«Это просто небо и земля. В Афонино нас кормили три раза в неделю, а здесь ухаживают, как за детьми»

В конце 2017 года приют для пожилых и инвалидов «Рассвет», который расположен в Юсьвинском районе Коми-Пермяцкого округа, прославился на всю страну. Его организатор Валентина Овчинникова приехала на передачу «Прямой эфир» с Андреем Малаховым и попросила, чтобы в деревню, где она приютила несколько десятков бездомных, построили дорогу. После этого Афонино посетили чиновники. Помимо бездорожья в деревне, в самом приюте они обнаружили антисанитарию и отсутствие ухода за постояльцами. Часть людей рассказали, что в «Рассвете» отсутствует врачебная помощь, а пенсию у них забирает Валентина Овчинникова. Многие постояльцы попросили забрать их в государственный дом престарелых.

Мы решили съездить в приют и выяснить, что изменилось в «Рассвете» через год. Пообщаться удалось и с теми, кто уехал из Афонино.

Что рассказывают о «Рассвете» бывшие постояльцы?

Первый пункт нашей поездки — дом-интернат для престарелых и инвалидов в Кудымкаре. Вместе с другими клиентами здесь живут 11 человек, которые раньше были постояльцами «Рассвета».

— Когда их привезли, мы все просто ахнули, — призналась директор дома-интерната Лариса Уварова. — Кожа у людей была просто изъедена. На них были все три вида вшей, да так много, что они прыгали на сотрудников.

Большинство экс-афонинцев находятся в отделении интенсивного ухода. Все они — лежачие. Их мы беспокоить не стали и сразу пошли на этаж, где живут трое самых здоровых постояльцев частного приюта.

Двое крепких с виду мужчин — Федор Дмитриевич и Николай Леонидович — живут в одной комнате. Оба незрячие. По соседству друг с другом они жили и в Афонино. Узнав о том, что мы приехали проведать постояльцев приюта и спросить у них, как им жилось в приюте и как живется здесь, в доме-интернате, Федор Дмитриевич оживился.

— Очень хорошо тут живется, — рассказал Федор Дмитриевич. — До этого мы были в Афонино, так это просто земля и небо. Отличия можно до бесконечности перечислять. Здесь чисто, уютно, нянечки за нами ухаживают, как за маленькими детьми: и в баню водят, и в туалет водят. Нет даже таких слов, чтобы выразить благодарность сотрудникам этого интерната. Кормят нас хорошо, четыре раза в день. Даже полдник дают. Буфет тоже хороший, все можно купить: чай, кофе, квас, газводу, шоколад, пряники, конфеты разных сортов. У нас прекрасный тренажерный зал. Я хожу туда каждый день, кроме субботы и воскресенья. Сначала разминаюсь на беговой дорожке, потом иду на силовые тренажеры. Телевизоры есть, мы передачи слушаем, поэтому знаем все, что творится в России, даже курс доллара и евро сказать можем.

Об Афонино Федор Дмитриевич отзывается не так хорошо.

— Там было трехразовое питание: понедельник, среда, пятница, — вспоминает мужчина. — Деньги там за нас получали, мы их не видели. А в последнее время вши заели.

Федор Дмитриевич жил в доме вместе еще с шестью мужчинами. По его словам, только двое из семи человек получали пенсию.

— На наши две пенсии кормили всех, — сообщил собеседник. — То же самое было и в других домах. Из 40 жителей Афонино пенсии были только у двенадцати.

Все остальные дохода не приносили, но работали на сенокосе, сажали картошку, ухаживали за коровами и курами, которых держит организатор приюта. Но, по словам мужчины, ни молока, ни творога, ни яиц им не давали — только кашу и овощи. Когда Федор Дмитриевич ехал в Афонино, он не знал, что попадет в такие условия.

