и других независимых театральных проектов, я всегда очень мечтала о кино. Было время, когда я бегала на пробы чуть ли не каждый день. Мечтала попасть к Тодоровскому на «Страну глухих», но роль досталась Чулпан Хаматовой. А потом понеслось: не успевали показать на телевидении одну картину с моим участием, а я уже снималась в следующей.

– Вы играли в театре, в кино долго не снимались – и вдруг в 2002 году сразу семь фильмов. Почему так получилось?

– Понятия не имею. Предполагаю, что просто пришло моё время.

– Вы сами, кстати, часто ходите в кино?

– Не часто, особенно в последнее время, но ходить в кино мне очень нравится. Обожаю советскую эстетику в картинах. Атрибутика советской жизни кажется мне невероятно стильной и красивой.

– А фильмы типа «Армагеддон», «Звёздные войны» и т.п.?

– Не-е-ет, я это очень не люблю. Не могу понять, как можно вообще смотреть такую ерунду!

– Виктория, вы можете сказать, что вам везёт с режиссёрами?

– По крайней мере у меня было несколько счастливых встреч с хорошими режиссёрами. Они меня ненавидели: меня все режиссёры ненавидят за то, что я не могу выучить текст вовремя. Режиссёр – это, безусловно, главный человек на съёмочной площадке, который вызывает у меня зависть и уважение. В кино мы видим личность режиссёра. Она просачивается через всё, и только она делает кино.

– Если вам так хочется быть главной в съёмочном процессе, то почему вы не станете режиссёром?

– Потому что я получаю кайф от своей, от актёрской профессии. Мне комфортно сниматься, я отдаю этому всю свою душу.

– По какой причине вы можете отказаться от предложения сняться в кино?

– Ну, например, в последнее время я вынуждена выбирать проекты придирчиво, потому что я мама маленьких детей. Их нельзя оставлять надолго. Как они без мамы? Поэтому о длительных экспедициях я забыла.

– Вы любите бывать на светских вечерах? Надевать красивые платья и блистать в обществе?

– Для меня великая мука всё это делать. Мне очень сложно одеваться, особенно туго дело с вечерними платьями. Единственное – люблю всё, что связано с кинопоказами, кинопремьерами и кинофестивалями. Ради них готова стерпеть любой наряд на себе.

– Виктория, изучая вашу фильмографию, с удивлением обнаружила несколько сериалов. То есть вы к ним нормально относитесь?

– Я не знаю, что такое качественный киносериал. Да, я понимаю, что есть «мыло», а есть «не мыло». В сериале актёра ждёт совсем другая работа. Нужно обладать недюжей силой воли, чтоб сниматься в сериале, на мой взгляд. Что ещё?.. Я всегда вовремя приезжаю на съёмочную площадку, будь то сериал или полный метр, и честно пытаюсь играть свою роль.

– Тем не менее сегодня вас в сериалах не увидишь…

– Изначально у меня не было такой установки – не сниматься в сериалах. Мне повезло, что моя съёмочная карьера началась с кино. Если бы несколько лет назад мне предложили главную роль в сериале, я бы не отказалась. И не отказывалась. Но теперь отношусь к сериалам настороженно: очень немногие из них могут по-настоящему нравиться.

– Говорят, что репертуарный театр переживает очень тяжёлые времена. Вы согласны?

– Не могу ответить, я в таком театре не работаю. Интересным театральным проектам я открыта, не зарекаюсь от них. На разовые акции я нахожу силу и энергию. А в репертуарном театре мне тяжело. Когда я слышу от других, что, только снимаясь в кино, актёр не растёт внутренне, что настоящий актерский опыт можно получить только в театре, я с этим категорически не соглашаюсь. Если я не работаю в театре, это не значит, что я не могу родить и вырастить свой опыт.

– А свою самую первую роль в театре вы помните?

– Да, это была роль в «Хлестакове». Даже не роль, а маленькая ролька, выдуманный персонаж – девочка с веревочкой. Все время ходила, шапку снимала, из мальчика в девочку превращалась. Многие говорят, что не помнят меня в этом спектакле…

– А у вас в детстве были кумиры?

– Да. Только не из мира кино. Я мечтала вырасти и стать такой же, как Алла Пугачёва. Такой же красивой и такой же знаменитой.

– На что потратили свой первый гонорар?

– Купила свою первую машину – «девятку».

– Когда вас узнают на улице – это счастье или обыденность?

– Нет ничего ужасней, когда тебя на улице узнают.

– Почему?

– Мне это неприятно. Я такой человек. Мне не надо, чтобы незнакомые люди трогали меня за руку. Это мне не приносит никакой радости. Мне улыбнулись, а уже через секунду забыли обо мне. Мне важнее, когда я вижу знакомого и ему улыбаюсь.

– Виктория, вы пессимист или оптимист?

– Я люблю радоваться, люблю смеяться, сидеть и хохотать и часто это делаю. Однако я не могу сказать, что я счастливый человек. Я оптимист: постоянно жду счастья и хотела бы быть абсолютно счастливым человеком. Однако для этого нужны ещё какие-то составляющие, о которых мы сейчас говорить не будем.