Наталья Полякова, председатель ассоциации водителей-профессионалов Пермского края: «Чиновникам надо поискать деньги в своих карманах»

Протест дальнобойщиков против взимания платы за проезд по федеральным трассам набирает обороты. В воскресенье, 6 декабря, водители вышли на митинг в центре Перми и пообщались с региональным министром транспорта. К сожалению, конструктивного диалога не вышло. Чего добиваются перевозчики и что им предлагает власть? Об этом нам рассказала председатель ассоциации дальнобойщиков Пермского края Наталья Полякова.

– Здравствуйте, Наталья Алексеевна. Давайте разберемся в ситуации с самого начала. Расскажите, в чем заключается система «Платон» и почему ей так недовольны?

– Система «Платон» подразумевает денежный сбор с большегрузных автомобилей, массой более 12 тонн, за проезд по федеральным трассам, которых в России нет.

– То есть?

– У нас есть федеральные направления, а самих дорог нет. Все прекрасно знают трассу Пермь–Екатеринбург. За проезд по ней мы сейчас должны платить 1,5 рубля за километр. С 1 марта 2016 году плата увеличится до трех рублей шести копеек. Получается, мы должны убить подвеску своей машины и еще заплатить за это. Кроме того, это уже третий налог, которым хотят обложить перевозчиков. Первый – это транспортный налог, который обязаны платить все владельцы автомобилей. Второй налог – это топливный акциз. Когда его вводили и поднимали цены на топливо, в правительстве обещали освободить нас от уплаты транспортного налога. Обещания не сдержали. Сейчас к этому добавили систему взимания платы (СВП) «Платон».

– Вы узнавали, из чего складывается тариф «Платона»?

– Это очень хороший вопрос, на который нам никто не может ответить. Когда работа системы «Платон» проходила обсуждение, Минфин рекомендовал Минтрансу установить тариф в размере 60 копеек за километр. По расчетам министерства финансов, такая ставка позволит сдержать рост инфляции и цен на продовольственные товары, и не будет обременительной для малого бизнеса. Но министерство транспорта решило установить другой тариф. Как рассчитывалась его величина, для нас загадка.

– То есть, по 60 копеек за километр вы готовы платить?

– Если отменят транспортный налог, то мы готовы платить по 60 копеек. Потому что транспортный налог за один грузовик это от 35 до 40 тысяч рублей в год. Наша компания ежегодно платит 87 тысяч рублей за три машины.

– Чтобы пользоваться системой «Платон» вам надо что-то покупать?

– Нам обещали бесплатно выдать бортовые счетчики километража. На сегодняшний день из двух миллионов рабочих большегрузов этими устройствами оборудовано только 200 тысяч машин. Остальные вынуждены пользоваться маршрутными картами. Приобрести их можно в офисах системы «Платон», либо через сайт, который нормально работает только три часа в сутки: с часу до трех ночи, когда нагрузка на него минимальная. В остальное время он постоянно зависает или полностью «лежит». Поэтому оперативно купить дорожную карту невозможно. Кроме того, сайт некорректно считает расстояния. Свежий случай. Пытались купить карту для рейса Тюмень–Москва, система попросила оплату за 12,3 тысячи километров, при том, что реальное расстояние 2,3 тысячи.

– Ряд СМИ сообщает, что за отсутствие бортового счетчика водителей будут штрафовать. Это так?

– Если оформить маршрутную карту, то штрафы не взимаются. Но в масштабах нашей страны это очень неудобно. Представьте ситуацию. Машина едет из Петербурга в Выборг, там выгружается и стоит. Куда она поедет дальше, неизвестно. В течение 15-30 минут я через Интернет нахожу обратную загрузку до Перми. Чтобы ее взять мне надо передать заказчику данные на автомобиль и заключить договор на перевозку. Все это занимает буквально 20 минут и можно ехать. Но мне еще нужна маршрутная карта. Купить ее в Выборге водитель не может, потому что в маленьких городах нет офисов «Платона» и неизвестно когда они появятся. Остается единственный вариант, покупать карту через сайт. И тут начинаются проблемы: не проходит платеж, не работает сайт, за одну и ту же поездку сайт требует несколько платежей. Оперативность работы нарушается. Машина простаивает без дела, мы несем убытки.

