Анастасия Крутень, министр здравоохранения Пермского края: «Нам пора повернуться лицом к пациентам»

Пермским врачам давно пора «повернуться лицом к пациентам», считает министр здравоохранения Прикамья Анастасия Крутень. В интервью 59.ru она также рассказала, как власти пытаются «очеловечить» медицину в регионе и что из этого выходит.

«Иностранцам» — квартиры

— Анастасия Владимировна, мы помним, что в прошлом году прикамскую медицину изучала экспертная группа. Эксперты выезжали в разные территории и знакомились с положением дел на местах. Выводы были очень критическими. Учтены ли они?

— Не так давно мы писали о жительнице Лысьвы. Она спасла своего новорожденного малыша, только когда нашла номер вашего личного телефона.
— Женщина рожала в краевом перинатальном центре. На долечивание она была отправлена в реанимацию лысьвенской городской больницы. Действительно, ко мне в девять утра, в субботу, пришло сообщение с фотографией ребенка от мамы. Я увидела, что ребенку не было организовано адекватное место. Поэтому пока мы разбирались, туда выехала реанимационная консультативная бригада, она забрала маленького пациента. В понедельник я пригласила главного врача, запросила от него объяснительную. Дело в том, что условия для организации помощи данному ребенку в Лысьве однозначны были. У них прекрасный педиатрический стационар, новый, современный. Знаете, в Перми таких нет. При этом палата интенсивной терапии у них, что называется, на замке. Они это объясняют тем, что нет анестезиологов, реаниматологов. При этом ничто им не мешает заниматься проблемой укомплектования.
Я вам хочу сказать, что это уникальный случай: то, что пришла такок CМС — это, конечно, впервые в моей жизни.

— Собственно говоря, те замечания, которые были высказаны, и легли в некую дорожную карту, план мероприятий министерства здравоохранения Пермского края. Проблемы понятны, я думаю, они есть в каждой территории. Где-то больше выражены, где-то — меньше. Во-первых, это кадровая проблема. Особенно звучал ряд специальностей, по которым у нас крайне низкая обеспеченность. Прежде всего это анестезиология и реанимация. Вторая проблема — материально-техническая база, состояние учреждений здравоохранения, их оснащенность. Третья — проблема организации медицинской помощи. Необходимо выстроить ее в трехуровневую систему (первичная медико-санитарная помощь — территориальные центры — краевой уровень).

Что касается кадров. Мы приняли программу по их привлечению. Ежегодно в этой программе заведено 300 миллионов рублей. Причем впервые затронуты именно социальные аспекты. То есть средства заложены не только на обучение, но и на найм жилья (в Перми — десять, в крае — восемь тысяч рублей в месяц) работнику. Третье направление — это приобретение жилья. Можно рассчитывать на сумму в пределах миллиона — миллиона двухсот тысяч рублей.

— Все ли специалисты могут рассчитывать на такую поддержку?

— Нет. Муниципалитет выходит на министерство здравоохранения с заявкой, мы, естественно, проводим некий отбор. Прежде всего мы рассматриваем те специальности, которые должны быть на территории, а их нет. Второе — мы смотрим экстренные виды помощи, сюда как раз попадут врачи скорой помощи, анестезиологи, реаниматологи. Следующая ступень — укомплектование первичных сосудистых отделений и региональных сосудистых центров и так далее.

Эта программа направлена на привлечение кадров, то есть она рассчитана на выпускников-пермяков и специалистов из других регионов. Иными словами, это не для тех врачей, которые уже у нас работают. Мы планируем до мая провести отбор и распределить средства по муниципалитетам.

— Жители Соликамска, к примеру, жалуются, что на весь город там всего два хирурга-стоматолога. Станет ли их больше?

— Муниципалитет имеет право их заявить. Но в приоритетные категории скорее всего они не войдут. Ведь в этой территории все-таки есть хирурги-стоматологи. То есть это не тот случай, когда специалист требуется, а его вообще нет.

Звезды сложатся — все построится

— Специалисты, отправляющиеся в деревни и села, получают по миллиону рублей. Выходит, в средних населенных пунктах остается все меньше врачей: они уезжают в глубинку. Как быть с этой проблемой?
— Что тут поделаешь? Ведь люди имеют право выбирать. Это действительно проблема. Но с другой стороны, решается проблема глубинки. Может, это не так уж и плохо. В прошлом году мы зашли в эту систему, деньги были исключительно федерального бюджета. Нам удалось очень много специалистов — 167 человек — привлечь на места. В этом году программа будет реализовываться на условиях софинансирования, то есть 49 миллионов нам выделяет федерация и столько же должны найти мы. Вот и считайте, какое количество специалистов мы можем привлечь.

— Вернемся к материально-технической базе...

— Здесь произошло достаточно много изменений. В августе с федерацией подписали соглашение по двум очень серьезным программам: онкологической и сосудистой. Общее количество средств федерального бюджета — 600 млн рублей, такая же цифра — по краевому бюджету. Сегодня по всем позициям мы находимся на стадии поставки оборудования. Это магнитно-резонансные томографы и так далее.

