«Не надо из себя что-то корчить»: пермская актриса Валентина Мазунина дала откровенное видео-интервью и зрители ее расхвалили

Актриса Валентина Мазунина дала двухчасовое интервью FameTime. В нем она рассказала, сколько ей заплатили на первых съемках в «Реальных пацанах», вспомнила об откровенных сценах и призналась, что за химия произошла с ней во время съемок с двумя Александрами — Палем и Петровым.

Вопросы актрисе задавала Лаура Джугелия. В интервью Валентина Мазунина раскрылась как глубоко-чувствующий человек и талантливая актриса. Сразу после публикации под ним стали появляться теплые отзывы подписчиков канала.

«Наконец-то закончились „звезды“, которых уже слушать невозможно, и начались настоящие люди, — написала @cwetavac. — Неважно, сколько сыграл человек ролей, важно, что он настоящий человек, живой, без масок и лицемерия. Спасибо за интервью».

«Как мы соскучились по хорошим людям, простым, добрым, душевным, пусть их будет побольше в нашей жизни», — откликнулась Лариса Поликова.

«Какая же она крутая! — оставила отклик Маша Цубикова. — Такой честный гость. Как чувствует, так и говорит. Никого из себя не строит и принимает все свои чудаковатости. После просмотра такое ощущение, что солнца попил».

«Наша уральская девчонка, боже, какая она настоящая, какая харизма, местами до слез, — написала Ольга. — Как не хватает таких настоящих, со своими мечтами, мыслями! Открылась с новой стороны. Всегда была фанатом, так не хватало такого теплого интервью. Некоторые цитаты хочется записать в тот самый блокнот жизни. Пусть все у Валюши сложится так, как она себе придумала. Волшебная!»

Один из первых вопросов на интервью коснулся соцсетей. Ведущая Лаура Джугелия спросила актрису, почему та не любит их вести. Валентина искренне призналась, что одной из причин стали оскорбительные отклики после выхода первых серий сериала «Реальные пацаны».

— Помню, во «ВКонтакте» писали первые сообщения: «Ой, как здорово, Пермь, как классно», и тут же вдруг кто-то пишет «Жаба. Жабу вон!» — вот такое, — вспоминает актриса. — Помню, что мое неокрепшее сердечко было не готово к этому, я не понимала, мне было дико обидно. Я очень реагировала, внутренне подключалась: «Ну как, как вы можете? Какие-то совершенно чужие люди. С чего?» И я закрыла для себя эту тему, просто перестала читать все, что пишут: и хорошее, и плохое, и мне без этого очень комфортно жилось. А потом Ксюша Воронина, креативный продюсер сериала «Иванько» (16+) сказала: «Почитай телеграм, девочки о тебе такое пишут!» Я открыла, а там — все сердца, все брошенные мои одинокие женщины, все сочувствующие. Я подумала: «Господи, какие хорошие моменты я из жизни исключила вместе с плохими!» И сейчас стараюсь читать.

Валентина призналась, что когда режиссер Жанна Кадникова впервые предложила ей сняться в сериале «Реальные пацаны» (16+), она отнеслась у этому несерьезно, как к шабашке. Тогда она работала в пермском ТЮЗе, а пилотные серии утвердили только через год.

— Когда позвонили и сказали [что утвердили сериал], я подумала: «О, так теперь еще и это, так у меня вообще все замечательно». Я отнеслась к этому скорее всего как к бонусу, да и то, что зарплата станет больше.

Актриса признается, что смена тогда стоила 5 тысяч рублей, и для нее в то время это были огромные деньги.