– Получается, что в нынешнем виде система не работает?

– Конечно, нет. Ее протестировали всего на двух автомобилях, на расстоянии в 200 километров: Москва-Тверь. Они взяли два автомобиля. На один поставили бортовой счетчик, для второго купили маршрутную карту. За шесть часов машины съездили туда-обратно, привезли одинаковый километраж и на этом тестирование закончилось. А то, что страна у нас не 200 километров, а несколько десятков тысяч километров, и то что «Платон» неправильно строит маршруты, об этом никто не подумал.

– Что значит «неправильно строит маршруты»?

– Приведу еще один пример. Машина стоит в Усть-Качке. Напротив через Каму город Краснокамск, там проходит федеральная трасса в Пермь. Я забиваю маршрут: Усть-Качка – Пермь – Екатеринбург. Система «Платон» отправляет меня из Усть-Качки по реке в Краснокамск, при том что там нет моста. Затем по федеральной трассе до Перми и оттуда в Екатерибург.

– Система видит только федеральные трассы?

– Я бы сказала, что она видит не все трассы и не понимает, где они есть, а где их нет.

– Вы можете ездить только по региональным трассам?

– В центральной России это невозможно. Здесь почти все трассы федеральные. К тому же до региональных дорог тоже скоро доберутся.

– Получается, вас не устраивает работа системы?

– Нас не устраивает необходимость трижды платить за одно и то же. Топливный акциз идет в дорожный фонд, транспортный налог идет в дородный фонд и «Платон» тоже собирает деньги для дорожного фонда. Человек, когда получает зарплату, платит 13% подоходного налога только один раз. Почему мы должны платить три раза?

– Логично. И все же, денег в дорожном фонде не хватает…

– А почему никто не спрашивает, куда они делись? Это ведь не мы их потратили, и не с нас их надо спрашивать. Чиновникам надо получше пошарить в своих карманах, тогда и деньги найдутся.

– Боюсь, чиновники с вами не согласятся. Тем более что в пример нам приводят опыт зарубежных стран. На последней встрече с представителями СПЧ министр транспорта рассказывал о Норвегии, где плата за проезд по трассам в 50 раз выше нашей.

– Давайте начнем с того, что в Норвегии в 50, если не в 50 тысяч раз, лучше дороги, это во-первых. Во-вторых, в большинстве зарубежных стран, если взимают плату за проезд по трассам, то отменяют транспортный налог и топливные акцизы. В-третьих, если брать за пример Европу, там плату за проезд берут только с транзитных автомобилей. Условно говоря, немцы платят за проезд по Франции, а французы за проезд по Германии. Но, передвигаясь в пределах своей страны, дальнобойщики не платят. В США тоже есть система взимания платы, аналогичная «Платону». Но, как я уже говорила, у них нет топливного акциза и транспортного налога, зато есть хорошие дороги. А у нас хотят трижды брать деньги непонятно за что.

– Какой выход вы видите?

– Самый адекватный и справедливый вариант – это дорожный акциз в топливе. Получается, сколько проехал – столько заплатил. И неважно, по федеральным трассам едет машина или по проселочным дорогам. Заправлять ее надо всегда и везде. Тем более что с появлением федеральной системы «Платон» краевые власти задумались о введении платы за проезд по региональным трассам. Уже было заседание при губернаторе, на котором присутствовал представитель нашей ассоциации. Там было сказано, что в скором времени (точных сроков не обозначили), с дальнобойщиков потребуют плату за использование региональных дорог.

– А как в целом реагируют власти на ваши выступления?

