Игорь Штэник, глава Кизеловского муниципального района: «Процесс развития у нас, как ни странно, тормозит политика»

Как превратить депрессивный район целого региона в процветающую территорию? Кто мешает двигаться вперед и почему? А верно ли, что с помощью культурных революций можно забыть об экономике? Деятельный управленец, ставший лицом Кизела, Игорь Штэник не понаслышке знает обо всех бедах и проблемах родной земли. А потому и говорить о них в беседе с корреспондентом 59.ru не побоялся, подробно останавливаясь на любой теме, от рождения до изнасилований и расстрелов.

– Расскажите, каково быть главой района, называемого самой депрессивной территорией Пермского края?

– Я думаю, что в Пермском крае есть и более сложные территории. Просто нужно понимать, что исторически Кизел, будучи столицей угольной отрасли Пермского края, обладал определенными льготами: высокая заработная плата, возможность приобретения автомобилей, вопросы обеспечения теми же продуктами питания, товарами общего пользования. Когда начался известный обвал, конечно, сложно было после шестидесяти лет житья с чувством особого отношения к себе услышать: «Ты нам не нужен». Обострение началось еще и из-за того, что как таковая программа реструктуризации Кизеловского угольного бассейна была составлена самими же угольщиками, которые в свое время не верили в вероятность закрытия шахт. Отсюда все дело и началось. Если говорить о моих впечатлениях, нужно сказать, что я не понаслышке знал об исполнительной власти: я более 10 лет возглавлял коммунальные службы города, был депутатом всех четырех созывов, начиная с города Кизела и заканчивая муниципальным районом. Но я-то думал, что знаю много, а оказалось – недостаточно.

С первых же дней во власти я начал по-другому смотреть на проблемы и варианты их решения. Говорить, что тяжелее всех, наверное, не приходится: вне зависимости от территории несовершенство действующего законодательства вносит свои трудности. Говорить об интересе можно – для меня это очень интересно в познавательном плане, в первую очередь, это личностный рост.

– Если говорить только о шахтном производстве – можно ли его вернуть на уровень прошлых лет?

– Нет ничего невозможного. В практике же все может случиться иначе. Я считаю, что рано или поздно к шахтному производству в Кизеле вернутся. Мы уже прорабатываем ряд предложений, например, о сжигании угля прямо в недрах для получения газа. Нужно помнить, что запасы угля у нас остались очень серьезные, в том числе – коксующегося, необходимого для цветной металлургии. Другое дело – человеческий фактор. О проектах мы говорим много, но поправки соответствующие делаем не всегда. Приведу пример. Когда мы говорили о проектах строительства в Кизеле стекольных заводов, вопрос заключался не в инвесторе территории, не в трудностях, с которыми предстояло столкнуться входе реализации, а в человеческом факторе: кто будет работать?

Если говорить о реанимации угольной отрасли в Кизеловском районе, речь идет о самих людях. Надо понять: с 1800 года традиции угольного дела передавались из поколения в поколение, от отца к сыну. Сейчас семейные традиции полностью выкошены. Раньше на наши угольные шахты народ завозили со всей России-матушки. Сейчас же все будет зависеть от того, какие условия предложат заезжему специалисту.

Теоретически все возможно. Уголь – стратегическое сырье, а его запасы у нас очень велики.

– То есть Кизеловский угольный бассейн – стратегический объект в масштабах страны?

– Вспомните предвыборные кампании. Конечно, большая степень информации там – это пиар, но доля правды в них всегда есть. В свое время Юрий Петрович Трутнев говорил, что одну шахту в Кизеле вполне реально открыть, и сегодня, будучи министром природных ресурсов Российской Федерации, этот вопрос мог бы сделать более актуальным. И опять же, главный тормоз здесь – вопрос рабочих рук. За последние 10 лет у нас не осталось шахтеров-специалистов. А нужен ведь не только человек, который бы у молотка в забое стоял – нужны операторы рудмашин, специалисты проведения наземных работ.

