«Матрица: Воскрешение»: любовь и немного ностальгии. Рецензия 59.RU на продолжение культовой трилогии

Вчера в кинотеатрах начался показ продолжения «Матрицы». Фильм вышел через 18 (!) лет после финала трилогии. За это время серьезно изменились и зрители, и авторы, и реальный мир, и мир «Матрицы». Рассказываем, каким получилось долгожданное «Воскрешение» франшизы.

Дисклеймер. В тексте могут встречаться спойлеры. Так что если вы еще не смотрели новую «Матрицу», оставьте эту рецензию на потом.

Со времен «Революции» утекло много воды: фанаты, строившие сложные теории о трактовке финала, обзавелись работами и детьми, а оба режиссера из братьев Вачовски успели стать сестрами. «Воскрешением», впрочем, занималась только Лана Вачовски, но это вовсе не полет на одном крыле: «Матрица», может, и лишилась былого эпического размаха, зато стала более личной. Камерной даже, уютной.

На дворе, как известно, метамодернизм. Первые минуты «Воскрешения» практически дословно повторяют начало первой «Матрицы» и оказываются сценой из одноименной компьютерной игры, которую придумал гениальный геймдизайнер Томас Андерсон. А вот и он — погрустнел, отпустил волосы и бороду, борется с неврозом и суицидальными наклонностями, ходит к психоаналитику и горстями пьет синие таблетки. В общем, герой нашего времени. Работает он, кстати, в компании под названием Deus machina — если отбросить из латинского выражения предлог, вместо «бога из машины» получается что-то вроде «бога-машины». А то мы не догадались, что это симуляция.

Тем не менее Вачовски старается запутать знакомого с «Матрицей» зрителя изо всех сил и, в принципе, почти удается: сначала некоторую неуверенность в происходящем вместе с Нео чувствуют даже знатоки этой вселенной. Но это длится недолго, поскольку вскоре с нами снова начинают говорить на понятные любому нормальному человеку темы: машины, Зион, Морфеус (тут мы облегченно вздыхаем — оказывается, не только мы заметили, что его теперь играет актер Яхья Абдул-Матин II, другие персонажи тоже в курсе).

«Мета» тут не только в сюжетных ходах. «Что главное в "Матрице"»? Трансгендерность! Криптофашизм!» — с энтузиазмом выкрикивают коллеги Томаса во время мозгового штурма идей для четвертой части игры. Меровинген (вы с трудом узнаете Ламбера Вильсона) прямым текстом орет про засилье спин-оффов, сиквелов и метацукерберга, а вот раньше было изысканное кино со смыслом — короче, загодя цитирует будущих рецензентов «Матрицы» из интернета. На момент, когда вы это читаете, на «Кинопоиске» наверняка уже полно обзоров с такой риторикой, проверьте сами.

В общем, создатели фильма явно дают понять, что они знают, какой сейчас год, иронизируя и над собой, и над своими героями, и над зрителем, но при этом не превращая возвращение «Матрицы» в фарс и самопародию. Единственное небольшое исключение — Нео: раньше он был явным Суперменом, а теперь в паре с Тринити иногда срывается на «Хэнкока», как будто это единственное супергеройское кино, которое авторы посмотрели за прошедшие годы, пропустив весь расцвет жанра.

Другие времена — другие злодеи. Главным антагонистом «Матрицы» был отчетливо инородный, полный ненависти к людям агент Смит — в исполнении Хьюго Уивинга его ярость, помню, ощущалась почти физически. Смит сильно изменился: теперь его играет голубоглазый бродвейский актер и певец Джонатан Грофф. Он всё еще не прочь подраться с Нео (почему Вачовски так любят драки в туалетах?), но мотивация его стала сложнее. Теперь вообще всё не так однозначно! Например, новый местный демиург — злодей нового времени, в отличие от простого, как бинарный код Архитектора, ему не нужна Пифия, чтобы разбираться в людях.

Среди прочих старых знакомых — Джада Пинкетт-Смит в роли Ниобе (ее специально состарили, не переживайте), статуя Лоуренса Фишборна в роли статуи Морфеуса, повзрослевшая девочка-программа, создавшая в подарок Нео красивый радужный закат на последних кадрах «Революции». Ну и, конечно, Киану Ривз с Кэри-Энн Мосс — оба выглядят так хорошо, будто действительно провели последние восемнадцать лет в питательном бульоне.

Пара новых героев — двое главных амбассадоров синего цвета (он теперь сменил привычную зеленую гамму): психоаналитика в исполнении Нила Патрика Харриса уже упоминали, а сейчас отметим Багс (Джессика Хенвик) — очевидную героиню будущих сиквелов и спин-оффов. Еще есть пара актеров из проекта Sense8 («Восьмое чувство»), в котором сестры Вачовски отвели душу перед тем, как воскресить «Матрицу»: Брайан Джей Смит и Макс Римельт. Они органично вписываются в команду Нео, но иногда как будто обмениваются быстрыми взглядами — мол, нас же Вачовски позвала, когда уже будет оргия?

Современное супергеройское кино снова приходится вспомнить в связи с тем, что «Воскрешению» выпало бороться в кинотеатрах с новым «Человеком-пауком». По размаху действия, спецэффектов и, честно говоря, даже боевых сцен Вачовски с «Марвел» не конкурирует, да ей это и не нужно, новая «Матрица» совсем про другое. Если раньше нам показывали восхождение Мессии со всеми сопутствующими (в финале трилогии через распятого Нео натурально проступал светящийся крест, помните?), то теперь у нас тут история про нисхождение героя в преисподнюю за возлюбленной. Только наш Орфей вместе с группой поддержки всю дорогу раздает встречным демонам люлей, а в итоге вместе с Эвридикой, хохоча, возит лицом по столу лично Аида. Роль Тринити тут вообще, наконец-то, велика не в пример оригинальной трилогии. Зрителям, которые специально пришли на фильм трансженщины Ланы Вачовски, чтобы возмущенно орать при первых признаках «повесточки», придется потерпеть почти до самого финала, но там уж они отведут душу.

Обвинять Вачовски в принесении любимых героев в жертву актуальной повестке просто глупо — очевидно, что для режиссера это личная, совершенно искренняя история. Кино не про выбор и судьбу — даже сильно изменившиеся старые знакомые в фильме иронизируют над всеми этими простыми бинарными системами, которыми раньше так увлекались. Кино, в общем, про любовь, и тут неожиданностей не будет, мы про отношения Нео и Тринити и так уже всё знаем, цвет своих таблеток они оба давно выбрали. Судьба двух миров не стоит на кону, даже человечество, честно говоря, не очень-то зависит от исхода этого конфликта.

Как остроумно отмечает новый Морфеус, небольшая доза ностальгии здорово снижает тревожность. Но новая «Матрица» не попытка заработать денег на фан-сервисе, не старый-добрый боевик, но и не новое слово в мировом кинематографе. Это не очень сложная, но приятно снятая история любви про старых знакомых. Их теперь занимают другие вопросы, они заметно повзрослели — пора, наверно, и нам.

P. S. А если вы каким-то образом пропустили первые три части «Матрицы», но посмотрели «Воскрешение», молю, расскажите в комментариях о своих впечатлениях.