– Региональные власти воспринимают нас как организаторов беспорядков и «спускают» на нас силовиков. Сотрудники полиции угрожают нам штрафами, лишением документов и другими мерами воздействия.

– На диалог с вами не идут?

– Региональные власти не идут на контакт вообще. Федеральные власти до недавнего времени вели себя так же. Но когда к Москве поехали дальнобойщики из Дагестана, Смоленска, Петербурга других городов, то в центре поняли, что диалога не избежать. Что им придется искать компромисс. Но ничего хорошего нам не предлагают. Чиновники, как роботы, повторяют одно и тоже: «Система работает исправно, она уже принесла в бюджет 800 миллионов рублей, и мы не намерены от нее отказываться», – на этом диалог заканчивается.

– Пермские дальнобойщики участвуют в федеральной акции протеста?

– Насколько мне известно – нет. Я сама всех отговаривала.

– Почему?

– Потому что события развиваются именно так, как я предсказывала. До Москвы многие не доезжают. К самым активным протестантам применяются жесткие санкции. Уже сейчас водителей обвиняют в терроризме. Находят в фурах следы взрывчатки, в Интернете появляются заказные статьи о связях дальнобойщиков и криминальных структур. О том, что мы якобы перевозим оружие, а водители, которые часто ездят в ближнее зарубежье, замешаны в поставках наркотиков. Наверняка все это есть. Но преступники есть везде, не только среди дальнобойщиков. Возникает вопрос к нашим правоохранительным органам, почему они это допускают.

– А как насчет «серых» перевозчиков? Один из аргументов в пользу «Платона», это выведение транспортного бизнеса из «тени».

– В любом бизнесе есть «серые» схемы и перевозчики не исключение. Есть люди, которые работают на собственном автомобиле и не оформляют ИП. Но их единицы. Имея в распоряжении хотя бы три машины, работать без расчетного счета уже не получится. А расчетный счет подразумевает юридическое оформление своей деятельности в налоговых органах со всеми вытекающими последствиями. Большинство работает по закону, платят сотрудникам белые зарплаты, делают отчисления в Пенсионный фонд и так далее. Разговоры о «серых» перевозчиках ведутся для успокоения общества. Чтобы люди думали, что мы налогов не платим и при этом дороги портим.

– Чисто гипотетически вы рассматриваете вариант закрытия бизнеса?

– Даже если мы решим закрыть бизнес, кредиты мы закрыть не сможем. Возьмите любого мелкого перевозчика. Большая часть его автопарка куплена в кредит. Ежемесячные платежи составляют больше 50 тысяч рублей. Например, мой работодатель платит 116 тысяч в месяц за кредиты. При этом автомобили, на которых мы работаем, куплены еще в 2000-х годах. Тогда они стоили три-четыре миллиона, сейчас их за эту цену не продать. Максимум их можно сдать в утиль, это 300-400 тысяч за машину. И потом, большинство владельцев небольших транспортных компаний – это мужики за 50 лет. Куда они пойдут работать? Сторожами в садик. А семью на что содержать, как платить кредиты? Людей поставили в безвыходное положение.

– И последнее. федеральные СМИ открыто называют протест дальнобойщиков политической акцией. Ваша ассоциация выдвигает политические требования?

– Нет. Мы выдвигаем только экономические требования и, насколько я знаю, в других регионах люди ведут себя так же. Мы не обслуживаем ни чьих политических интересов и не хотим, чтобы нас использовали в качестве политической силы. В Петербурге есть ассоциация дальнобойщиков «Тигр». Они составили манифест, в котором требуют отставки правительства и возбуждения уголовного дела в отношении министра транспорта. Но мы не стали их поддерживать, потому что это провокация, которая подвигнет власть на более активные силовые действия в отношении нас. Нам этого не нужно. Мы просто хотим спокойно работать.

Подробнее о требованиях дальнобойщиков и увеличении цен на продукты вы узнаете из нашего видеосюжета.