Антон Бахарев-Чернёнок, поэт: «Мир перешел в сетевую стадию, а поэты – нет»

Среди современных российских поэтов пермяк Антон Бахарев-Чернёнок – самый пронзительный и ироничный. Стихи он начал писать еще в школе, а сейчас является автором трех поэтических книг и лауреатом нескольких литературных премий. Накануне выхода нового сборника Антон рассказал 59.ru о Перми, Вишере, деревне Бахари и современных поэтах.

– Антон, о чем тебе легче всего пишется?

– Кажется, легче писать о том, что знаешь, но это не так. Тут вообще дело в другом. Вся сложность – открыть на оптимальную высоту шлюзы между собственной откровенностью и читательской понятливостью. Если я вывалю всё-всё из закромов своего разума и души, это месиво будет не по вкусу даже мне. Да и пробовать будет нечем, кстати.

Второй вопрос – как это подавать? Можно ли идти на компромиссы с читателем? Мне другие поэты говорят: нельзя подстраиваться под читателя! Но послушайте, если вы с вашим академическим английским встанете перед папуасами, вас незамедлительно съедят. Это я не к тому, что читатели – дикари, а к тому, что поэты – это миклухо-маклаи и куки. Очаровать вождя племени непонятными музыкальными звуками своей речи, безусловно, можно, но потом вождь вспомнит, что у него уже есть любимая канарейка, и вас всё равно съедят. А вот когда ты уже наладишь контакт первой степени, тогда можно потихоньку переучивать их на свой «великий и могучий». Я это, между прочим, только что понял – и, видишь, тут же проговорился о своей поэтической стратегии.

– В творчестве возможна дружба? Кто твои друзья-поэты?

– Я очень со многими дружу, но массовому читателю вряд ли что-то скажут эти фамилии. Именно поэтому я их назову. Если говорить о сакральной связи, к которой можно придумать сотни эпитетов, но всё будет не то, – это, пожалуй, Александр Самойлов из Челябинска и Константин Комаров из Екатеринбурга. И Олег Дозморов из Лондона. Тут самое интересное в том, что мы виделись с ними несколько раз. И общаемся по Интернету тремя словами в год. А связь наладилась и существует. По крайней мере односторонняя.

С Андреем Родионовым, с тех пор как он пожил в Перми, не рвётся дзынь-ниточка. Ещё Роман Япишин из Челябинска тоже как-то запал в душу. Александр Корамыслов из Воткинска – добрый человек.

Я ко многим хорошо отношусь, особенно когда все встречаются вдруг и вместе почитают Бахуса. Но это не мешает мне потом думать и говорить иногда разные добрые гадости об их стихах. Лицемерие – сводная сестра честности.

Ещё езжу периодически в гости к поэту-фермеру на Кубани Сергею Зоткину. Он специально для гостей купил соседний дом и объединил два участка в один такой большой цветник-виноградник-газон. Так хорошо заседать с ним на веранде в летних сумерках, смотреть на степные горизонты и слушать жабий грохот из речки Еи...

Вообще, во всём этом вопросе важно вот что. Мир перешел в сетевую стадию, а поэты – нет. Поэтому им нужна своя сеть – астральная. Ведь даже древние философы не работали в одиночку, каждый был встроен в цепочку наставников, единомышленников и последователей. Философ, умноженный на философа, выдавал крутой результат. Потому что они были не водорослями, а коралловым рифом. С поэтами так же. В этих отношениях я хочу высшей связи. И «сеансы» случаются. Например, как-то мы с Александром Петрушкиным из Кыштыма (стихи которого я почти не понимаю, но мне они нравятся) написали порознь в одну ночь стихотворение с одинаковыми центральными образами! Это самый наглядный пример – на самом деле все гораздо «тоньше» работает.

– Какую книгу ты бы хотел написать?

– Сейчас очень медленно готовлю новую книгу, которая выйдет в челябинском «Издательстве Марины Волковой». Она желает называться «Грунтовые воды». Первыми двумя книгами я какой-то контакт с читателем наладил, теперь время поднимать его до «третьего уровня». Это будет уже не простая, а очень серьёзная ирония.