— Я сам местный, кудымкарский, — рассказал мужчина. — Жил вместе с женщиной. Но она захотела переехать в Пермь, устроилась там на работу. Надо было меня куда-то определить, чтобы был под присмотром. Сначала сожительница позвонила в этот дом-интернат. Тут сказали, что смогут принять меня только на следующий день, но сожительница уже купила билет в Пермь на вечерний рейс, ей нужно было срочно решить вопрос. Тогда она обратилась в Афонино. Уже через час за мной приехала Валентина Павловна. Хорошо, что я в Афонино недолго был, всего четыре месяца, потому что это погибель.

Федору Дмитриевичу, когда он жил в «Рассвете», звонили близкие, но он не мог им рассказать, что ему там некомфортно.

— Как только я приехал, телефон у меня отобрали, — вспомнил бывший постоялец «Рассвета». — Когда я хотел поговорить с кем-то из родных, Валентина Павловна набирала номер и подносила трубку мне к лицу, в руки телефон не давала. Если я начинал говорить, что мне не нравятся условия, просил забрать меня — сразу прекращала вызов. Когда к нам в приют в первый раз приехали соцработники и предложили поехать в дом для престарелых и инвалидов, Валентина Павловна нас не отпустила, спрятала наши паспорта — ей было выгодно за нас пенсию получать. Только с помощью участкового нас сюда отправили.

Сосед Федора Дмитриевича Николай Леонидович отзывается о приюте «Рассвет» не так критично.

— Мне жить негде стало, — признался Николай Леонидович. — Дочь нашла в интернете приюты в Афонино и Соликамске. Я выбрал Афонино. Дочка там не была, условия не видела, только картинки посмотрела. В «Рассвет» меня привез знакомый дочери — высадил и уехал. Меня хорошо встретили, я там лет шесть прожил. Все было нормально, я не обижаюсь. Но здесь мне больше нравится.

Анатолий Мальцев жизнью в доме престарелых не доволен.

— В Афонино, если я заболевал, лечился травами и печкой за день. Раз — и снова здоров, — заявил мужчина. — Здесь печки нет, поэтому долго болею.

Нам подсказывают, что Анатолий Мальцев сбегал из Афонино, но его нашли и вернули обратно.

— Да, сбегал, — подтверждает Мальцев. — Мне на самом деле ни тут, ни там не нравится. Я хочу один жить, сам.

Как дела в «Рассвете» сейчас?

Чтобы проверить, как живется в «Рассвете», мы поехали в Афонино. Расстояние от Кудымкара до деревни меньше сорока километров, но ехать приходится больше часа. Проселочная дорога оказывается не слишком подходящей для легковушки. За пару километров до места назначения хорошая дорога заканчивается и начинается заснеженное поле. Дороги до приюта «Рассвет», после того как он стал известен на всю России, так и не появилось. Видно, что время от времени здесь проходят внедорожники, но путь все равно не вызывает доверия. Но делать нечего — пришлось отправиться дальше. В итоге мы добрались почти до самого приюта. Дальше пошли пешком по утоптанной тропинке.

Только выйдя из машины, заметили, что у крайнего дома, который находится на пригорке, стоит девушка. Она быстро сбегала в дом, а потом вернулась обратно, чтобы дождаться нас.

— Здрасьте! Зачем приехали? — добродушно спросила девушка по имени Светлана.

— Посмотреть, как вы тут живете, сделали ли вам дорогу, — отвечаем мы.

— А, ну пойдемте, я вас провожу к Павловне, — предложила местная жительница.

До дома, где находится Валентина Павловна, идем по широкой улице. Несколько домов на ней жилые, в других — стекла покрыты инеем, и видно, что не топлено, третьи — полуразрушены. По дороге Светлана рассказывает, как очутилась в Афонино.

— Сначала моя мама сюда переехала, а потом и меня сюда забрали из Майкора, — сообщила девушка. — Я хочу обратно туда, у меня там дядя, но Павловна не пускает, говорит: «Куда ты поедешь?»