— Когда я получила 40 тысяч, мне их выдали в баре рядом с ТЮЗом, у меня затряслись руки, — вспоминает Валя. — Я не знала, куда их деть, что делать. Первый раз в жизни напугалась: а вдруг у меня их украдут? Я пришла в театр и в бумажку их, а потом в полочку, полочку на ключ и гримерку на ключ. Звоню маме: «Мама, такие деньжища! Что делать?» Она мне: «Половину мне давай» Половину ей дала на какое-то общее дело, а половину — себе, ветровку белую купила вельветовую. Тогда мне казалось, что это очень хорошие деньги. Потом мы поняли, что, наверное, это не такие и большие деньги. Я впервые снималась в кино, даже не знала, что бывают такие вагончики актерские, ты чувствуешь себя шикарно: сидишь, дорогая косметика, за тобой девочки следят, пылиночки сдувают, чтобы у тебя волос на глаз не падал. […] Это был кайф. Мы снимаемся в кино!

После первого успеха в кино актриса ждала признания и от родителей, но столкнулась с непониманием и остро пережила это.

— Ждала от мамы, что она посмотрит и похвалит, но они не посмотрели первую серию. Я помню, им звонила, так плакала, — вспоминает прошлое звезда. — Потом они посмотрели, папа ничего не сказал, а мама: «Ффф, с сигаретой? Куришь? Эта грудь, наголо, так ведешь себя. Позорище».

Понимание и принятие ролей дочери пришло к родителям не сразу.

— Они всю жизнь видели меня немножечко другой: мама бы хотела, чтобы я с Безруковым Сергеем в ромашковом поле в ситцевом платье бежала навстречу прекрасному будущему, мы бы целовались и говорили, какие мы здоровские, — смеется актриса. — Или я где-то спасаю русских пленных от фашистов — вот папа хотел бы, наверное, такое увидеть. Тогда я стала их часто звать в театр, чтобы они видели, что роли у меня разные, и не воспринимали бы их так буквально. Мама смотрит сейчас все, что со мной выходит. Даже то, что я не видела. Ей все очень нравится, она радуется за меня, у нее очень изменилось это ощущение. Папа до сих пор никогда ничего не говорит, но я вижу, как он гордится. Я вот, например, не очень люблю фотографироваться. Особенно когда в Верещагино ненакрашенная, страшная бегу за хлебом в валенках. Но если мы идем с папой, а папе это дико приятно, то я всегда обязательно [не отказываюсь] — хоть в валенках. Что там! Папа рядом, он доволен, — моя, мол, моя доча, смотрите. Ему так приятно, и мне от этого тоже становится так хорошо.

Лаура Джугелия спросила, что от Вали из «Реальных пацанов» есть в самой актрисе.

— Точки пересечения моей героини со мной огромные, — признается Валентина. — Во мне есть Валя. Я это обожаю, и я этого не стесняюсь. Это моя взрывная природа. Огонь. Всё — пошел, не остановишь. Я себя остановить не могу. Эмоциональность. Но это мое зерно.

Ведущая также спросила, научила ли чему-то ее героиня или заставила обратить внимание на что-то в себе.

— Поначалу было тяжело принять себя вот такую, искренне принять: «Ну, Валь, ну ты такая, это твоя природа, не надо строить из себя дико-интеллигентную женщину», — искренне ответила актриса. — Самое плохое, когда человек пытается из себя что-то стоить, пытается казаться. Это глупо… Мы же все хотим видеть себя очень красивенькими, холеными, с четкими формулировками, без недостатков и быдловатости, и вот без каких-то таких ошибок. Более идеальными. А когда ты видишь обостренные такие черты, это очень страшно признать. И ты начинаешь в жизни как-то подсобираться: я приличней, я так не выражаюсь, я так не реагирую. И когда приходишь на пробы или вот на такие общения и начинаешь строить что-то из себя, то получается «не два и не полтора». А нужно понять, что это часть меня, и в этом мое обаяние, мое богатство. Не надо этого стесняться и отнекиваться от себя. Валя до сих пор учит меня принятию себя. Мы все очень разные. Не надо из себя что-то корчить. И мне всегда было радостно смотреть, как выросла моя героиня.