Конечно, в настоящее время успешно действует Кизеловский горный техникум, горные специалисты еще сохранились. Но не техникум давал основные кадры, а учебно-курсовые комбинаты, в которые люди приходили за подземными специальностями. И, понятно, что без практики теория мало что дает. Всегда были наставники, учителя практики, имеющие возможность на собственном опыте и на рабочем месте показать, что и как. Сейчас такого наставника найти очень сложно.

– Несколько лет назад в Кизеле на уровне слухов звучали сообщения о том, что одна из восточных стран намерена приобрести кизеловские шахтные отвалы, однако власть воспрепятствовала этому...

– Говоря о восточных странах, в данном случае мы имеем в виду Японию. Да, такие слухи бытовали, но речь тогда шла об отложениях, которые были нанесены шахтными водами. Был у нас раньше огромный Кизеловский пруд. В свое время, когда шахтные воды перестали очищаться и стали сбрасываться в реку Кизел (а оттуда в Косьву и затем в Каму) в неочищенном виде, появились большие отложения. Там присутствуют практически все элементы периодической таблицы Менделеева. В каком объеме – это второй вопрос. Конкретно за мою деятельность главы района никаких предложений об этом пока не поступало.

Если говорить о шахтных отвалах – терриконах, об этой угольной породе, то предложения сейчас есть. Буквально в прошлом году кизеловская секция Пермского землячества в лице Никиты Веркова заказала в трех разных институтах исследования материалов, из которых наши терриконы состоят. Теперь есть уже несколько конкретных предложений о том, что из этих отвалов можно делать. Великолепную отделочную, тротуарную плитку, например. Причем себестоимость ее дешевле, чем у той, что мы привыкли традиционно видеть на улицах. В терриконах присутствует и платина, и золото, и ванадий. Пока результаты исследований не закончены, но то, что терриконы мы будем предлагать как некий потенциальный ресурс – это факт. Говорить конкретно пока рано, ведь состав каждого террикона отличается, в чем свою роль сыграли и глубина залегания шахты, и интенсивность ее разработки, и качество пород.

Надо понимать, что если шевелить такие отвалы, нужна специальная технология. Внутри терриконов содержится определенный объем угля, из-за которого идет замедленный внутренний процесс горения. Лет пять-семь назад породные отвалы активно использовали в отсыпке дорог, к примеру. Такая деятельность привела к тому, что уголь самовозгорелся, наблюдалась задымленность, стоял запах тухлых яиц... Технология нужна определенно.

– А как обстоят дела с упомянутыми стекольными заводами?

– Сейчас они под большим вопросом. Господин Закоптелов (Пермский предприниматель Валерий Закоптелов. – Прим. ред.), в прошлом году предложил эти заводы Новосибирску. Сейчас Новосибирск не купил, свою роль сыграл и кризис. Но главное, что мы ждем не только одних стекольных заводов. Понятно, что открыть такие производства – большой плюс. Но есть и другие проекты.

У нас в районе – богатейшие запасы леса, хоть они и удалены из-за присутствия до недавнего времени большого количества пенитенциарных учреждений. На сегодняшний день делянка составляет 98 тысяч кубометров леса, из которых 60% – хвойные породы. Вопрос стоит только в дорогах, и если четыре года назад на уровне краевой власти рассматривался вопрос об их прокладке, то теперь он просто заглох.

У нас есть приличные запасы граносионита, анализ которого весной текущего года был как раз закончен. Это гранитный щебень, а хорошего строительного щебня на территории Пермского края нет. Весь щебень здесь известнякового происхождения, что не подразумевает долгосрочного использования – процент его твердости во много раз уступает кизеловскому граносиониту. Качество нашего щебня подтверждено исследованиями, наши образцы легко входят в первую группу качества.

– Каждую неделю вы участвуете в заседаниях совета глав муниципалитетов Прикамья. Как вы считаете, насколько реально краевые власти представляют себе проблемы Кизела?