Создательница приюта «Рассвет» Валентина Павловна Овчинникова встречает нас радушно и приглашает пройти в дом. Но женщина насторожена — ей не понравилось, как о ней и ее коммуне рассказали на телевидении и в других СМИ.

— Я подала в суд на Александра Гордона из «Мужского/Женского», которой назвал меня садисткой, обвинил в том, что я не ухаживаю за людьми, и заорал: «Пусть построит себе дорогу в ад», — возмутилась женщина.

Тут же она продемонстрировала папку, в которой целая стопа отказов в возбуждении на нее уголовных дел. В каждой бумаге от следственного отдела сказано, что Валентина Овчинникова никого не удерживала силой в своем приюте, пенсии за постояльцев получала только с их согласия и по их просьбе, опасные для жизни и здоровья услуги не оказывала.

— Опубликуйте это! Пусть знают, что я чиста как девственница! — воскликнула Валентина Павловна.

Валентина Павловна уверена, что, давая приют людям, делает доброе дело и считает, что впала в немилость властей из-за того, что рассказала о том, что к ним в Афонино нет дороги. Якобы именно после этого начались все проверки и вывоз людей из «Рассвета».

Чтобы доказать, что у нее в Афонино не голодают и живут в нормальных условиях, Валентина Павловна ведет нас по домам. Мы заходим в несколько зданий. Везде у каждого постояльца есть кровати, постельное белье. Обстановка простая, но без ужасных запахов, грязи, видимых насекомых и прочих непотребств. Обычные скромные деревенские дома.

— Педикулез у нас бывает, когда приезжает кто-то новенький, — призналась Овчинникова. — Но вспышки недолгие. Мы всех моем, обрабатываем, одежду сжигаем. Никакой чесотки у нас тут не было и нет, при помощи побоев отношения не выясняем. Пить у нас нельзя — сухой режим.

Никаких претензий к Валентине Павловне люди не высказывают. Говорят, что благодарны ей за то, что дала им крышу над головой.

По словам организатора приюта, афонинцы, как и прежде, живут на пенсии. Но их получают далеко не все. На почти двадцать человек доход — 55 тысяч рублей. Выживать помогает свое хозяйство. Чтобы убедить нас, что с едой в «Рассвете» проблем нет, Валентина Павловна ведет нас в пристройку домов. Там под потолком висят части туш.

Во время визита в Афонино побывать нам удалось не во всех домах. Валентина Павловна взяла инициативу в свои руки и вела нас по определенному, известному только ей маршруту. Если мы спрашивали о доме, который не входит в план, нам отвечали, что там никто не живет. Так ли это, с уверенностью утверждать мы не можем.

Почему люди едут в Афонино?

Сравнив частный приют в Афонино и государственный дом престарелых в Кудымкаре, мы поняли, что условия в них действительно разные. В доме-интернате больше возможностей для досуга (библиотека, тренажерный зал, занятия творчеством), постоянное наблюдение медиков, более комфортный быт. Но, судя по наличию постояльцев, «Рассвет» тоже привлекателен для людей. Почему родственники отвозят своих престарелых родителей, бабушек и дедушек именно туда, мы спросили у директора кудымкарского ДИПИ Ларисы Уваровой.

— До недавнего времени, чтобы попасть к нам, нужно было пройти медосмотр, предоставить пакет документов, — сообщила собеседница. — На это требовались силы и время. Поэтому многие предпочитали более простой вариант — «Рассвет». Там не просили и не просят никаких документов, поэтому отвезти родственников можно сразу. Но сейчас это уже не является преимуществом приюта в Афонино. Недавно у нас открылось новое отделение, куда мы принимаем всех пожилых и инвалидов, нуждающихся в крове, сами проводим им обследование, собираем все документы и потом переводим в основное отделение.

Ранее мы уже бывали в приюте в Афонино и общались с его постояльцами, сотрудниками соцслужб Коми округа, родственниками тех, кто раньше жил в приюте.