Актриса рассказала, что когда приехала в Москву в связи с переносом туда съемок «Реальных пацанов», то нигде, кроме них, не снималась. Но однажды ее неожиданно позвали в фильм «Горько».

— Это был глоток воздуха для меня, — говорит Валентина Мазунина. — Меня повезли на пробы, утвердили, мы поехали сниматься в Геленджик. Это были совсем другие люди, все по-другому, и я воспряла. Я то уж было думала: ну все наверное, надо уезжать из Москвы, мне не нравится, плохо, хочу обратно в Пермь, там хорошо. И с работой не нравилось — были какие-то неудачные пробы, и чувство одиночества. После «Горько» я поверила, что здесь может быть что-то хорошее, и все мои мысли «Да к черту Москву!» пропали. После этого вздохнула и сказала «Я буду здесь, я иду дальше».

Актриса призналась, что именно на съемках «Горько» впервые ощутила химию между ней и другим актером. Это произошла во время съемок танца, который исполняет ее героиня Ксюха. По сюжету она танцует на свадьбе, а потом целуется с хипарем, роль которого сыграл Александр Паль. Сцену сняли с одного дубля.

— Это ощущение бывает редко, здоровское ощущение, когда чувствуешь, что-то произошло, ничего не понимаешь, но что-то случилось. Что? Это неосязаемо очень.

Такое же чувство она испытала во время съемок фильма «Василий» (16+) с Александром Петровым.

— Вот, мы репетируем сцену, делаем-делаем, и ты на физическом уровне начинаешь ощущать энергию человека: а чего там происходит? Не знаю, что это, в этом магия какая-то. Это дико редко, эти сцены можно посчитать прямо по пальчикам. Я вдруг начала стесняться Сашу, почему? Оно — вот и происходит, а потом неловко. Кайф!

Ведущая уточнила, а был ли роман, на что актриса со смехом уверила, что нет. После чего речь зашла об интимных сценах в кино.

— Саша Паль в «Толе-роботе» (16+) играет человека без конечностей, а я — его сиделку, — рассказала киноактриса. — Я ухаживаю и влюбляюсь, и все кино начинается с того, что у нас с ним секс. Первый съемочный день. Я вообще не имела такого опыта, а тут меня садят… Еще руки, ноги (по сюжету, у героя их нет — прим. редакции), его положили в кровать, мне объясняют, как к нему пристроиться. Мне так неловко. Сашка двигаться не может. Это было экшеном, но нам помогло, что мы уже снимались в «Горько», и был контакт очень хороший.

Актриса говорит, что сцен с раздеванием у нее еще не было, но если бы это было необходимо для фильма, то она бы согласилась.

— Если это двигает историю, если без этого не может быть фильма, если это действительно дает глубокую характеристику героине или герою, то я, прочитав сценарий, поговорив с режиссёром, который объяснит, почему, зачем, снялась бы. При этом я буду доверять режиссеру и партнеру. Надо понимать, что мы не просто трешуем и делаем, что захотим. Все должны быть замотивированно.

Рассуждая об особенностях актерской профессии, ведущая спросила, не боится ли актриса, играя других, забыть настоящую себя.

— У меня вообще есть страх сойти с ума, — призналась Валентина. — Это один из моих ведущих страхов в жизни. Люди, которые идут в актерскую профессии, изначально не здоровы ментально. Это люди с очень-очень-очень подвижной психикой. И чем у тебя подвижней психика и ты острее реагируешь и в жизни, и во время съемочного процесса на какие-то вопросы, чем живее, искренней подключаешь себя — негодуешь, расстраиваешься или увлеченно смеешься, тем больше ты находишься не в зоне внутреннего спокойствия. Ты выпрыгиваешь. Это такие скачки, большие перегрузы эмоциональные. Чем ты живее, тем ты лучше артист, тем больше у тебя раскачаны внутренние качели. И просто прийти домой [и сказать] «Теперь ты находишься в точке Ом», естественно, не всегда получается. Наша психика очень расшатана, и там все зыбко. Ты не должен затвердевать, не должен покрываться броней. Чем меньше у тебя этой брони, тем ты интересней.