– То, что они обладают полной информацией, реально представляют себе возможности Кизела – вне всякого сомнения. Другое дело, что существенное влияние на ситуацию проблематично. Года четыре назад я тоже рассуждал о решениях тех или иных проблем, а теперь понимаю, что решения могут быть не столь простыми, как это кажется со стороны, причем это везде. Возьмем, к примеру, Лысьву, где прошли значительные сокращения. Им помогли, ведь там не надо создавать ничего нового: есть действующий Лысьвенский металлургический завод. Та же самая ситуация наблюдалась и в Нытве, и в Чусовом с их заводами. Я верю, что настанет некое время «Ч», когда власти устремят свое внимание непосредственно на Кизел. Хотя для восстановления нашей территории достаточно двух хороших инвесторов. В 2006 году я открыто говорил на эту тему, теперь, действуя по принципу «не говори гоп, пока не перепрыгнешь», стал суеверным, жду конкретного результата.

Власть сейчас понимает, что мы имеем определенные преимущества перед многими территориями. Как бы это ни звучало, но закрытие угледобывающих предприятий – это тоже плюс, поскольку высвободился большой энергетический комплекс. Кизеловский район сейчас задействует порядка 12% электроэнергии от имеющихся ресурсов! И если на другой территории, где надо открывать предприятие, встает вопрос подключения, развития инфраструктуры – у нас этого не надо делать. Второй момент – проходящая практически вдоль всего Кизела железная дорога: два сортировочных узла, свыше 10 полотен для возможности формировать любой состав. Если мы говорим о серьезном предприятии, то железнодорожные перевозки всегда выигрывают у автомобильных.

Наконец, в Кизеловском районе есть газ, причем с избытком. Инвесторы эти три фактора понимают, и мы пытаемся как-то их подталкивать. Пока видно, с каким успехом.

– Некоторые современные деятели считают, что оздоровление экономики территории можно провести благодаря социокультурным проектам. Вы поддерживаете такое мнение?

– В чем-то с ними можно согласиться (Улыбается.). Но культуру тоже надо как-то разделять. В свое время в Кизеле был свой драматический театр, части которого сейчас действуют в Лысьве и Чайковском. А в культуре надо искать какое-то напряжение. Тот же туризм – это тоже культура. И через такие направления нужно создать привлекательность территорий.

Вот, например, в архивах мы раскопали информацию о святом источнике – восстановили его. К нашему протоиерею прибыл новый помощник, который и занялся пересмотром архивных записей. Из архивов мы узнали, что у нас был известный святой источник, нашли его, восстановили, благоустроили. Теперь он является объектом массового посещения людей.

В свет вышла первая из двух книг о Кизеле, «Кизел православный». Здесь описывается история Кизела от основания до 1918 года, то есть до Гражданской войны. В качестве туристического объекта мы сейчас активно продвигаем Ослянку (От старославянских слов «осла» – речной точильный камень или «ослядь» – бревно; гора, самая высокая точка Кизеловского района. – Прим. ред.). Если еще три года назад Ослянку разово посещали туристы со стороны Усьвы, Гремячинска, то уже в прошлом году здесь побывало около трехсот снегоходов. Я уж не говорю о количестве людей. Там действительно очень красиво: весь Уральский хребет как на ладони, лес, горный воздух... Сама история Кизела может рассказать о многих великих людях, чьей вотчиной принято считать другие места. В упомянутой мною книге это также рассказывается.

В общем, мы только делаем первые шаги. Уже заявлялись в ряде конкурсов и программ, но, куда ни посмотри, везде Кунгур. Молодцы, конечно, ребята, нашли свою «фишку» – воздушные шары, к примеру. В прошлом году мы начали возвращаться и к спорту: провели на своей территории шестой этап чемпионата по мотокроссу.

Почему только шаги? Многое просто зависит от спонсоров, без них очень сложно, а найти их – еще сложнее. При всем этом мы сейчас первыми в России открываем памятник герою-разведчику Алёше Щукину. Почему первый? В большинстве своем сынами полка становились дети из оккупированных районов, а Алексей Щукин жил на Урале, дважды сбегал на фронт, где и погиб. Открытие памятника состоится в честь празднования 65-й годовщины победы в Великой Отечественной войне в следующем году.

– Вы говорили о двухтомнике. Когда будет выпущен второй том книги о Кизеле?