Кроме того, в инвестиционную программу на 2013–2015 годы вошли планы по строительству девяти объектов здравоохранения на общую сумму более трех миллиардов рублей. То есть это тоже такая беспрецедентная история. Если удастся это все вовремя построить, это будет, конечно, замечательно.

— А от чего зависит, удастся или нет?

— Чтобы все случилось. Чтобы эффективно средства управлялись, чтобы зашли хорошие подрядчики. По идее, конечно, все должно получиться.

— Но мы помним историю с краевым перинатальным центром...

— Как можете прокомментировать ситуацию с бывшим роддомом «Аист»?
— Сегодня открылся краевой перинатальный центр, работают акушерские стационары, поэтому потребности в дополнительном здании у нас нет. По крайней мере конкретно то здание для нас уже не очень интересно, потому что это не типовой проект. И то, что оно передано в аренду епархии, и она сдает площади в аренду другим учреждениям, — дело епархии. Данное учреждение не изменило своей медицинской направленности, это уже хорошо. На первом этаже там частная клиника, а второй и третий занимает федеральная структура. Естественно, если она заходит на муниципальные площади, то должна платить.

— Поэтому я и говорю, звезды на небе сложатся — все построится. Хотя объективно все для этого есть. Есть деньги, мы понимаем, какие объекты нам надо построить, понимаем, где. Но… К сожалению, как вы прекрасно знаете, мы действуем в рамках 94-го федерального закона. То есть подрядчик, который заходит, он выбирается. И мы не знаем, кто к нам зайдет.

О перинатальном центре в Кунгуре. На сегодня там очень высокая степень готовности. Министерство здравоохранения ожидает закуп оборудования. Я очень надеюсь, что во втором полугодии этого года центр заработает уже в полную мощность.

Пора повернуться лицом

— В последнее время приходит много новостей о неудовлетворительной работе врачей. Отправляют рожать из Перми обратно в территорию, откуда пациента привезли в краевой центр, и так далее. Даже уполномоченный по правам ребенка говорит, что врачи уже не чувствуют свое предназначение.

— Я не согласна с этим. Врачей много, все мы разные. Есть те, кто совершенно точно отвечает своему высокому назначению. Недавно мы проводили ряд кустовых совещаний в территориях, я обращалась к главам муниципальных образований, главным врачам лечебных учреждений, говорила о том, что необходимо развернуться лицом к пациентам. Чтобы тот, кто попадает в наши учреждения, чувствовал человеческое отношение к себе. Наверное, на каком-то этапе мы это утратили.

Врачи и медицинские сестры должны понимать, что если они работают в здравоохранении, то должны определенным образом относиться к людям. А если не хотят, то не должны тут работать, пусть идут продавать и так далее.

Анастасия Крутень родилась в 1964 году. В 1981–1987 годах училась в Пермском государственном медицинском институте (ныне — ПГМА) на педиатрическом факультете.
Трудилась врачом в пермской детской клинической больнице №15, была главным нештатным детским пульмонологом города Перми. С 2000 года работала в управлении здравоохранения администрации Перми, в 2011 году его возглавила. С 22 июня 2012 года назначена на должность и.о. министра здравоохранения Пермского края. С 14 января 2013 года избавилась от приставки «и.о.».

— Еще одна тема, неотделимая от врачей, — их зарплаты. Сейчас заработок состоит из базовой и стимулирующей частей. Не раз говорилось о том, что стимулирующий фонд идет не на мотивацию, а на доведение зарплат до МРОТа и так далее.

— У нас действительно была очень низкая окладная часть (поэтому, в частности, и приходилось делать доплаты. — Прим. ред.). С 2008 года средства, которые шли на повышение заработной платы, шли не на увеличение оклада, а в фонд оплаты труда в целом. В этом направлении мы сделали некий шаг. В структуре фонда оплаты труда часть средств перевели в окладную, гарантированную, часть. Она выросла на 25% (составляет 55%. — Прим. ред.). Я думаю, что со следующего года мы еще один шаг в этом направлении сделаем.

— В начале своего губернаторства Виктор Басаргин заявил, что не хотел бы болеть в Пермском крае. Что изменилось с тех пор?

— По крайней мере, в конце прошлого года, полечившись (правда, в частной клинике), он сказал: «Я вижу, что у нас можно и болеть». Конечно, это вопрос к Виктору Федоровичу и не только к нему, а вообще к нашим пациентам. Мне бы хотелось, чтобы люди чувствовали себя комфортно в наших лечебных учреждениях.

— Но вы же тоже пациентом являетесь.

— Какой я пациент? Я по больницам-то не хожу. Прихожу туда, когда понимаю, что нужно что-то посмотреть, проверить. Могу сказать, что безусловные предпосылки для того, чтобы жителям Пермского края было комфортно в наших учреждениях, однозначно есть. При том оборудовании, которое есть, они действительно могут оказывать помощь в рамках стандартов и порядков, которые сегодня приняты в РФ. Другое дело, что вот та душевная теплота… Хочется еще раз обратиться к нашим врачам: необходимо обратиться лицом к пациентам, увидеть в них людей, которые нуждаются в нас и которым мы можем помочь наиболее эффективно. Если мы будем любить своих пациентов, если мы будем болеть за них, думаю, что все остальное приложится.