Артистка признается, что кроме этого еще и часто переживает за сами съемки, ей свойственно волноваться и сомневаться в себе.

— Ты постоянно находишься в какой-то рефлексии… — продолжает звезда. — Ты постоянно почему-то на изжоге, на каком-то нерве, и это бесит! Казалось бы — ну все, остановись, получай удовольствие! Так нет, лежишь ночью дома, вскочишь посреди ночи и еще час не можешь уснуть — это нужно было сделать по-другому, а это — по-другому сказать, думать и ощущать. Ну как так? На заводе проще вот в этом смысле. Сделала на конвейере свое дело и никогда не вспомнишь об этой вафельке. А этот процесс происходит с тобой постоянно, и ты подключаешься к этому очень сильно. Я не могу переживать на полградуса. Если я расстроилась, то сижу и реву дома во все слезы мира, чтобы весь дом знал, что мне плохо. И я выреву это до конца. И радоваться я буду также до последнего. Эти моменты очень сложны в нашей профессии, и можно пойти по дорожке не туда, где-нибудь свихнуться. Здесь нужна помощь специалистов и поддержка близких.

Валентина Мазунина с особой любовью говорит о родителях. Именно отец дал ей уверенность в себе и ощущение, что все будет хорошо, и не может быть плохо.

— Это какая-то моя база, — говорит героиня интервью. — И что все будет так, как я хочу. Папа дал мне много, даже было неловко перед другими, перед сестрой, как он меня любит, хвалит. […] Вот идем в лес, к примеру, папа найдет огромный гриб и даст мне, и говорит потом: «Смотрите, вот моя доча самый большой гриб нашла, а Женя не нашла», и мне было неловко. Он, конечно, ее тоже очень любил. Но мне кажется, я была каким-то золотом в его мироздании, а я всегда знала, что папка со мной. Мне было не интересно с мамой и ее подругами, я лучше с папой пойду, посижу на футболе, все узнаю, и с папой обратно. Залюбленная дочь. Сейчас все поменялось, на удивление: мы с мамой очень близки, а в детстве я абсолютный пацаненок была.

В конце интервью прозвучало счастливое воспоминание из детства, и оно тоже о семье.

— У нас был мотоцикл «Урал», и я обожала ездить на нем, — делится артистка. — Когда переехала в Пермь, казалось дикостью ездить в машине — некомфортно, коробка эта. И вот мы с папой на мотоцикле, я в коляске или сзади, ветер в волосах. Счастливый момент, когда мы ездили по грибы: я, мама, сестра, бабушка… Нас был миллион человек на мотоцикле. Перед постом ГАИ мы все прятались, одна бабушка в коляске оставалась. Мы ездили с очень отвесной горы. Мама дико боялась и визжала «Саша, остановись! Я не могу». А папа еще больше газует, каска назад. У мамы истерика — она и смеется, и ревет, а мы с папой ржем и едем с этой горы. Это такое ощущение дикого-дикого счастья.

Валентина призналась, что до сих ощущает себя на 25 лет, словно только что выпустилась из института, и у нее все еще впереди. Ее самая заветная мечта — жить на море в окружении всей семьи.

— Мама, папа, сестра с сыном, у меня большая семья, две собаки из приюта, — делится Валентина Мазунина. — И я сижу, коктейль попиваю. Это было бы прекрасно, было бы хорошо. Но самое главное — чтобы все мои рядом со мной были.

Ранее мы публиковали интервью с еще одной знаменитостью из Верещагино — режиссером Андреем Силкиным. В начале 2000-х он снимал сериал «Маргоша» (16+), а недавно снял «Плаксу» (16+).