– Второй том, над которым в настоящее время ведутся работы, называется «Кизел современный». Материалов очень много, а сама книга выйдет в свет в 2010 году.

– Насколько мне помнится, в Кизеловском районе расположено множество исторически значимых мест, лагерь армии Колчака, например. Это направление как-то планируется развивать?

– Для подобной деятельности нужны твердые подтверждения Колчака в Кизеле – это уровень разговоров, которые, правда, нельзя назвать слухами и кривотолками. Конечно, через наш район проходил путь на Свердловск, Кытлым. И на границе Кизеловского района и Карпинска, говорят, адмирал Колчак и разбил свой лагерь. В то время в Кизеле как раз наблюдались массовые репрессии, расстрелы рабочих.

Кстати, во время Великой Отечественной войны, когда был переселен Киевский станкостроительный завод, и в Кизеле насчитывалось 128 тысяч человек населения, по территории района проходил эшелон. В поезде находились исключительно евреи, и по каким-то причинам произошло его крушение. Практически 100 процентов пассажиров эшелона погибло. Мы знаем, где примерно находится захоронение этих евреев и благодаря, опять же, Пермскому землячеству, уже провели встречу с московскими специалистами. Приезжал Лев Мушрацкий (предприниматель, Шефская, военно-патриотическая секция Пермского землячества. – Прим. ред.), осмотрел все лично. Теперь основывается памятное место, будет установлен специальный знак.

Исторических факторов у нас присутствует много, это так. В принципе, занимательных мест много. Та же Медвежья пещера ничем не уступает раскрученной Кунгурской, а спелеологи до сих пор продолжают находить в ней что-то новое.

– В связи со всем вышесказанным, каким вы представляете себе Кизел 10-15 лет спустя?

– По натуре своей я оптимист... Я думаю, что Кизел будущего станет очень компактным городом. Исторически сложившихся тенденций, когда вокруг каждого нового предприятия вырастало свое жилье, собственная инфраструктура, конечно, не будет. Компактность даст нам возможность выйти на совершенно новый уровень в части наших местных программ: качественные дороги, единая и надежная коммунальная сеть. Уже сейчас мы решаем вопросы строительства нового жилья. Как бы парадоксально ни звучало, продолжает рассматриваться программа реструктуризации Кизеловского угольного бассейна, которую, возможно, продлят до 2012 или даже до 2015 года, что даст нам возможность избавиться от шлакоблочных бараков и других последствий закрытия производств. Город я вижу современным – есть серьезные предложения от инвесторов, чьи проекты будут реализованы, в том числе и в городской черте

– В чем Кизел сможет конкурировать с Пермью?

– Ну как Кизел за 10-15 лет сможет начать конкуренцию с Пермью? Конечно, город может «взорваться» в хорошем смысле слова. Развитие Ослянки и реализация инвестпроектов в настоящее время могут дать такой эффект. Надо сказать, что я представлял проект создания рекреационных зон в Сочи в 2007 году, представлял этот проект Торгово-промышленной палате, и я думаю, что туризм и спорт в Кизеле пока будет иметь больший вес, нежели промышленность. Экологически чистая зона, древнерусское зодчество, прекрасные пейзажи, плюс развитие горнолыжного спорта – у нас есть задумки о том, как сделать уникальный и неповторимый проект. При высоте горы 1119 метров на Ослянке можно создать все виды горнолыжных трасс длиной до пяти километров, в том числе и «черных»!

Другое направление – ГУЛАГовская история, история того времени, когда в районе было порядка 15 исправительно-трудовых лагерей с большим процентом содержания политических заключенных. «Пермь-36» ведь далеко не политический лагерь был. С 1996 по 2000 год у нас работала специальная программа ТАСИС, которую возглавлял финн Хейки Ауннен, для которого развитие историко-туристических маршрутов было идеей номер один. Он работал в Кизеле три года и составил полную картину.

Помимо уже описанных проектов, есть и еще один, о котором я пока говорить не буду. Надо сначала шагнуть...

– Проблемы с миграцией как-то планируете решать?