– На твои стихи когда-нибудь писали песни?

– Мой брат Коля Бахарев пишет периодически. Или Эмир Бурганов из Москвы. Он приезжает на «Решетовские встречи» в Березники. Написал сначала диск песен на стихи Решетова, а потом увидел меня и написал ещё один диск песен. Безусловно крутой чувак – это Василий К, которого я слушал и фанател с 2001 года, а теперь вдруг мы дружим. Мои «Дымы деревень» он пел по радиоэфирам и на концертах по всей стране, было здорово! В 2013-м он приезжал на презентацию моей книжки «Рилика», а в начале апреля снова приедет с концертом, приходите в паб «Соль» рвать своё музыкальное мировоззрение в клочья.

– Где твое «место силы»?

– Везде, где крепкие стены и никуда не надо уезжать. Деревня Бахари ещё. С ней интересная выходит история. Деревня старинная, ей больше трёхсот лет. Нам удалось проследить свой род с 1600 года. Прародители мои – как в сказке, Иван да Марья, крестьяне.

В деревне Бахари есть старый дом, где родился отец, и новый дом, который отец построил. Старому дому больше ста лет, но он вполне жилой. Мы там хотим сделать музей деревенского быта. Это белёный изнутри дом, с русской печью. Печь стоит на чурках, на опорах. И как-то задумали мы с отцом их поменять. Ползали в подполье, скрючившись, с фонарями. И в слое земли откопали соску! Отец ее узнал. Это была его полувековая соска. А еще нашли четырехгранный штык на винтовку. И тут даже как-то всё философски складывается: земля и предметы в ней слоями идут – светлое и не очень светлое. Штыком этим наверняка кого-то кололи, а уже через пять сантиметров вверх – соска, детство, дети. Штык теперь мы храним как раритетный артефакт, на камине, а соска не знаю, куда делась.

Есть ещё под Таганрогом мое «место силы». Там часть школьных и студенческие годы прошли. Там живёт мама и сестра. А теперь ещё и племянница. Дом стоит в селе Покровском, есть небольшой фруктовый садик, и мне в этом доме и с этими людьми невероятно хорошо.

– А если говорить о Перми, по какому пути идет город в культурном смысле?

– Про культурный путь не знаю, а вот насчет поэзии могу сказать следующее: с недавних пор я совершенно случайно оказался в ряду «маститых» авторов, потому что появилась большая тусовка нового поколения пишущих. Сейчас в любое кафе зайди – там обязательно проходит какой-нибудь поэтический вечер. Народ пишет очень много и очень посредственно. В этой ситуации есть как плюс, так и минус. Плюс в том, что из этого множества пишущих все равно кто-то выстрелит, минус в том, что когда они собираются вместе, читают и хлопают друг другу, то у кого-то может возникнуть иллюзия: вот оно и всё, «я сделяль». А это не так. Я, например, всегда сомневаюсь, были ли так хороши те мои подростковые «папуасы» и написал ли я хоть что-то теперь лучше них. То есть написал ли я вообще хоть что-нибудь.

– Допустим написал. А кому читать? Молодое поколение с книгами «не дружит», а уж с поэзией тем более!

– С книгами дружат те дети, чьи родители читают. Поэтому в идеале нужно браться за родителей. А это взрослые люди, поэтому бесполезно. Значит, чтобы родители приучали детей к чтению, нужно их приучать к чтению, когда они ещё дети. Замкнутый круг. Сейчас некоторые вполне себе известные и состоявшиеся люди говорят о ненужности художественной литературы, а уж мои закамские пацанчики 14-17 лет, которые каждый день собираются под окошком курить не в затяг – с них вообще взятки гладки. Видимо, это часть процесса эволюции. Свою порцию мудрости они получают в другом месте – не в книгах. Но, кстати, читающих детей очень много. Так что всё нормально.