«С соседями отдыхали в общем дворе, утопавшем в зелени». История старинного дома с мезонином, который на днях снесли на Пушкина

16 апреля 2022 года техника снесла старинный дом с мезонином на Пушкина, 30. Пермякам он запомнился как последний в радиусе двух кварталов деревянный дом, выбивающийся из городского пейзажа. Еще пару лет назад зимой из трубы валил дым, в это время вокруг начинало пахнуть затопленной баней. По данным информационной системы «Реформа ЖКХ», дом был построен в 1917 году, ему 105 лет. Но бывшие его жильцы говорят, что дом старше на 38 лет — они находили документы, где годом его постройки указан 1879-й. Об этом же говорит и история — почетный гражданин Перми, чьим именем назван дом, жил в нем до 1915 года.

Последняя семья выехала из дома на Пушкина, 30 в прошлом году, в 2017-м переехала наша собеседница, Ольга Ширяева, она жила там с самого рождения. Пермячка рассказала историю дома с мезонином и о жизни в нем — как это было несколько десятков лет назад и совсем недавно.

«Вроде и XXI век, а мы жили как в глухой деревне»

С домом на Пушкина, 30 Ольгу связывают 43 года жизни (с 1974-го по 2017 год). Ее семья — отец, мать и сестра — жила в мезонине и занимала комнату площадью всего 9 квадратов. Позже их жилплощадь увеличилась еще на 12 квадратов, в 1986 году маме Ольги по соцнайму досталась комната умершей соседки. Пермячка помнит детали: в распоряжении у ее семьи было две комнаты, кухня площадью 8 квадратов и коридор. На первом этаже было две квартиры: двухкомнатная и коммунальная, на четыре семьи.

— Туалет был в доме холодный, в пристрое. Отопление печное, топили дровами. Изначально было несколько русских печей, потом осталась одна, другие после ремонта не смогли восстановить, — рассказывает женщина. — В подвале тоже были квартиры, и туда вели три входа. Когда людей из подвала выселили, заколотили его досками. Воду в дом носили с колонки — она была в квартале на Малой Ямской, или ходили на Островского, где сейчас Солдатская слободка. Мылись в общественной бане на Горького или ездили на Тургенева, позже построили еще баню на Пушкина.

Ольга вспоминает: с соседями жили дружно — вместе проводили время в общем дворе, который летом всегда утопал в зелени и цветах. Зимой для самых младших жильцов родители лепили снежные горки. В католическом храме напротив раньше был клуб глухонемых и кинозал — туда жильцы дома с мезонином выбирались смотреть фильмы.

При Ольге построили два дома на Горького — № 49 и 51. По первому из этих адресов раньше стоял двухэтажный барак, а перед ним каждую весну появлялось болото с зеленоватой водой, где жили лягушки.

В последние годы жизни на Пушкина зимы становилось переносить всё сложнее, печку топили утром и вечером. Но и это помогало не всегда — после вечерней растопки к утру в спальне было всего +15 градусов, в коридоре было еще холоднее — +10, умываться приходилось ледяной водой. Дрова для растопки хранили в сарайках, и они не раз горели — жильцы так и не выяснили, поджоги это были или детская шалость, и боялись пожаров. Переживали и за единственную водонапорную колонку — не сломалась бы, не замерзла, — сами утепляли ее зимой.

— Вроде и XXI век, а мы жили как в глухой деревне, только электричество и было из цивилизации. Газ и тот в баллонах привозили, — говорит Ольга.

Связь с соседями Ольга поддерживает до сих пор — они созваниваются и ездят друг к другу в гости, в квартиры, но уже не в центре, а на КамГЭСе и в Кондратово. Несколько лет назад, когда пермячка переехала в квартиру, а соседи еще нет, она приезжала к ним, скучала по дому.

Сейчас Ольга живет в девятиэтажке. Женщина расстраивается: соседи, даже по площадке, друг с другом не общаются. Непривычно.

Дядька-меломан и балерина в подвале…

По данным исторического сайта «Большой русский альбом», дом был построен еще в XIX веке и принадлежал мещанину Четину Амфилохию Николаевичу, с 1891-го по 1898 год работавшему секретарем Пермской уездной земской управы. Историк Денис Думлер в «Вечерних ведомостях» пишет, что Четин родился в Соликамске, учился в Перми в уездном училище, преподавал в приходских школах и выступал за доступное образование для народных масс. После его смерти в 1915 году дом унаследовала его дочь Екатерина Четина-Микиртумова. Позже дом национализировали и передали на баланс швейной фабрике «Пермодежда». Также со ссылкой на пермячку, живущую рядом с Пушкина, 30, в статье говорится о том, что в 70-е годы XX века на втором этаже жил «дядька-меломан», который ставил проигрыватель на подоконник и громко включал музыку.

В 2022 году умерла Вера Семеновна Шишлова, самая пожилая жительница дома на Пушкина, 30, ей было 92 года. Младшим соседям она рассказывала истории о доме и его прежних жителях.

— От нее я и узнала, что наш дом называли домом Четина, что у него была дочь-стоматолог, которая принимала больных прямо там, — рассказывает Ольга. — Сам Амфилохий Николаевич жил в доме с 1879-го и вроде как до 1915 года и был почетным гражданином Перми.

Пожилая соседка рассказывала и о балерине, которая жила в подвале. Сначала она работала в пермском Театре оперы и балета, а потом перебралась в Санкт-Петербург.

Раньше рядом с домом со стороны Горького находился одноэтажный флигель, в котором было две квартиры. В 80-х их расселили, а флигель снесли. Еще на территории Пушкина, 30 стояла конюшня, ее наша собеседница уже не застала и слышала о ней только от недавно умершей соседки.

Расселили на три года раньше, чем планировали

В постановлении правительства Пермского края от 2019 года о переселении из аварийного жилья в период с 2019-го по 2025 год говорится, что дом признали аварийным 16 декабря 2015 года. В 2019 году под расселение попадали девять жильцов. Окончание расселения планировалось на 1 сентября 2025 года, но решить вопрос удалось раньше.

По словам Ольги, впервые о сносе дома заговорили еще в 1963 году, когда туда заехала ее мама. В то время рядом построили корпус педуниверситета, на Пушкина, 30 же хотели построить общежитие, но план остался планом.

Непригодным для проживания дом на Пушкина, 30 признали в 1997 году.

— До 2009 года дом был в муниципальной собственности, потом у нас началась эпопея с расселением. При одной из попыток расселения нам пришлось приватизировать квартиры через суд, через суд же нашу приватизацию пытались отменить. Потом администрация подавала на нас, чтоб мы привели фасад дома в надлежащее состояние, хотя дом был уже аварийный — его признали таким в 2015 году… Были суды по расселению, у соседей такой шел больше года.

В квартире Ольги (44 кв. м) было два собственника, каждый получил по 1,5 миллиона рублей. Такой суммой Ольга довольна, потому что изначально город предлагал им по 650 тысяч.

Редакция 59.RU отправила запросы городским и краевым властям о дальнейшей судьбе территории, на которой находился дом, и продолжит следить за ситуацией.