– Конечно. Наше будущее – молодежь, поэтому ей нужно создавать условия как для работы, так и для отдыха. И мы уже делаем территорию, способную не только сохранять ценные кадры, но и приглашать столь же привлекательных специалистов из других городов. Я не говорю о Перми, но из тех же Красновишерска, Чердыни, Александровска, Гремячинска и Горнозаводска.

– Общаетесь ли вы с коллегами из других территорий РФ, находящихся в похожей ситуации?

– В последний раз встречался в 2006 году, обменивались опытом. Было порядка шести-семи встреч. С тех пор – больше нет. В ближайшее время участвовать в каких-либо общефедеральных мероприятиях точно не собираюсь. Зато в рамках федеральной программы в Прокопьевск едет мой заместитель – обсуждать 428-е постановление о реструктуризации угольных разрезов и бассейнов. Это очень полезно для дальнейшей деятельности всей администрации района, но здесь все зависит от денег. Чтобы отправить специалиста на такое мероприятие, необходимо 19 тысяч рублей. А там действительно есть чему поучиться. И хочется ездить, встречаться, но, к сожалению, и оппоненты не молчат, присутствуют и антинаправленные действия. Присутствую я, к примеру, на встрече, посвященной строительству в Пермском крае атомной электростанции, а оппоненты выдают это в полностью негативном ключе. Поехал я в Сочи на международный форум – противник в прессе пишет, что я дачу там строю... Политические факторы везде присутствуют и зачастую во многом мешают.

– Насколько активна политическая жизнь вашего района?

– 11 октября в Кизеловском районе прошли выборы депутатов Земского собрания. Хотя большинство избранных – люди вменяемые и нормальные, процесс развития у нас, как ни странно, тормозит политика, и на нее уходит очень много сил и средств. Когда начинаются внутриполитические дрязги и разбирательства о том, кого надо вытеснить, простому крестьянину просто некуда податься. 131-й Закон (ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации». –Прим. ред.) – вроде неплохой закон, поскольку определил уровень полномочий власти. Но, как обычно, здесь не учли человеческого фактора: всегда кто-то будет на кого-то кивать, первый уровень ссылаться на второй, и наоборот. Эта самое тяжелое.

По уставу, глава района – высшее должностное лицо, и этим все сказано. Но полномочий у меня зачастую нет, я не могу официально заставить того или иного чиновника в ситуациях с отоплением, водоснабжением заставить работать так, как он должен. Это очень тормозит развитие территорий. Политика не работает на благо, это постоянная борьба. В итоге – далеко не те результаты, которые мы планировали.

Теперь мне предстоит долгий диалог с новыми депутатами для выстраивания взаимоотношений. И если у кого-то вдруг проявятся амбиции, то полтора года моей работы можно будет смело списать на нет.

Коммунистические принципы жизни у нашего народа еще сохранились. Люди привыкли мыслить стереотипами, жить при одном начальнике на всех и хвалить или винить его одного. Современные законы этого не позволяют, но народ не хочет этого понимать.

Или взять ситуацию с Западуралкраном. Есть общественные работы, пусть деньги платят копеечные, но их все же платят. Это лучше, чем просто сидеть и ждать возвращения долгов. Но люди сами не захотели идти на эти работы. Из-за того, что мы в свое время не составили бюрократическую табличку, не собрали подписи с сокращенных работников предприятия о том, что те добровольно отказываются от общественных работ, господин Теплов (Дмитрий Теплов, министр промышленности, инноваций и науки Пермского края. – Прим. ред.) обвинил нас в бездействии. Но ведь это не подход, это не профессиональная работа. Это подход с советским образом мышления.

– Как вы расцениваете новый состав Земского собрания района на фоне увеличения сообщений о местных депутатах, на которых заведены уголовные дела?

– Если говорить о «взрывах», то в основном говорилось о Гаврилове (Александр Гаврилов, глава Кизеловского городского поселения. – Прим. ред.) и Омелине (Андрей Омелин, депутат Земского собрания Кизеловского муниципального района. – Прим. ред.). Дело Омелина завершено, а о Гаврилове я пока я не могу говорить. Сейчас идет новый виток судебных разбирательств, поступило новое обращение – от девушки, которая в 2006 году были изнасилована Гавриловым, которая замкнулась в себе оттого, что родила, оттого, что ее запугивали. Девушка боялась. А Гаврилов до судебного решения уже намерен снова баллотироваться на руководящий пост...

Нужно просто помнить, что тот или иной лидер всегда собирает свою аудиторию. Хотим мы или не хотим, история показывает: даже за самым неприятным лидером всегда кто-нибудь следует.

– То есть, с кадрами большие проблемы?

– Я вам расскажу и такой случай. Начальник отдела опеки и попечительства администрации Кизеловского района Валентина Королева получила инфаркт и 13 октября скончалась из-за того, что на нее начала «наезд» прокуратура. Точнее, не на нее, а на решения 2004-2005 годов о выделении средств детям-инвалидам, причем, полностью согласованные с прокуратурой. В 2009 году краевая прокуратура вдруг проснулась и говорит: те решения неправильные, и ответственность вся на ней. Это был человек исключительной ответственности, любящий и работу, и свою семью. Теперь ее не стало.

Нормальные люди сейчас во власть не идут – их всех перехватывает бизнес. Там есть и нормированный рабочий день, и соцгарантии, и уважение. Или взять мой рабочий день: в семь утра я на работе – и до восьми-одиннадцати вечера. А если еще и отопительный сезон!.. Здесь и без выходных получается. Но ладно я, а есть же еще и мои замы, и помощники. А оно им надо? Мои замы уже на последнем издыхании, а подменить их некем. И смысла в работе они не видят, потому что народ им не верит – не понимает потому что. Хотя специалисты мои за время работы горы свернули.

Что бы ни случилось, во всем виновата власть, это так. Но, народ, вы разберитесь: какая именно власть!.. Возьмите ситуацию в Чайковском. Лично нового главу города я не знаю, но могу сказать, что на пост пришел дилетант. Чтобы ему вникнуть в суть дела, потребуется года три! К власти пришел человек, который ничего не знает о структурах, об организации, о процессах. И такие люди могут спокойно просидеть свои пять лет на заветном кресле, но что от этого получит Чайковский? Он не будет развиваться – его развитие затормозится на 10-15 лет при самых оптимистических прогнозах.

Не знаю, каким будет мое решение в марте 2011 года (срок завершения полномочий главы района. –Прим. ред.). Наша бюрократическая машина, непонимание народом полномочий и возможностей чиновников во многом повлияли на мое собственное восприятие.

– Можете ли вы назвать человека, с которого вы готовы брать пример?

– Геннадий Вячеславович Игумнов. Это человек, который долгое время возглавлял наш исполком. Мне самому повезло одно время работать с ним. В Кизеле он прожил долго и сделал много. Его принципиальный подход в отношениях выстраивания взаимоотношений с людьми, перспектив видения многих вопросов, его мудрость, дальновидность нельзя не отметить.

– При ваших графиках с момента вступления на пост главы района какое количество времени необходимо для полноценного отдыха?

– Я как раз сейчас планирую взять отпуск на неделю. Отойти от телефонов, отключиться от сети. В этом году в общей сложности я был в отпуске две недели – в начале года удалось пройти лечение в одном из пермских санаториев.

Я думаю, что если в году при наличии хотя бы одного выходного в неделю мне удалось отдохнуть 14 дней – этого вполне достаточно.

– Чем предпочитаете заниматься в свободное время?

– Очень люблю рыбалку. При моем относительно плохом зрении люблю ходить за грибами. Десять лет назад из жизни ушел мой папа. Нас у него было пять детей: четыре сестры и я. У сестер теперь своя жизнь, дети. Мама, слава богу, жива. Сохранился отцовский дом, поэтому теперь я организую здесь общие семейные встречи – ремонтируем дом, садим картошку, колем дрова. В зимнее время – лыжи, снегоход.

Я учусь в Академии госслужащих, последний курс. Можно сказать, что и сессия для меня – отдых (Улыбается.).